Парадокс Анны

И все же, начинать с чего-то нужно было. Может, начать с вот этой маленькой изящной вещицы, что стоит на изумрудном столбе прямо посредине одной из зал? Ведь есть же манера у некоторых хранить самые ценные вещи на самых видных местах? Трудно себе представить ценность такого столба самого по себе, но раз есть малюсенькая вещь, которой он служит всего лишь подставкой… Вещь выглядела, как изящная резная шкатулка.

С чего-то совершенно точно надо начать.

Если взять посмотреть самому, наверняка зазвенит сигнализация, опустятся вокруг него стены клетки, или неведомо откуда появится пара Рудокопов… А, какого черта!

— А что это за штучка? — спросил Чет у Арины напрямую, выбрав удобный момент.

— Ерунда, просто пульт управления всем на свете. — Арина взяла шкатулку в руки. Видишь этот цветок внизу? Это преобразователь. Вот сюда, прямо в венчик, заливается концентрированная в специальном растворе пси-энергия. И дальше я могу править миром. Вкладывать в любую голову любого вашего правителя или вообще любого нужного человека любую нужную мне мысль.

Она это серьезно?

— И мне можешь?

— Запросто. Это даже Настя твоя может. Вот, например, — она подошла к выдвинувшейся по ее движению клавиатуре и, не отрывая взгляда от Чета, что-то набрала на ней.

— Этого ты могла бы и не приказывать, — сказал подошедший Чет, склонился к ее шее и зубами потянул за шнур, развязывающий хитро держащееся на одном узле платье. Оно соскользнуло вниз, оставив Арину абсолютно обнаженной и абсолютно готовой… Ко всему.

— Поверил? — спросила, смеясь, обернувшаяся Арина. — Что есть Управитель всем на свете, универсальный ответ на все вопросы? — она опять дразнила его. Через секунду они уже были на полу, моментально превратившемся в волнующееся и нежно щекочущееся пространство.

— Это просто шкатулка, — сказала она много позже. — Произведение искусства ваших людских мастеров, восемнадцатый век. Посмотри, какая она. Она опять сняла шкатулку с пьедестала и протянула ему.

Чет уже смотрел и не мог оторвать глаз. Он прикоснулся к вещи, подавив дрожь в руках. Она была слишком прекрасна, чтобы прикасаться к ней. Прекрасна, как сама Арина. К которой он только что прикасался так, что стены пещеры тряслись и сталактиты звенели им в такт.

Он вглядывался в узоры, линии… Между тем, Арина что-то говорила:

— … У нас нет ни малейшего желания вами управлять, — Чет, к сожалению, начал слушать не с самого начала, — вы интересуете нас не больше, чем популяция белочек, живущая в соседнем лесу. Пока вы нам не мешаете, вы можете сколько угодно собирать орешки, рожать бельчат и драться за право быть царем белок. Тебе когда-нибудь пришла бы в голову идея стать царем белок? Или управлять белками?

Разумеется, она опять дразнит его. Чет аккуратно поставил шкатулку на место. И вот как тут поймёшь, где она врала, в первый или второй раз?

Найти выход

Чет был счастлив здесь. Временами ему хотелось забыть и весь мир, и человечество. Какое ему дело до них? Он не хотел бы уходить отсюда. Правда, девчонки… И еще, он помнил, как поступила с ним Аврора. Выставить его отсюда могли в любой момент. А значит, уйти он должен раньше, сам, и не с пустыми карманами.

Каждую свободную минутку Чет теперь использовал для того, чтобы найти отсюда выход. И неустанно потихоньку наблюдал за Ариной — как выходит она?

Но тут был пустой номер, потому что, во-первых, Арина была домоседкой, а во-вторых, когда ей было нужно, она просто исчезала, и Чет не знал, переносится ли она сразу, куда ей надо, или просто становится невидимой и уходит отсюда через определенные порталы.

Но если подумать… здесь были не только он, не знающий выхода, и Арина. Сюда иногда заглядывал и Булыжечник! А он-то вряд ли обладает способностями Арины! Чет видел его уже несколько раз: Булыжечник пригрохатывал со своей телегой, общался с Ариной на шипящем. Вернее, Арина ему что-то говорила, а Булыжечник издавал односложные звуки.

Но пока слежка за Булыжечником ни к чему хорошему не привела. Потому что этот подлый монстр заметил Чета, чуть не переехал его своей телегой, и отвёз, прикрыв его тряпочкой, назад, Арине. Просто дежавю какое-то.

Да, в конце концов, с чего она тут держит его взаперти? Не пойти ли им прогуляться в его мир? А на прогулке можно было б незаметно уговорить ее продемонстрировать прибор. Но на это предложение, хоть и преподнесенное Четом со всеми возможными предосторожностями, Арина, как истинная барышня, возмущённо надула губки, и произнесла целую речь, смысл которой, однако ж, сводился к двум простым вещам — ей и тут хорошо, и она никого не держит.

Но она, конечно же, держала. Уйти отсюда значило больше никогда сюда не вернуться. А может, и что-нибудь похуже.

Тем не менее, Чет, пользуясь отлучками Арины, продолжал осматривать подземные помещения в поисках выхода. Однажды он даже забрался в тоннели достаточно далеко, чтобы заблудиться, и только продуманно оставленные им метки на каждом повороте помогли ему вернуться.

В другой раз он случайно вышел к месту, напоминающему огромный лабиринт. Здесь, должно быть, и было сердце Города. Вернее, мозг, если судить по количеству извилин. Мозг был, а выхода не было.

Шкатулка

С трудом найдя время, когда Арины не было, Чет опять подошел к изумрудному столбу. Он стоял перед шкатулкой, не решаясь сделать то, что задумал.

Все, что она плела про белочек, похоже на правду. Вот только если, например, продолжить эту историю… Что, если белочки, например, решат пожить на территории ящерок? Или открыть там, к примеру, пару скважин, два завода и отель?

«До свиданья, белочки», — скажут рептилоиды. И не фига не улетят.

Ладно. Не попробуешь — не узнаешь.

Он же может быть в таком восхищении столь прекрасной вещью, что позволит себе взять ее посмотреть, даже и без разрешения хозяйки? Чет снял шкатулку с пьедестала. Ничего не произошло. Кроме того, что грани ее чуть засветились, согретые теплом рук. Узоры ожили. Ветви невиданных растений заплетали взгляд в свои сети, заманивали в ловушки диковинных цветков, уводили вглубь чашечек, запутывая в лабиринтах течения дурманящих внутренних соков. Чет мотнул головой, стряхивая наваждение.

Ладно. Чем бы это ни было, это — явно больше, чем просто красивая вещь. Однако, вряд ли ему нужно это. Он аккуратно поставил шкатулку на место.