Пассажирка с «Титаника»
Шрифт:
– Точно, – подтвердил Лавров. – У меня болела голова и тряслись поджилки. Черт! Они еще напоили меня какой-то дрянью.
Он прикоснулся к затылку, скривился.
– Болит? – злорадно осведомился Санта.
– А тебе весело! – разозлился сыщик.
– Часто тебя по голове бьют, мил человек. Не задумывался, почему?
– Я упал и ударился о камень в овраге.
– Лучше не лезть, куда не просят, – заметил великан. – Тогда и твоя голова цела будет, и всем спокойнее.
Глория смотрела на символ Плутона, но мыслями унеслась далеко. Она не успела побеседовать с девушками и рассчитывала
Те не спешили выходить из ванной, хотя закончили мыться. Они тихо переговаривались. Обсуждали, как им себя вести с незнакомцами. Держать рот на замке и прикидываться послушными.
– Что с нами сделают? – спросила Хаса, вытирая длинные спутанные волосы. – Выудят информацию и прибьют?
– Я бы сама тебя прибила, да одной оставаться стремно, – буркнула Тахме. – Без Плутона нам хана. Ни денег, ни документов. Мы даже сбежать не можем. Не успеем и пикнуть, как нас в ментуру загребут.
– Хозяин бы нас не пожалел. Убил бы, как пить дать. Подержал бы в «могиле» и прикончил.
– Все из-за тебя, дура!
– От дуры слышу, – огрызнулась блондинка. – Между прочим, нас могли застрелить вместе с Плутоном. Так что скажи мне спасибо. Останься мы в доме, уже были бы мертвыми.
– Выходит, красавчик нас спас?
– Чтоб ему пусто было! С его появлением все пошло под откос! – Голая Хаса села на край ванны и заплакала. – Я не хочу умирать, Тахме…
– Не называй меня больше этой обезьяньей кличкой, – разозлилась подруга. – Я вообще-то Люба.
– А я – Дина, – всхлипнула блондинка. – Я, между прочим, мечтала петь шансон, а вместо этого оказалась…
– …проституткой! Ха-ха! Врешь ты все. Ты же, кроме как мужиков ублажать, ничего не умеешь. И не мечтала ты петь. Ты хотела продать свое тело подороже, для чего и отправилась на тот дурацкий кастинг в поселке.
– А ты зачем туда приперлась? Скажешь, рвалась работать?
– Зато мы танцевать умеем, – смягчилась черноволосая Люба. – Может, нас стриптизершами возьмут? В какой-нибудь ночной клуб?
– Раскатала губу!
– Мы можем вернуться в дом и забрать документы.
– Плутон их спрятал небось.
– А мы поищем, – загорелась Люба. – Мы все перероем. Он же убитый! Кому еще нужны наши паспорта? Никому. А нам пригодятся. Без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек.
– Заткнись, – тоскливо произнесла Дина. – Не трави душу. Не видать нам счастья, подруга. Кто родился на беду, тому и помирать так же.
Тук-тук-тук! – постучался кто-то в дверь ванной, и женский голос спросил:
– Вы в порядке?
– Да, – ответила Люба, завертываясь в полотенце. – Помылись, но выйти не можем. Одеться не во что. Грязное вы велели в машинку бросить, а чистого мы с собой не взяли.
– Вам раздетыми привычней, – усмехнулась хозяйка квартиры. – Ладно, уговорили. Сейчас принесу вам халаты.
Шаги удалились, и девушки горестно переглянулись.
– В халатах мы далеко не убежим. На улице жуткая холодрыга. Пневмонию подхватим.
– Хватит, набегались уже, – вздохнула Люба. – Забей на все, Хаса… тьфу, Дина, и будь что будет. Не убьют же они нас? Значит, выкрутимся.
Шаги приблизились, и хозяйка сообщила:
– Это я, крошки!
Блондинка приоткрыла дверь, высунула
руку и взяла одежду. Это были два летних халатика ярких расцветок, которые висели в шкафу у Глории с тех пор, как она переехала из московской квартиры в Черный Лог. Хотела выбросить, но передумала. И вот, пригодились.– Облачайтесь и бегом в кухню. Побеседуем…
С мокрыми волосами, без макияжа и прочих атрибутов ночных бабочек девушки выглядели не столь шикарно, как при первой встрече с Лавровым. Они были подавлены и напуганы. Не знали, чего ожидать от этой странной троицы, расположившейся на кухонном диванчике. «Шпион», похожий на Деда Мороза великан-водитель и красивая шатенка в бордовом платье.
– Ну и как вас зовут на самом деле? – прищурилась Глория.
– Я Дина, а она – Люба, – потупилась блондинка.
– Так-то лучше, – одобрительно кивнул Лавров. – Кто, по-вашему, убил Плутона?
– Мы не в курсе, – ответила Люба. – Он нас чуть по стенке не размазал из-за тебя. Бил, требовал признаться. А в чем признаваться-то? Я ни сном, ни духом, что Хаса… ой, Дина тебя из подземелья вывела. Она твердит, что не в себе была, не соображала ни черта. Типа под гипнозом все делала.
– Я вам не Кашпировский, голубы.
– Значит, Дина врет?
– Не вру! Не вру! Мамой клянусь! – завопила блондинка.
– Ой, насмешила, – фыркнула Люба. – Клянется она!..
– Я, правда, в трансе была. Наверное, выпила лишнего на ночь.
– Скользкий момент, – улыбнулась Глория. – Замнем. Нас другое интересует, девочки.
– Мы про Плутона ничего не знаем. Он нас забрал из «Змеиного гнезда» и поселил в Рудном. Выходить из дому запрещал, да нам и ходить-то было некуда. Сидели и ждали, пока он приедет. Иногда он гостей привозил… редко. А кто они, Плутон нам не говорил. Карга за нами присматривала, как надзирательница, без нее мы шагу ступить не смели.
– Карга – это домоправительница Плутона, – объяснил сыщик. – И его сообщница. Наверняка они обтяпывали свои делишки вместе.
– Мы ничего не знаем, – замотала головой Дина. – Ей-богу! Отпустите нас…
– На свободе вы и недели не проживете, – заявила Глория. – Хотя нам какое дело? Идите, куда хотите. Отмылись, поели и гуляйте. Никто вас силой держать не станет. Спешите на тот свет – пожалуйста. Надо уважать желание ближнего.
Тонкое лицо блондинки с высокими скулами и точеным носиком покрылось красными пятнами. Лавров в который уж раз подивился прихотям матушки-природы. Как у мужиков-пропойц и падших непутевых баб рождаются такие красивые дети? Жаль, распорядиться своей красотой они не умеют. Не на радость она им дается, а на горе.
Брюнетка отличалась от подруги более выразительными чертами лица и округлыми формами. Они были словно томный день и страстная ночь.
– Сколько вам лет? – вырвалось у Лаврова.
– Двадцать один…
– Обеим?
– Угу, – кивнула Люба. – Мы с Диной в одном классе учились.
– Откуда вы родом?
Девушки насупились и закусили губы, чтобы не проронить неосторожного слова.
– Заслужите, я помогу вам вернуть документы, – пообещал Роман. – Или новые оформить.
– Поселок Новохимск, – решилась Люба. – Это далеко, в глубинке. За Уралом.