Парадоксальные люди

Клинок Турмонда взлетел вверх. — Не подходите ближе! — хрипло воскликнул он.

Вор остановился, его обнаженная грудь была в шести дюймах от колеблющегося острия. — Металл — отличный проводник, — улыбнулся он и двинулся вперед.

Полицейский министр отскочил назад, сжал саблю, как копье, за долю секунды прицелился в сердце Алара и…

Он с криком упал на пол, его извивающееся тело окуталось бледно-голубым сиянием. Ему удалось вытащить пистолет из кобуры и сделать два выстрела, которые безвредно отскочили от Воровской брони Алара.

Затем последовала короткая запыхавшаяся пауза, во время которой он безумно смотрел вверх на своего необыкновенного победителя.

Всю свою взрослую жизнь он убивал, лениво, небрежно, не думая и не чувствуя больше, чем когда он завтракал или расчесывал волосы. Некоторые из них нуждались в убийстве, некоторые нет. Некоторые были вызовом, но они все равно умирали. Все это не имело ни малейшего значения. От этих созданий требовалось только, чтобы они умерли. Так они и поступали, и все это было очень справедливо, правильно и своевременно, потому что он был лучшим фехтовальщиком Империи. Но теперь, совершенно неожиданно, что-то изменилось. Что-то пошло не так в упорядоченном порядке вещей. Ужасно неправильно. Неужели он, великий Джайлс Турмонд, вот-вот будет убит этим бездарным неизвестным? По существу дилетант, этот презренный новичок? Немыслимо! Клянусь судьбой, никогда! Только равный Турмонду мог когда-либо убить Турмонда. И был только один равный. То есть... он поднял пистолет к голове. Третья пуля вошла в его собственный мозг.

Алар вбежал в рубку управления еще до того, как эхо последнего выстрела затихло вдали. Их схватка длилась почти сорок минут. Как далеко отнесло солярион?

Пирометрический датчик показывал 4500К. Падение температуры фотосферы с 5700 градусов Кельвина определенно свидетельствовало о положении соляриона в самой холодной части солнечного пятна, в его центре.

Это означало, что уже через несколько минут станция должна упасть прямо, по направлению к ядру Солнца.

19 Надвигающаяся Смерть

— Час назад, — сказал Мегасетевой Разум, — их превосходительства имперские министры предложили мне замечательные вопросы с необычным требованием, чтобы я дал удовлетворительные ответы до того, как закончится ночь или я умру.

С того места, где она сидела со скованными лодыжками, Кейрис изучала лица в полукруге вокруг себя. Одни были мрачными, другие нервными, третьи невозмутимыми. За исключением Шея и Турмонда, здесь собрался весь внутренний совет. В центре их всех был Хейз-Гонт, а его питомец-долгопят испуганно выглядывал из-за плеча, изучая запавшими глазами человека в прозрачном куполе.

Даже Хуана-Мария присутствовала, наблюдая за происходящим с томным любопытством из своей мотоколяски. Министры Войны, Авиации, Ядерной Энергетики собрались вместе в одном конце круга. Они спорили жарким шепотом, но быстро сели, когда Разум начал говорить.

— Эти вопросы заключаются в следующем, — пробубнил Разум. — Во-первых, удалось ли Шею и Турмонду убить Вора Алара? Если это так, то почему о них ничего не слышно? Во-вторых, можно ли начать операцию «Конец» с разумной надеждой на успех, даже если вопрос об Аларе остается нерешенным? Я полагаю, что эти два вопроса были представлены каждым членом Совета. Третий вопрос «жив ли Кенникот Мьюр?»... был задан только канцлером.

По спине Кейрис поползли ледяные мурашки. Неужели Разум действительно знает о Киме, и Аларе?

Человек в углублении сделал короткую паузу, опустил обезображенную львиную голову и снова посмотрел на круг лиц над собой. — Я могу ответить на ваши вопросы следующим образом. Во-первых, Шей и Турмонд мертвы в результате их соответствующих попыток уничтожить Алара.

