Пастух медведей
Шрифт:
ТЫ ПРОСТИ…
Я спешил, я сбился с ног, Я еще не знал, что поздно. Я себе все руки сжег, Доставая с неба звезды. Торопился, несся вскачь И не знал, что опоздаю… Ты прости меня, не плачь, — Сам себе я — не прощаю. Повторилась сказка вновь, Искаженная немного, И Успех, Война, Любовь Преграждали мне дорогу, Славу пели соловьи… Сквозь успех не смог прорваться, И до солнечной любви Мне не удалось добраться. На гнедом своем коне Я не минул доли строгой И остался на войне: Мне обратно нет дороги. …Не грусти, из майских гроз Радуга на землю станет. Ты из всех упавших звезд Сохрани одну на память… ГРАНИЦА
Лишь у ранней зимы есть свое Нераздельное
* * *
Пишу стихи. Мой строгий капитан, Вы все смеетесь? Я не ради славы. Они — во мне… И с горем пополам Учу заставы строгие уставы. Стихи — на турнике и на «козле»… Их тихий голос пробивает камень. И на меня шатающей земле Стихи растут, как мак весенний, сами. Вокруг одна поэзия видна! И я спешу, не выбирая броду, Сорвать цветок! Но рядом старшина: — Кру-угом! В наряд! Чтоб впредь ценил природу… Наверное, дела мои плохи — Здесь не ответишь: — Я и сам — с усами… А над заставой вновь летят стихи, Родными окликая голосами. Да и усов уже в помине нет — Гусарская краса не по уставу. Но красоты земной прекрасен свет, И я писать стихи не перестану. Быть может, я и впрямь не подхожу К армейской службе — Точной и суровой? …Опять наряд уходит к рубежу — Я на ходу низаю слово к слову. * * *
Отзвенела снегами зима, Но жаре не хватает накала… Друг влюбился и сходит с ума, Словно прочих забот ему мало, — Пишет письма… Строчит, торопясь, Про тревоги, про ветры, про чувство, И стихи мои шлет, вдохновясь, За свое выдавая искусство. Мне не жалко. И если она Чуть теплей в твою сторону глянет, — Буду рад: никакая стена Между нами на этом не встанет. А когда ты придешь в ее дом, Став от счастья немножечко пьяным, Посмеетесь вы вместе потом Над бесхитростным этим обманом. Но уж тут ты меня выручай: О стихах не веди разговора. Если ж спросит она невзначай Обо мне и о той, о которой… Вот тогда, всем печалям назло, Ложь свою за улыбкою пряча, Ей ответь: «И ему повезло: Ждет и любит. А как же иначе?» АРМЕЙСКАЯ МУЗА
Мы не привыкли пятиться — Жизнь приказала: «В строй!» И Муза в легком платьице Отправилась за мной. А командир, как в варево, Меня в Устав, грозя: — Здесь, матерь вашу, армия! Здесь с бабою нельзя! Ну что ж мне — лечь и помереть? Не выставишь за дверь — Совсем-совсем ребенок ведь, Куда ее теперь? Вон, сквозь ресницы мокрые — Обида в ручейках: Начальство, шутки клеклые — Аж пятна на щеках… И все-таки она поет! А мне — так хоть кричи, Ведь ножку дивную ее Не сунешь в кирзачи. Укрыл шинелью, как могу, На кулаки не слаб, Ее, как душу, берегу От всяких грязных лап. Ее в тревоги не бужу — Еще далек рассвет, Приеду — сам порасскажу, Что было, а что нет. Когда ж мне горек быта дым И тяжко буйство чувств, И белым крылышком своим На сердце ляжет грусть, — Присядет рядышком она, Смешав и явь, и сон: Из-под шинельного сукна Знакомой лиры звон… * * *
Надо мной шумят дубы, Мирно кроны их качаются. …Полосатые столбы На границе не кончаются. Очень многое деля, Эта грань проходит резкая. …За моей спиной земля, Наша и моя — советская. Ну а служба — не кино: Не рассчитана на серии. Нужно, в общем-то, одно: Чтобы ждали, чтобы верили. Остальное, что — в судьбу, Мы осилим — мы настырные. …К полосатому столбу Тишина прижалась мирная. * * *
Наверное, вы правы… Правы… Вроде
