Парус. одинокий
Шрифт:
Охранник захлебнулся криком.
Подскочивший Рико с размаху всадил обломок кинжала в обтянутую драпом спину.
Страшное шипение вырвалось из-под волос, бичиха запрокинула голову… Стиснула охранника, будто желая вобрать его в себя и… швырнула себя в пустой оконный проем.
Сплетясь в единое, нерасторжимое целое, охранник и бичиха рухнули вниз.
Окаменевший Рико застыл в проеме, неотрывно глядя им вслед.
– Что там, что? – надрывался Роман.
– Все, - глухо откликнулся Рико.
Роман пополз, чувствуя, что ему надо, во что бы то ни стало надо увидеть, что происходит там, за окном. Раненная нога волоклась следом,
Внизу буйствовали прожектора. Скрещиваясь и расходясь, световые конусы заливали стройплощадку волнами света. И в этих волнах, словно пики атакующей армии, неистовым блеском сверкали острия арматуры. На них, пронзенная насквозь, билась женщина. Ее высунувшиеся из рваных драповых рукавов руки удерживали над остриями беспомощно болтающего мужчину. Красный испитой глаз пристально вглядывался в искаженное ужасом мужское лицо. Пальцы охранника отчаянно цеплялись за удерживающие его руки, а из перекошенного рта рвались отчаянные крики:
– Пусти, пусти меня, сука!
Бичиха укоризненно покачала пучком черных волос, ее утробное:
– Да-ма-варру-варр… - громом прокатилось над всей гостиницей.
И словно ставя точку в затянувшемся споре, она потянула своего убийцу на себя. Острие арматуры скрежетнуло по бронежилету… Что-то хрустнуло, будто орех раздавили… и сверкающая стальная игла проклюнулась у охранника из спины. Его тело содрогнулось, выгибаясь в немыслимой муке… Струя черной крови хлынула на бичиху. Ее ворчливый, утробный смех торжествующе взвился над пустой стройплощадкой. Прожектора погасли.
– Занавес… - судорожно выдохнул Роман и обвис у Янки на руках.
– Рико, що скамьянив, работай! – рявкнула Янка, подхватывая Романа.
Рико вздрогнул, словно приходя в себя после долгого забытья, и быстро крестясь, настойчиво забубнил по латыни.
Роман снова глянул вниз.
Арматурные колья безучастно смотрели в небо. Старые. Тусклые от ржавой рыжины. Пустые. Стройплощадку накрыла серая пелена.
***
– Ото надо тебе было обязательно сюды лизты! Ото без твого присмотра не упокоили бы, – ворчала Янка, спуская Романа из оконного проема. Роман облегченно и благодарно цеплялся за нее: все, все, все кончено, теперь можно и отдохнуть.
Янка опустила его на бетон:
– Зараз, почекай, ще хвылынку… - принялась рыться в рюкзаке со снаряжением.
В лестничном проеме мелькнула женская фигура. Лина заглянула в холл, увидела неподвижно лежащего Романа, забрызганный кровью пол, побледнела до синевы и отпрянула.
С лестницы донесся быстрый шепот, а потом напряженный Линин голос резко скомандовал:
– Стой на месте, Славичек! – и насмешливое, - Только штаны не замочи.
Роман усмехнулся: похоже, Лина не разрешает муженьку заглядывать в окровавленный холл. Нервы его бережет, что ли? Довольно странно для женщины, только что обвинившей мужа в убийстве любовника.
– Пусть сюда идут.
– собравшись с силами, прошептал Роман. – Нечего на лестнице одним… Чтоб чего не вышло…
Рико легко соскочил с подоконника:
– Нет уж, пусть остаются на месте! Видит Бог, устал я от наших заказчиков, - фыркнул он, - Не беспокойтесь, стажер, им ничего не угрожает. Да, вы же не знаете! Как только вас …гм, скажем так, похитили…
Роман покраснел – что он, принцесса, чтоб его похищать?
– …наш
проводник встал и лишь топтался на месте. Руководствуясь своим опытом, а также кодификатором…Роман сморщился, как от зубной боли – он это слово уже слышать не мог!
– …рискую сделать заключение, что все чудеса здешних мест нами обнаружены.
Янка вытащила из рюкзака уже заправленный прозрачной жидкостью шприц. Тонкое жало иглы скрылось прямо в ране. Роману на мгновение показалось, что на ногу ему плеснули кипятком…
Сквозь нестерпимую боль гулко доносились слова Рико:
– Собак на выходе упокоим, «возвращенка» и ее убийца отправились по принадлежности, лифт вы уничтожили… Примите мои поздравления, вы первый за всю историю Общества оперативник, сумевший сделать это изнутри…
– Бо бильше ни один козел внутрь не полез, - прокомментировала Янка, выдергивая иглу и накрывая рану пропитанную какой-то жидкостью салфеткой.
– Не по своей же воле. – добродушно возразил Рико, - Как вам удалось прикончить 7/13, стажер?
– С помощью мелкого бытового хулиганства, - прошептал Роман. Боль уходила, таяла, оставляя вместо себя блаженную пустоту. И ноющий бок вроде утихомирился, и голова. Как, оказывается, мало надо для счастья – всего лишь чтоб ничего не болело.
– Це, звычайно, временно, в наш госпиталь все равно придется ехать, пулю доставать… - бормотала Янка, туго обматывая ногу бинтом – почему-то зеленым, словно бы сплетенным из травы. И тут же Роман почувствовал, что нога оживает. Она казалась немного чужой, занемевшей, но он был твердо уверен – встать и доковылять до выхода как-нибудь сможет.
– Як мы в госпитале его рану пояснимо? – Янка отряхнула руки, и принялась паковать рюкзак.
Рико пожал плечами:
– Рана не оккультного происхождения, что-нибудь придумаем. Вы как себя чувствуете, стажер?
– Не болит, - Роман уцепился руками за стенку, попытался подняться. Получилось. Он неуверенно ступил на раненную ногу. Вроде, ничего, и голова не кружится, только вот…
– У меня, наверное, сильное сотрясение мозга. Галлюцинации.
– Яки ще галлюцинации? – встревожено откликнулась Янка.
– Да понимаешь, я все время вижу как кролик с бабскими сиськами третьего размера семечки жрет, - честно ответил Роман и ткнул пальцем туда, где подрагивая ушками, маленькое существо с кроличьей головой и девичьим телом, едва прикрытым обрывками красного комбинезончика, прыгало по полу. Ухватив ручками рассыпанные зернышки, подносила ко рту. Розовый кроличий нос довольно шевелился.
Янка поглядела на Романа недоуменным взглядом:
– Ромасыку, у тэбэ и впрямь щось з мозгами!
Янка залезла ему в карман, и вытащив оттуда горстку оставшихся семечек, протянула на вытянутой руке:
– Ци-ци-ци, девонька! Иды сюды! Ну иды, моя хороша!
Длинные, розовые с изнанки ушки настороженно вытянулись, существо присело, точно кролик, столбиком, готовое сорваться на бег.
– Ну-ну, не бийся, иды до мэнэ! – ласково звала Янка, перекатывая семечки по ладони.
Опасливо пошевеливая усами, созданьице сделало неуверенный шажок… и вдруг одним прыжком вскочило Янке на руки. Пышные женские груди под обрывками комбинезона тяжело колыхнулись. Захрустели семечки.
– Щекотно, - засмеялась Янка, почесывая между длинными мягкими ушками. – Молодец, крыхитка, цього разу дуже вчасно нас позвала, не буду я дивчинку за ушки таскать… Ромасыку, це ж звычайна баньши! Це вона весь час орала!