Парадокс Анны

— Хорошо. А голос? Вы его больше не слышали?

— Нет. Но теперь я пошел туда, где его слышал. И нашел эту козу.

— А Анну? Вы продолжали ее звать?

— Нет.

— Почему?

— Не знаю. Мне тогда показалось, что я просто схожу с ума.

Он тогда достал телефон и принялся фотографировать, как сумасшедший — эту мертвую козу с этим выжженным знаком на ее боку, горы, небо, грозу, все вокруг. Вспомнив внезапно все, что он знал об НЛО, он подумал, что фотки или не получатся, или, возможно, на них будет видно то, что он не видит простым глазом. Он, как сумасшедший, фоткал, снимал видео, пытался понять, что может значить этот знак… Должно быть, ему просто нужно было что-то делать. А потом он просто развернулся и пошел домой. Ливень застал его уже после выхода из кальдеры, за вторым пальцем.

Фотки, кстати, все отлично получилось. И ничего противоестественного на них не было. Если не считать противоестественным этот знак на мертвой козе. Который они вполне могли наблюдать и без фоток, разглядывать и изучать сколько угодно — коза теперь занимала весь служебный холодильник в кабинетике Орельева, и служила вещественным доказательством. Влад, впрочем, подозревал, что долго она не пролежит — будет или съедена, или выброшена, дабы освободить место Орельевским бутербродам и йогуртам.

— Так почему, все же, ты просто не позвонил ей, если у тебя был телефон? — Орельев внезапно перешел на «ты».

— Я звонил. Там не было связи.

— Мы проверили. С твоего телефона не было исходящих в это время.

— В той стороне всегда нет связи. К тому же она, кажется, не взяла телефон. Выбежала из дома вообще без ничего.

Орельев встал.

— Этого Вы в прошлый раз не говорили. В таком случае, мы пойдем прямо сейчас к вам домой, и я заберу ее телефон. Там может быть много ценной информации. Да, пожалуй, я возьму и ноутбук, и… и посмотрим, что еще.

— В ноутбуке может быть что-то конфиденциальное. Эти их исследования, они же все под грифом…, а впрочем, пофиг, — Влад тоже встал.

— Все, что под грифом, не должно выноситься домой, — сказал Орельев. — Руководство лаборатории не обращалось, чтобы забрать ноутбук? Нет? С тех пор, как она пропала, прошло несколько дней, и если бы они хотели сберечь свои секреты, они бы давно уже это сделали.

Орельев записывает показания Влада.

И вот что у него получается:

Анна убегает от Влада.

Дольменовая королева

Следователь был примерно его возраста. Может на пару лет постарше. Ну, двадцать пять, максимум!

Зачем он его вызвал, было примерно понятно. Чет уже имел неформальный разговор с Антоном Орельевым три дня назад. Есть же, видимо, время, которое должно по закону пройти до начала расследования преступления с ненайденным телом? Теперь же прошло уже более трех дней с того момента, как Анна пропала, и следствие можно было начинать, хоть тело до сих пор и не было найдено.

Сегодняшняя встреча была их первой официальной.

— А я думал, нет тела — нет дела, — как бы легкомысленно заметил Чет, чтобы разрядить обстановку. Ну и еще, чтобы узнать, не нашли ли тело.

— Только не в том случае, когда наверху есть люди, которым есть до этого дело, — заметил Орельев.

Да, так себе тема для легкомыслия. Да и обстановка не слишком-то разрядилась.

Орельев не стал второй раз спрашивать о том, что Чет делал в тот день. Хотя мог бы — хорошенько подумав, Чет теперь мог это сформулировать понятно даже человеку, весьма далекому от науки.

— Когда и как вы познакомились с Анной? — спросил Орельев.

Когда и как…

Она стояла на сцене, тоненькая хрупкая девушка с русыми волосами. Ее стройность выглядела даже чуть-чуть болезненно на фоне ее вполне пухленьких и круглощеких подружек.

Она читала стихи. Плохие стихи явно собственного сочинения. Чет тогда даже не знал еще, как ее зовут — тупо прослушал объявление следующей конкурсантки.

«Дольмены, гроты и менгиры…» — пытаясь читать «с выражением», она чуть ли не завывала.

Ничего нового, все девчонки немного повернуты на мистике. В этой же… Да, в этой, определенно, что-то было. Ее стихи, хоть и не в рифму, обладали неким ритмом. Хоть и сбивающимся, но почему-то странным образом отзывающимся в нем. В текст он не вслушивался. С первой строчки понял, что ерунда, образы, понятные только их создателю.

— Дольмены… — чуть ли не выкрикнула Анна со сцены.

Дольмены? Чушь какая-то. Подожди-ка. Дольмены? Доль. Мен. Дольмен. До-ль-мены.

Он, повторяя про себя на разные лады слово «Дольмены», выкарабкался из рядов, выбрался из зала и побежал к себе.

В тот день его работа, наконец, вышла из ступора. Работа, которая стояла уже целую неделю. Да нет, несколько недель. Благодаря чему он, собственно, и оказался на этом дурацком конкурсе. Надо же, конкурс талантов. Талантов показывать груди и попки? Конкурс гораздо честнее было бы назвать конкурсом красоты — хотя бы потому уже, что проводился он только среди девушек.

Дольмены. В его работе не было ничего о дольменах, но каким-то образом это странное слово привело его мысли в порядок. Должно быть, потому, что когда-то, узнав о таинственных якобы преломлениях магнитных полей и прочих псевдонаучных слухах, связанных с дольменами, он довольно долго рассуждал об этом, и сейчас его те, давние рассуждения вдруг легко и приятно притянулись к его сегодняшней работе, дав ей недостающее звено.

Логика рождала логику, формула рождала формулу. А дольмены… Дольмены, похоже, родили все это. То есть, нет, дольмены должны рожать дольмены. А если дольмены рожают формулы, то тут или межвидовые связи, или он, Чет, просто переработал.

Доведя очередную сложную формулу до конца, он с выдохом остановился и сам не поверил тому, что сделал. Это было похоже… Он еще раз пробежался глазами по написанному. Да, это было похоже на чертово открытие.

Но ведь следователю совершенно ни к чему знать всю эту историю о том, как он впервые увидел свою Дольменовую королеву? Он спрашивает, как они познакомились! Ну, если понимать вопрос буквально.

— Я познакомился с ней первого июля. Здесь, в поселке. Мы случайно встретились на тропинке, шли в одну сторону.