Парагвайский вариант. Часть 1

p.s. Патиньо передаёт свои извинения за обман. Украденное серебро, которое ему вменяли в вину, на самом деле им не украдено, а спрятано в доме Супремо. Если его ещё не нашли, то можешь обнаружить его самостоятельно. Три бочонка стоят в кладовой на нижней полке во втором ряду за такими же бочонками с продуктами'.

Лопес-старший положил лист бумаги и быстрым шагом направился на кухню, расположенную в цокольном этаже с отдельным входом. Удивлённая кухарка без лишних вопросов вручила сеньору консулу ключ от кладовки и масляную лампу. Кладовая, лишённая окон, чтобы не соблазнять любопытных и сохранять стабильную температуру, встретила его прохладной темнотой.

Закрывшись внутри, Карлос в указанном месте обнаружил три аномально тяжёлых бочонка. Сбив крышку с одного из них, он узрел серебряные песо.

«Он действительно не демон и не хочет возвращаться, — промелькнуло у него в голове. — Будь он одержимым, он мог бы притвориться излечившимся Франсиско и тайком забрать это сокровище».

Карлос вернул крышку на место и задвинул бочонки обратно под нижнюю полку.

«А может, это испытание для меня? — внезапно подумал он. — Как я распоряжусь этим сокровищем? Ведь никто, кроме Патиньо и сына, о нём не знает. Но Бог всеведущий видит мою душу и взвешивает её на своих весах. Вот она, дьявольская хитрость!»

И Лопес, изумив кухарку своей поспешностью, выскочил на улицу и направился к ближайшей церкви. Долгая молитва принесла успокоение его душе и развеяла искушение. Деньги он, разумеется, использует на благо народа Парагвая. Возможно, для закупки всего необходимого для завода по производству железа. Хотя такой суммы, скорее всего, не хватит. Но что делать с сыном? И сын ли это?

Три дня ушло у Карлоса Лопеса на написание ответа и подготовку. Затем три новых гаучо отправились путь длиной в три с половиной тысячи километров.

Глава одиннадцатая

Золото порождает лихорадку у британского консула, инквизитор идет по следу, а в тавернах Лимы зреет революция

Уильям Томас Хадсон, консул Её Величества королевы Великобритании в Перу, с любопытством вертел в руках записку на английском языке, переданную ему посыльным. Текст её гласил:

'Ваше Превосходительство,

Имеем честь пригласить Вас разделить с нами обед в ресторане гостиницы уважаемого Педро Маури. Мы располагаем деловым предложением, которое может представлять интерес лично для Вас, а также информацией, имеющей предельную важность для Короны, интересы которой Вы с достоинством представляете.

С глубочайшим уважением,

Агустин Фарабундо Марти Родригес и

Юджин Виктор Дебс

Партнёры'.

Консул задумался, повертел листок в пальцах и кивнул посыльному:

— Передайте, что я приду после трёх часов.

Мальчишка поклонился и умчался выполнять свою работу. А консул вернулся к своим обязанностям. Жалобы купцов на французских конкурентов и вмешательство местных властей в дела, связанные с добычей гуано. Конфликты капитанов судов, толпящихся вокруг острова Чинча в ожидании погрузки. Общение с управляющим филиала торгового дома Гиббсов, который искал возможности монополизировать вывоз гуано и активно, и не безвозмездно, привлекал консула.

«Вся работа вращается вокруг птичьего помёта, — поморщился Хадсон. — Я почти так же провонял гуано, как корабли, везущие его в Англию».

Удручало то, что, вероятно, это был потолок его карьеры. У него не было знатной родословной, не было влиятельной родни. Можно сказать, что он вообще первый среди родственников, кто поднялся на достаточно приличную высоту в социальной иерархии. Шутка ли — оклад в триста фунтов в год! Полторы тысячи песо в местной валюте. В десять раз больше, чем зарабатывает своим трудом простолюдин. Но в десять раз меньше, чем получают послы в европейских столицах.

Увы, эти места для него были недоступны. Они для тех, кто заканчивал Оксфорд или Кембридж. Он, очевидно, был вне этого круга. Очень жаль, что и сын туда тоже не попал. Годовой взнос для обучения в этих колледжах равен консульскому окладу. А Уильям его начал получать чуть больше года назад.

Но сын должен сделать следующий шаг к процветанию семьи. И чтобы у того был такой шанс, суровый, но любящий отец последние годы не жалел ни средств, ни розг. Сын, конечно, пытался бунтовать. Возраст такой — ему уже девятнадцать. Но он всё поймёт, когда сам станет отвечать за свою жизнь. А это время уже вот-вот настанет. Ещё два года, и он получит права совершеннолетнего.

А ведь ещё подрастала дочка. Если собрать хорошее приданое, можно породниться с какой-нибудь влиятельной семьёй. Это пойдёт на пользу и отцу, и брату. Но где взять деньги на всё это? Поток благодарностей от клиентов консульской службы едва покрывал текущие расходы.

Незаметно прошло время, и Уильям почувствовал голод. А поскольку его пригласили на обед в гостиничный ресторан, то можно было слегка сэкономить и послушать, что же такого интересного предложат столь вежливые партнёры. И, возможно, небедные, коли могут себе позволить остановиться в самом дорогом отеле города.

С первого же взгляда Уильям распознал в странной парочке типичных авантюристов. Старший в паре, назвавшийся Фарабундо Марти, был метисом с сильной индейской кровью. Но вот второй, представившийся Виктор Дебс, — на англичанина похож не был. Типичный креольский юноша возраста от пятнадцати до девятнадцати. Консул сразу решил проверить, насколько он «Дебс», и обратился по-английски:

— Вы не слишком молоды для партнёрства?

— Без меня оно бы не состоялось, — с достоинством ответил на том же языке юноша.

«Янки, — сделал вывод консул по манере разговора. — В принципе, ситуация для североамериканцев не слишком экстраординарная. Они там рано из родного гнезда выпархивают».

— Ну что же, господа, надеюсь, вы мне не будете продавать карту инкских сокровищ? — прозрачно пошутил Уильям уже на испанском, усаживаясь за стол и закладывая салфетку за воротник.

— Увы, мистер Хадсон, — вздохнул старший. — Всё давно разграблено Испанией.

Из кухни начали подавать блюда. В первую очередь поднесли и откупорили бутылку чилийского москателя в качестве столового вина, а вокруг неё легли парящие тарелки с ароматнейшим «агуадито де полло» — куриным супом с рисом, кукурузой и зеленью. Суп сменился вторым блюдом «ломо сальтадо» — говядиной, обжаренной с луком, помидорами и перцем, подаваемой с «папас а ла уанкайна» — картофелем под сливочно-сырным соусом с жёлтым перцем. В качестве десерта на стол приземлилась «масаморра морада» — сладкий пудинг из фиолетовой кукурузы с сухофруктами.