— Во-вторых, успех или провал операции «Конец» теперь зависит не от жизни или смерти Алара, а от постороннего фактора, который будет раскрыт всем нам в течение нескольких минут. Таким образом, на первые два вопроса можно дать категорический ответ. Однако на вопросы о существовании или гибели Алара и Мьюра можно ответить только в терминах вероятностей, не соответствующих учению Аристотеля. На первый взгляд может показаться, что если Шей и Турмонд потерпели неудачу, то, по определению, Алар все еще жив. Такой вывод был бы ошибочным.

Он остановился на мгновение и изучил напряженные, озадаченные лица. — За исключением ее Императорского Величества, все вы провели свои аристотелевские жизни под впечатлением, что «Х» — это либо «А», либо не «А». Ваше традиционное образование ограничило вас двумерной, плоской аристотелевской силлогистической классификацией.

— Я не понимаю, — резко сказал военный министр Элдридж. — Что такое плоское определение, и какое оно имеет отношение к существованию... ну, скажем, Мьюра или Алара?

— Достаньте ваш блокнот, и мы будем рисовать картинки. Это был сухой, насмешливый голос Хуаны-Марии. Она подкатила к нему свое моторное кресло. Мужчина несколько неуверенно вытащил из кармана блокнот в кожаном переплете.

— Нарисуйте круг в середине листа, — приказала Хуана-Мария.

Озадаченный милитарист так и сделал. Стоявшие рядом министры вытянули шеи в сторону блокнота.

— А теперь подумайте над таким вопросом. Жив ли Алар? Как последователь Аристотеля, вы рассматриваете только две возможности. Он либо жив, либо мертв. Таким образом, вы можете написать «живой» в круге и «мертвый» в пространстве вне круга. «Живой» плюс «мертвый» в этом случае составят то, что последователи Аристотеля называют «группой множеств». Давайте, записывайте их.

Элдридж, выглядевший немного глупо, так и сделал.

Ироничный голос продолжал: — Но вы должны помнить, что «мертвая» часть человека определяется только отрицательно. Мы знаем, что это не так, а не то, что это такое. Если существуют другие условия существования, чем те, к которым мы привыкли, то эта часть человека будет включать и их. Неопределенность бесконечна.

— И далее, лист записной книжки можно рассматривать как простое поперечное сечение сферы, охватываемой бесконечностью. Вверху, внизу и под углами через него проходят одинаковые поперечные сечения в одной и той же сфере, и их бесконечное множество. Иными словами, одной своей попыткой свести проблему к двум альтернативам вы наделяете ее бесконечным количеством решений.

Лицо Элдриджа упрямо застыло. — Не имея в виду никакого неуважения, Ваше Величество, могу ли я утверждать, что подобные рассуждения — всего лишь академическое теоретизирование? Я утверждаю, что эти два врага Империи либо живы, либо мертвы. Если они живы, то должны быть схвачены и уничтожены. С вашего позволения, Ваше Величество, я переформулирую вопрос, который до сих пор стоял перед Разумом лишь косвенно. Он холодно обратился к человеку под куполом. — Жив ли Алар, Вор?

— Тогда скажите ему, Разум, если сможете, — сказала Хуана-Мария, скучающе махнув морщинистой рукой.

— В терминах Аристотеля, не имеющих законной силы, — ответил Разум, — Алар жив. Однако он не существует в плоской гипотезе Аристотеля, как ее понимает маршал Элдридж. То есть, сегодня в солнечной системе нет ни одного человека, который соответствовал бы отпечаткам пальцев и капиллярам глазного яблока, указанным в полицейском досье Алара.

— Полагаю, то же самое можно сказать и о Кенникоте Мьюре? — спросил Хейз-Гонт.

— Не совсем так. Личность Мьюра более расплывчата. Если рассматривать Мьюра с точки зрения классической логики Элдриджа, то он должен был бы рассматриваться, как более чем один человек. В терминах Аристотеля, не имеющих законной силы, Мьюр, по-видимому, развил определенную подвижность вдоль оси времени.