Пастух для крокодилов
Шрифт:
– Ясно, что не местный, вот только чей именно?
– распоров горловину маскхалата, Богдан пошарил у покойника за пазухой, хмыкнул разочарованно: жетона нема. Нонсенс для вооруженных сил НАТО. Отсюда вывод: либо данный конкретный "человек-куст" находится тут на нелегальном положении, либо наемник он. Банальный солдат удачи, занесенный, невесть какими ветрами, к генералу Пхай Гонгу. В партизанах сей субъект вряд ли состоит, хотя и тут возможно всякое.
– А я еще вчера подумал, что дело нечисто, - сказал Богуславский назидательно, продолжая обыск.
– С собачками этими... Ну какой
– И какой же?
– вскинул брови Суханов, а Богдан энергично покачал головой:
– Не-ет, это был умный человек! Умный и рациональный. Решил поберечь собачек, потому что в них первые пули полетят. А жизнь дрессированного зверя в Азии всегда ценилась дороже человеческой.
– Но какой тогда смысл?
– Псов взяли для психологического эффекта, а у солдат была цель нас шугануть. Предполагалось, что от облавы мы уйдем, ощутим себя хитрыми и ловкими, расслабимся. Устанем, опять же, после долгого перехода.
– И остановимся здесь?
– Ну, не обязательно в этом месте. Они правильно рассчитали, что в болота мы не сунемся, а будем искать стоянку посуше, поуютней и рядом с источником питьевой воды. Берега реки, думаю, контролируются, а ко всем известным источникам в пределах дневного перехода приставили наблюдателей. По одному человеку, чтобы силы не распылять, - завершив обыск, телохранитель выложил на траву все раздобытое: пистолет незнакомой конструкции с коротким и толстым стволом, кинжал-коммандо, плоскую вороненую фляжку.
– А где же рация и сухпаек? В НП оставил? Ладно, искать уже некогда, - разжав коченеющие пальцы, Богдан отобрал у покойного нейлоновую удавку, кинул до кучи, не удосуживаясь объяснить Кире назначение специфического предмета. Та, впрочем, сама поняла, облизнула пересохшие губы, отступив на шаг.
– Радует только то, что все мы до сих пор нужны живыми, - констатировал Богуславский, не став упоминать другие, куда более радикальные способы снятия часовых. Пистолет, например, вот этот, с вмонтированным глушителем. Да и кинжал, если на то пошло, летает из умелых рук ничуть не хуже "Осы".
– Не радует, что продолжаем играть по их правилам и на их доске. Выезжаем пока на чистом везении.
– Богдан, а ты уверен, что он тут один?
– Более чем. Группа может ждать в засаде очень долго, но если уж дошло до боестолкновения... сейчас бы мы тут не стояли. В чем еще уверен, так это в том, что теперь наш лагерь знает каждая местная собака. Ночью была погода нелетная, потому они не стали спешить, а вот на зорьке начнется веселье.
– Но зачем же он сунулся раньше времени?
– Сожалеете, Дмитрий Константиныч?
– сейчас усмешка Богуславского выглядела невеселой. Мысли витали уже далеко отсюда - примерно там, где через час-другой он должен оказаться вместе со спутниками. Обязан оказаться. Но не хочется до жути!
– Полез он, думаю, из глупости и желания выделиться. Сопляк ведь еще. Может, в своей группе был на вторых ролях, вот и решил доказать, что крут...
– еще одна притянутая за уши идейка, ничего не меняющая, но способная внести хоть какую-то ясность. Так, для самоуспокоения. Дальше философствовать
– До рассвета чуть больше трех часов, - сказал Богдан другим тоном, сухо и четко.
– За это время мы должны достигнуть болот и углубиться в них максимально, на дистанцию, превышающую расстояние прямой видимости с берега.
– Чего-чего?
– изумился Суханов, не уловив за обилием "казенных" словечек истинной сути предложения.
– В болота... углубиться?!
– Увы, это единственный вариант. С рассветом джунгли начнут прочесывать всерьез, и пошлют не карателей, привыкших воевать с безоружными, а настоящих спецов. По суше мы от них не скроемся.
– Но ведь болота... ты сам говорил!
– Говорил. И сейчас повторю - гнуснейшее место, господа и дамы. В качестве альтернативы можем просто пойти и сдаться, авось зачтется.
– Шутник, однако, - покачал головой Дмитрий Константинович и нырнул в шалаш. Вещи, наверное, собирать.
Телохранители остались еще минут на несколько.
– Знаешь, я тебе сказать хотела...
– под взглядом Богдана девушка опустила глаза, но тут же подняла вновь, взглянула почти вызывающе.
– Спасибо я тебе сказать хотела, вот что! Ты ведь меня спас.
– На моем месте так поступил бы каждый!
– заверил Богуславский со всем положенным пафосом.
– Ладно, не бери в голову. Я ведь и себя спасал, сама понимаешь.
– Ну вот, опять всё опошлил. Мог бы, хоть для приличия, сказать что-нибудь красивое! Кстати, я ведь за входом наблюдала, но тебя не видела почему-то.
– А я через задний проход, - усмехнулся телохранитель, так и не вспомнив, кого на сей раз цитирует.
– Смеяться, кстати, не советую, потому как мы сейчас в нем и находимся. А впереди нас ждет самая натуральная клоака, ты уж мне поверь.
Глава пятнадцатая
Посвященная болоту и его обитателям
Болота бывают разные. Моховые, например, распространенные в Сибири-матушке и выглядящие вполне презентабельно. Торчат сплошь и рядом кочки, вроде кротовых холмиков, растет на кочках мох, зеленый и красный. Клюква сверху проглядывает, морошка всякая там. Идти по этим кочкам все равно, что по водяному матрасу, пружинисто и приятно. Комары одолевают, но это мелочи.
Бывают болота торфяные, воспетые еще господином Конан-Дойлом. Скверные места, коварные. Жидкая грязь и "окна", прикрытые слоем зелени. Даже опытному человеку сюда лучше сюда не соваться, если не знаешь тропок и гатей.
Самая нейтральная категория болот - те, что сам Богдан именовал "водянистыми". Бывшие озера и низины затопленные. Водоросли и тина сплелись за годы, образовав под водой многослойную сетку, вроде крепкого гамака, способную выдержать человеческий вес. Поверх сетки настелился слой ила, выросли камыш и кувшинки, поселилась в стоячей воде разномастная болотная живность. Глубина по пояс, идти можно, но неприятно. Ноги вязнут, пузыри сероводорода всплывают на поверхность и лопаются, одаряя запахом тухлых яиц. Сетка, опять-же, не везде сплошная. Иногда тоже "окна" попадаются, да такие, что ухнешь и не всплывешь.