Парень для клана

— Любава… — тихо вслух произнес он……….в сознаниии продолжалось доносться………..Любава……..Любава….в голове помутнело…

Светлана Кочнева Встреча в лесу

В это время года лес особенно молчалив. Ещё стоит жара, но ветер несёт в себе прохладу нового сезона, периодически двигаясь рывками и сдёргивая с деревьев слабеющие листья. Солнце уже катилось в закат, но было светло и ярко, как днём, и парень оставался в чёрных очках. Ему сейчас всё нравилось в этом мире. Всё его окружение. Все эти смешные человеческие предметы. Он дышал лёгкими едва родившегося младенца… вдыхал запахи этого дикого и такого чужого города. И сейчас, вырвавшись в родной лес из оков камня и стекла, он ловил каждое мгновение. Кровь бурлила и приятно зудела, протекая по всему организму. Тело хотело перевоплощения… скорости бега на собачьих лапах… валяться на траве, закрыв глаза, и мерно махать хвостом… Парень медленной походкой шёл по тропинке, оставив свой чёрный «Ниссан» далеко у дороги. Зачем ехать на машине, когда можно вот так не торопясь идти и пинать ногами сухие листья?

За поворотом его уже ждал тот, с кем была назначена встреча. Оба пришли вовремя. Вожка стоял и молча курил, опираясь спиной на машину. Увидев парня, он медленно повернулся к нему и, прищурившись от лучей заходящего солнца, наградил усталой улыбкой:

— Мир тебе, Крест. — Вожка со смаком выпустил изо рта колечки дыма, открыл дверцу машины и затушил сигареты в пепельнице, — Хочешь?

— Привет, вожак Вожка, — Крест улыбнулся. Подумал снять очки, но всё-таки оставил, — нет. Я пробовал, мне не понравилось. Усмехнувшись, Вожка достал из кармана жвачку и, смяв в руках пластинку Doublemint'a, отправил её на растерзание зубам:

— Да. Когда ещё мы, оборотни, сможем столько всего попробовать. Люди всегда были слишком далеки от нас… Они были либо охотниками, либо жертвами, но нам никогда не приходилось жить с ними бок о бок, на равных правах.

— В первую неделю было тяжело. Ребята боялись любого шороха. Девочки долго привыкали к квартирным условиям.

— Понятно, — Вожка смотрел на солнце и спокойно стоял, жуя жвачку, всё также опираясь на серебристый бок машины. Как будто и не планировалась это встреча,

как будто в воздухе не чувствовалось напряжение от неизвестного и недосказанного между двумя вожаками воюющих кланов.

— Ты взял ученика?

— Я взял человека в стаю. Но он не мой ученик.

— Зачем?

— Это не твоё дело.

— Хорошо.

Оба парня на минуту замолчали, приковав свой взгляд к солнцу. Лёгкий ветер играл с чёрными волосами Креста, теребил не приколотый галстук, который своим неактуальным официозом делал парня немножко смешным:

— Я знаю, Вожка… ты связан с леди Александрой. Твой клан под её опекой… Но я не хочу, чтобы ты считал, что находишься в безопасности. В мире много всяких тварей, которых я могу использовать против своих врагов. В Москве есть тайный отдел по борьбе с вампирами. Они уже здесь. Работают. Я дал им списки всех инициированных, кого знаю. Скоро их число значительно сократится… осталось только отдать приказ. И летучие мыши по ночам больше не будут пугать маленьких человеческих детей.

— Крест… — закрыв глаза, Вожка покачал головой, будто отец, услышавший от сына очередную опасную глупость, — Помнишь? Мы всегда смеялись над людьми с высоты своей чести. Нам было забавно деление их на нации, народности. А их идея нацизма, — он усмехнулся, что-то вспомнив, — каждая группа людей пытается что-то доказать всему миру. И главная квинтэссенция этого «что-то» есть «мы лучшие, мы главные». Перетягивание одеяла между тремя детьми в кроватке маленькой детской — невинность. А когда одеяло тянут главы государств, или даже какие-нибудь бандиты, воюющие за раздел сфер влияния… под таким одеялом всегда только кровь. Только распри, жадность, голод. Но это не наш голод крови, который одолевает нас один-два раза в месяц. Это голод не для насыщения. А для самодовольствия. Взять столько крови, пока ты не станешь уверен, что всю жизнь будешь сытым и довольным. А уверенность эта никогда не придёт.