бы… И в теме я забуксовал, Как в тине: Конечно, надо бы писать О Родине, А я все почему-то — Об Алине… И нужно бы о доме, Понимаю… О городе, Где небеса так сини: Об Астрахани, О родимом крае, А я все почему-то — Об Алине. Служу, как говорят, Других не хуже: Наивности ребячьей Нет в помине, — Здесь чувство Родины В душе сильней и глубже, И лишь стихи упорно — Об Алине. Что ж, кто-то видит Родину Землею, Что вспахана Стараньями отца. Березкою… Небесной синевою… И матерью, Стоящей у крыльца. И надо бы — о журавлином клине, И надо бы — о шелесте травы… А я все почему-то — Об Алине… Хотя, конечно, в целом Правы вы. * * *
Здравствуй! Я вернулся. Слов не нужно, Старый друг и так тебя поймет. Просто я уже закончил службу, Все два года, даже с лишним, вот… Просто захотелось вновь увидеть, Посмотреть, ну как ты тут? И что?.. Я? Да нет, я в общем не в обиде, Жизнь есть жизнь: сплошное «Спортлото». Повезло ему? Что ж, время лечит: Мы так долго были далеки… И дарить цветы, придя под вечер, Мне, понятно, было не с руки. Вам, конечно, было по дороге, Все имело смысл: слова и взгляд… А моя застава по тревоге Вывозила на рубеж ребят. Вы так рано в жизни не вставали, Вы не знали соль и пот дорог. Это ж мы за вас недосыпали, Хоть, понятно, это не в упрек. Главное, чтоб ты была счастливой, Чтоб имела дом, семью, детей… А меня застава научила Не жалеть себя — спасибо ей. Вот, пожалуй, все… Сказал довольно. Улыбнись! Тебе нейдет печаль. И — прощай… Ведь мне почти не больно. Что же делать: это так… А жаль. * * *
Пора уходить. Вот и все. Увольненье в запас. Начальник нам руки пожмет, проводив до порога. Ребята толпою толкнут торопящийся «ГАЗ» — Улыбки на лицах… И все-таки грустно немного. Ну, дальше все ясно: дорога, родители, дом. Там ждали и ждут, там ладонями сердце согреют. А что позади? Только память, фуражка, альбом И что-то еще, что я даже назвать не сумею. Останутся фото, а также еще адреса И вера, что все же разлука не долго продлится… На плоской кассете — живые друзей голоса, В три легких аккорда чуть хриплые песни границы… Ночные тревоги, прожектор, дозор, маскхалат… И я буду долго валяться без сна до рассвета, Увидев случайно, как мой еще маленький брат Тайком примеряет фуражку зеленого цвета… СЧАСТЛИВЫЙ СОН
Снится мне порою, Как когда-то, Астраханским воздухом Дыша, Яростное золото заката Заливало город, не спеша. Золотило крыши, Башни, шпили, Тополей янтарный окоем, Облака над горизонтом Плыли, Золотым украшены шитьем. А закат, Все ярче разгораясь, Разливался, Ширился И — рос! И горели руки, Прикасаясь К чуду золотых твоих Волос… Заходило солнце, Алым светом Из последних напрягаясь сил. Пять мгновений Я во власти лета На руках судьбу свою носил. И искать не нужно Виноватых, Что тебе, в счастливое число, Обручальным золотом заката Безымянный палец обвело… КАКИЕ МЫ?
Под голоса сказаний и баллад Ковалась наша юность, наша честь. И каждый был готов, и каждый рад Изведать жизнь — такой, какая есть! А жизнь бежала рядом — только тронь, Следили мы за нею, сдвинув бровь… Но Окуджавы сдержанный огонь Вливался в жилы, разжигая кровь. И подступало с четырех сторон Предчувствие событий и судьбы, — Высоцкого хрипящий баритон Нам души обжигал в огне борьбы. Пусть говорил известный ветеран, Что поколенье наше — «не ахти»… Но наши парни шли в Афганистан И знали, что домой не всем прийти. И наших песен яростный рассвет Ворвался в мир без лжи и без прикрас. И на заставах парни наших лет В наряд ходили, как в последний раз. По строкам молодых и древних рун Мы набираем нашу высоту. Я славлю поколенье тех, кто юн — Их веру, их надежду, их мечту! И, уходя из жизни насовсем, Мы обойдемся без избитых фраз И лишь в глаза открыто глянем тем, Кто мир на плечи примет после нас.
Поделиться с друзьями: