Патрульные Апокалипсиса

– Ты действительно считаешь, что Рейнольдс предупредил других нацистов здесь, в Париже?

– Честно говоря, нет, потому что его взвод киллеров исчез – с кем он мог связаться? Из Германии вряд ли кто-нибудь успел сюда добраться, а этот Крёгер – как-никак врач, а не убийца. Я полагаю, он здесь затем, чтобы подтвердить информацию, а не спускать курок, если он вообще знает, как это делается. Рейнольдс действовал один. Его заметили у моего дома, и он хотел как-то это компенсировать. Убив тебя, он бы себя реабилитировал.

– Еще неизвестно, знал ли он, что его заметили, Стэнли.

– Разве? Тогда почему утром он не появился у посольства? Вспомни, хлопчик, двое нацистов скрылись, обманув наружное наблюдение.

– Пожарная лестница и ковер, правильно? – прервал его Дру.

– Соображаешь. Если А равно В, а В равно С, тогда шансы велики, что А равно С. Неплохое правило, им можно руководствоваться.

– Теперь ты говоришь, как Гарри.

– Спасибо за комплимент. Собирайся.

Лэтем быстро сложил вещи в чемодан, что не заняло много времени, так как он его и не распаковывал, лишь достал брюки и блейзер – принятую форму атташе посольства. Теперь оставалось только ждать, в стенах его тюрьмы счет пошел на минуты. И вдруг зазвонил телефон. Он поднял трубку, думая, что это Витковски.

– Да, что там еще?

– Что еще? Это Карин, дорогой.

– Боже, где ты?

– Я поклялась не говорить тебе.

– Чушь собачья!

– Нет, Дру, это называется защитой. Полковник сказал, что переводит тебя… Пожалуйста, я не хочу знать куда.

– Это становится смешным.

– Тогда ты недооцениваешь нашего врага. Я просто хочу, чтоб ты был осторожен, очень осторожен.

– Ты слышала, что случилось сегодня вечером?

– О Рейнольдсе? Да, Витковски мне рассказал, потому я и звоню. Не могу до него дозвониться, все время занято. Это значит, он постоянно говорит с посольством. Мне тут в голову пришла одна мысль, я должна ею с кем-то поделиться.

– О чем ты говоришь?

– Алан Рейнольдс часто заходил в отдел документации и справок под тем или иным предлогом. Обычно его интересовали наши карты и информация о транспорте.

– И никому это не показалось странным? – прервал ее Лэтем.

– Да нет. Это же легче, чем звонить в аэропорты или узнавать на вокзале расписание поездов, или – что еще хуже – покупать карты автодорог на французском, где все напечатано мелким шрифтом. Наши же карты на английском, и шрифт у них крупный.

– Но тебе это показалось странным, так?

– Только после того, как полковник рассказал о сегодняшнем инциденте, не раньше, честно говоря. У нас многие в выходные путешествуют по Франции, Швейцарии, Италии и Испании. Особенно те, чье передвижение по Парижу ограниченно. Нет, Дру, тут другое, и это действительно странно.

– Что именно?

– Таких случаев было два. Я возвращалась в транспортный отдел и видела, как Рейнольдс выходит из последнего коридора перед дверью в этот отдел. Я тогда подумала: «У него, наверное, подруга в одном из офисов, и он зашел договориться с ней пообедать или поужинать вместе» – что-то в этом роде.

– А теперь ты думаешь по-другому?

– Да, но я вполне могу ошибаться. Все мы в отделе документации и справок имеем дело с конфиденциальными материалами. Многие из них не заслуживают грифа «секретно», но всем известно, что работающие в том последнем, дальнем от двери, отсеке занимаются сверхсекретной информацией.

– Что-то вроде табели о рангах? – спросил Лэтем. – Секретность возрастает от офиса к офису по коридору?

– Вовсе нет, – ответила Карин. – Просто офисы разные, но когда кто-то работает над сверхсекретным материалом, то переходит в последний отдел. Там компьютеры мощнее и система связи позволяет тут же связаться с любой точкой мира. Я сама там три раза работала с тех пор, как появилась здесь.

– Сколько всего офисов в последнем отделе?

– По шесть с каждой стороны от центрального коридора.

– С какой стороны ты видела Рейнольдса?

– С левой. Я повернула голову налево, точно.

– Оба раза?

– Да.

– Когда это было? День, число помнишь?

– Господи, не знаю. В пределах нескольких недель, месяца два назад.

– Попробуй вспомнить, Карин.

– Если б могла, вспомнила, Дру. В то время я просто не придала этому значения.

– Это важно, он нам важен.

– Почему?

– Потому что чутье тебя не обмануло. Витковски говорит, в посольстве есть еще один Алан Рейнольдс, еще один агент – на высоком посту и глубоко внедрившийся.

– Я возьму календарь и постараюсь выделить недели, потом дни. Напрягусь и попытаюсь вспомнить, над чем работала.

– Тебе бы помогло, если бы ты попала в свой офис в посольстве?

– Нет, лучше не в свой, а в помещение суперкомпьютера, оно где-то в подвалах. Там информация хранится в течение пяти лет, а наши бумаги сразу же уничтожаются.

– Это можно устроить.

– Даже если и можно, я понятия не имею, как на этом компьютере работать.

– Ну кто-нибудь да знает.

– Милый мой, сейчас 2.30 утра.

– Мне плевать, луна или солнце на небе. Кортленд может приказать оператору, а если не он, то уж Уэсли Соренсон наверняка. Если же и он не сможет, тогда пусть президент приказывает!

– Не злись. От этого мало толку, Дру.

– Сколько раз мне нужно повторять – я не Гарри.

– Я любила Гарри, но он тоже был не ты. Делай, что считаешь нужным. Может, только разозлившись, и стоит этим заниматься.

Лэтем нажал на рычаг, прерывая разговор, и тут же набрал номер посольства, потребовав позвать к телефону посла Кортленда.

– Мне плевать который час! – закричал он, когда оператор стал возражать. – Это дело национальной безопасности, и я выполняю приказ отдела консульских операций в Вашингтоне.

– Да, говорит посол Кортленд. Что за срочность в такой час?

– Этот телефон надежен, сэр? – спросил Лэтем, понижая голос до шепота.

– Подождите, я заберу его в другую комнату. Телефон постоянно проверяют, да и жена спит.

Через двадцать секунд Кортленд продолжил разговор из комнаты на втором этаже.

– Ладно, кто вы и в чем дело?

– Я Дру Лэтем, сэр.

– Боже, вы же погибли! Я не понимаю…

– Вам и не надо понимать, господин посол. Найдите наших компьютерных гениев и прикажите им явиться в компьютерный зал в подвале.

– Ну и дела… Господи, вас же убили!

– Иногда бывает сложно объяснить, но, пожалуйста, сделайте, как я прошу. …И еще, у вас есть такая возможность. Подсоединитесь к телефону Витковски и прикажите ему мне позвонить.