— К чему ты?

— Мы распадаемся… наша когда-то крепкая и дружная стая теперь разделилась на два воюющих клана. Мы перенеслись в город, а наше присутствие здесь обещает быть жертвам со стороны людей. Жертвам невинным. Крест, наконец, снял очки и пристально посмотрел на Вожку:

— Тебе меня не остановить.

— Это сделают твои собственные люди, когда поймут сущность твоего плана.

— Никто не посмеет встать у меня на пути.

— Ты просто пока никого не видел. Укус собаки и огнестрельное ранение — разные вещи.

— Угрожаешь… — парень улыбнулся, откинув с лица длинные волнистые волосы.

— Предупреждаю. Ты же неопытный. Кто тебя ещё предупредит, как не старый учитель, — теперь улыбался Вожка, — Манускрипт уже у тебя, верно?

Ответа не последовало. Крест напряжённо всматривался в заходящее солнце. Вероятно, завтра будет дождь… Солнце заходило в тяжёлую тучу, надвигающуюся с запада. Где-то недалеко здесь в лесу протекала неширокая речка. Ему казалось,

что он даже слышит журчание воды, бегущей по камням. Здесь он когда-то зализывал раны после неудачной охоты. Тогда его сильно порвал медведь. Крест с рождения стал одиноким оборотнем. Родители были пойманы людьми, а маленький волчонок остался не замеченным в густых кустах шиповника. Вот жизнь, а… Он, наверное, всегда останется независимым. Разве что жажда власти будет терзать его сердце и натачивать молодые крепкие клыки.

— …береги девочек. Они совсем глупые и молоденькие. Это они готовы всё для тебя сделать только из-за своей детской влюблённости в симпатичную мордаху самого сильного и упрямого оборотня. Они просто не хотят понимать, куда ты их ведёшь.

Сейчас в клане Креста было семь оборотней. Из них четверо — молоденькие девушки, сердца которых отдались ему уже с первого дня пребывания в клане Вожки ещё два года назад. Два года… эти длинные два года, и только неделю назад, почувствовав под своими пальцами холодное синее пламя манускрипта, он понял, чего так долго желал.

— Ты не бойся, Вожка, я всё продумал, — Крест уверенно посмотрел на бывшего учителя и поправил галстук. Уже нужно было идти. Солнце почти зашло.

— Никогда нельзя всё продумать.

— Именно поэтому они все со мной. Ты никогда не мог всё продумать до конца.

— Поэтому ли?..

— Это одна из немногих причин, — Крест оглянулся на дорогу. Вечерние сумеречные тени уже медленно ползли от кустов и деревьев. Листья играли в дикие игры, а ветер гулял по дороге полноправным хозяином. Хозяином… хозяином… скоро он станет хозяином Всего. «Интересно, это много?», — подумал парень. Наверное, это в самый раз… В самый-самый. И тогда в этом мире можно ничего не бояться. Не вздрагивать от шороха чужих шагов. Тогда можно будет влюбиться, зная, что ты не потеряешь её, — Мне нужно идти.

— Иди, — Вожка сделал «отпускающий» жест рукой и опустил лицо, кивнув.

— Скоро всё разрешится.

— Удачи, Андрей.

— Оставь себе… Вожка. Крест снова одел очки, повернулся и быстро зашагал по дороге. Вечер — это всего лишь короткое каждодневное предупреждение перед тем, как наступает время власти вампиров. А маленький шрам на шее подружки немного беспокоил молодого вожака.

Вячеслав Маликов Улица жёлтых сигналов note 10 'Yellow Beacon Street'

— Я бы его разорвала! — возмущалась Лайка, примеряя вечерний наряд, состоящий из короткого платья в обтяжку из переливающегося стразами тонкого китайского шёлка и серпантиновых туфелек на тонкой высокой шпильке. Над её причёской уже поработали парикмахеры модного элитного салона, куда Лайку отвёз два часа назад водитель, присланный леди Александрой.

— Как он мог говорить за меня? — продолжала возмущаться девушка.

— Расслабься, Лайка, — Вожка обратил на себя внимание. До этого он перелистывал последние местные газеты, что купил в киоске — искал подозрительные новости, надеялся, что Крест оступится и даст о себе знать.