Пара для дракона, или погаси последний фонарь

"Интересно, почему эта фраза всегда так забавляла Эу-хения? — подумала она. — Как по мне, отличный девиз для наёмницы, шпионки и иже с ними. Опять же, выражение родом из техногенного мира — я даже заплатила одному иномирцу за то, чтобы он поделился высказываниями мудрецов с его родины. В любом случае, для этой ситуации вполне подходит."

— Да уж, найти тебя было и впрямь не так уж просто... Хорошо, — мужчина снова заговорил жёстко, в приказном тоне. — Оставайся здесь, не делай глупостей — и никто тебя не обидит. Еду принесут. Отдыхай.

С этим он вышел.

Лимори осмотрела каменный мешок, в котором оказалась, и с невольной иронией подумала, что просто сменила одну комнату заключения на другую. Как переходящее знамя, право слово! Вот говорят — пара, романтика... А ведь, кажется, во многом судьба пары дракона — быть чем-то вроде драгоценности или вещи. Украли, потом ещё раз украли... Неудивительно, что госпожу Гун решили подменить ею — удовольствие ниже среднего.

И, тем не менее, нужно было придумать, как отсюда сбежать. И некоторые идеи, пусть и не очень этичные, у неё появились...

* * *

Жакрам злился.

В этом не было ничего нового, благо поводов последнее время было предостаточно. Но... Он поморщился, вспомнив пару брата, беспомощность и страх, промелькнувшие в её глазах после его приказа.

От этого горчило на языке.

На самом деле, Жакрам не знал и сам, почему его так зацепило — по жизни доводилось видеть столько грязи и крови, что хватило бы на маленькое море. Мерзостей он тоже навидался, о жестокости к женщинам и говорить нечего — спасибо, папочка. И всё же... по правде, он терпеть этого не мог — запугивать, угрожать насилием, сажать в клетку. Особенно если речь шла о беззащитных — стариках, женщинах, детях. Но порой приходилось, потому что война и политика перемалывают всех и не смотрят на пол или возраст. В случае Жакрама, которому много лет приходилось работать на парочку психопатов, этот тезис был особенно актуален.

И всё же ему захотелось её утешить, провести рукой по щеке, заглянуть в эти чудесные глаза и заверить, что всё будет хорошо.

Опасный порыв. Чем бы дело ни кончилось, хорошо точно не будет. Она либо умрёт, либо снова окажется рабыней при Ижеени. Зная младшенького урода-братца, перспектива так себе...

— Дорин, — позвал он коротко. — Расскажи о девчонке, что успел узнать. Ты упоминал, что с ней были сложности?

Чёрный наг тут же объявился будто бы ниоткуда и заскользил рядом.

— Умеет замедлять свои жизненные процессы и становиться "тихой", — выдал Дорин. — Смелая, ловкая, не слишком агрессивная, холодная, чуть отстранённая. Пыталась сбежать, но не пыталась навредить. Не знаю, доброта это, тупость или здравый смысл — тут уж ты у нас играешь роль головного мозга. Тебе и решать.

— Как она вообще оказалась парой Ижеени? — Жакрам отчего-то начал злиться ещё больше. — Какой смысл в этой их парности?

— Эй, — Дорин прищурился. — А она ведь тебя зацепила...

— Нет, — Жакрам отвернулся. — Просто не понимаю. Уж за кем за кем, а за младшеньким никогда не наблюдалось проблесков гуманизма. Этот маленький больной ублюдок вырос с Лаари, и ему категорически плевать, кого он там ранит или прикончит...

— Ого, — усмехнулся наг. — Очень зацепила. Даже слишком. Слушай, брат, не ведись; девчонка умна, тут я тебе скажу сразу и даже распишусь. А ещё в ней есть что-то... эдакое. Что, даже сразу и не скажешь, но оно в глазах. Как у этой твоей леди Розы. Твой типаж, ага... Тут дело не в сиськах или заднице, даже не в мордашке — мало ли такого добра! Но она умеет очаровать и умеет этим пользоваться, пусть и по-своему.

— Намекаешь, что у неё есть ментальные способности? У огненных стихийников их не может быть.

— Тут тебе самому разбираться, — оскалился Дорин. — Я пою, что вижу, и вижу, что пою. Опять же, кто сказал, что только менталисты умеют превращать других в послушных куколок на верёвочках? Некоторым для этого и магии не надо — достаточно мозгов. А у этой крошки, можешь поверить, они есть.

Жакрам задумчиво кивнул. Друг был прав... Порой его циничный взгляд был очень и очень кстати.

— Не ведись, Жак, — повторил Дорин. — Нравится — возьми, пусть отработает наше хорошее отношение. Но чувства сюда не приплетай — ни лучшие, ни худшие, ни вообще никакие. Сам понимаешь, нам не до того. Мы и безо всяких эмоций в полной заднице.

— Да уж, — скривил Жакрам губы. — Спасибо, брат.

— Обращайся!

Да уж, обращайся...

Жакрам ненавидел всю эту ахинею с парностью. Ровно с тех пор, как умерла Дассиди. Хотя, конечно, не только она — отец прикончил многих женщин только за то, что они были с ним совместимы. Были его парами. Собирается ли Ижеени сделать то же самое с этой девочкой? Хочет ли он использовать её, как инкубатор? У Жакрама всё это вызывало только отвращение. Какая уж там любовь? При чём тут она? Так называемая парность — это насилие, ловушка, отсутствие выбора.

Он не хотел бы находить свою пару. Никогда.

* * *

— Вы здесь! — Ида, радостно сверкая глазами, преградила им дорогу. — Командир, я касаемо эксперимента...

Она запнулась, заметив, наконец, Дорина. Чувства, верно? Жакрам мысленно усмехнулся, отметив, как лучший друг тут же закрылся и заторопился прочь.

— Моя леди, — он поклонился Иде подчёркнуто официально. — Командир... Разрешите откланяться.

— Разрешаю, — усмехнулся Жакрам. — Проверь постовых и сделай нашим друзьям из техногенного мира превентивное внушение на тему внимательности и осторожности.

— Будет сделано!

Дорин ускользнул, и от Жакрама не укрылось, как Ида долю секунды печально смотрела ему вслед.

Жакрам в очередной раз сделал вид, что ничего не замечает. Так ему было спокойнее.

Это была старая история, в которую Жакрам предпочитал не соваться — себе дороже. Любовные перипетии всегда вызывали у него лёгкий нервный тик, почесуху и подспудное желание сбежать куда подальше.

В конце концов, все женщины, которых лично он когда-либо любил, уже мертвы, кроме разве что Иды. И как минимум двое умерли только потому, что он рискнул их полюбить. Подобное, как ни крути, не способствует развитию в личности романтической жилки.

Между тем, между Идой и Дорином всё было сложно и запутано, как пряжа нерадивой хозяйки, над которой успел поработать озорной кот. Для Жакрама это всегда значило головную боль, потому что Ида была его младшей и любимой кузиной (он старался не показывать своих чувств, чтобы не давать отцу или Лаари прикончить и её тоже, но любви это не отменяло). Дорин же был другом, товарищем и практически братом, пусть и не по крови, зато настоящим. Не то что разведённый цирк уродов, называвших себя его кровными братьями...