Патрульные Апокалипсиса

– Oh, mein Gott. [87]

– Герр доктор, давайте поговорим, не то мы оба станем их мишенью.

– А герр Лэтем? Где он?

– Я видел его, – солгал присоединившийся к ним Жак Бержерон. – Он снова сел в поезд, как только услышал выстрелы.

– Надо поговорить, – повторил Моро, глядя на Крёгера, – иначе все проиграем.

Шеф Второго бюро нашел выключатель и зажег свет. Они находились в помещении из унылого белого шлакобетона.

87

Ах боже мой (фр.).

– Подожди нас снаружи, Жак, – сказал Моро своему агенту. – Когда явится полиция – а они наверняка явятся, – сообщи, кто ты, и скажи, что был в поезде и вышел, услышав выстрелы. И пожалуйста, закрой дверь.

Оставшись наедине с немцем в мутном свете забранной проволокой лампочки, Моро сказал:

– Устраивайтесь поудобнее, доктор, мы пробудем здесь некоторое время – во всяком случае, до появления полиции.

– А если они обнаружат меня здесь?..

– Не обнаружат: дверь автоматически захлопывается. Нам посчастливилось: какой-то идиот оставил ее открытой.

– Мы упустили его, упустили! – воскликнул Крёгер и опустился на большой деревянный ящик.

– Он позвонит снова, – сказал Моро. – Возможно, не сегодня, но уж завтра – несомненно. Учтите, мы имеем дело с человеком отчаявшимся, одиноким. Но скажите, почему так важно его найти?

– Он… он опасен.

– Для кого? Для вас? Для Братства?

– Да… для всех нас.

– Почему?

– А что вам известно?

– Конечно же, все. Я возглавляю Второе бюро.

– Я спрашиваю о специфических подробностях.

– Хорошо. Он бежал из долины в Альпах, каким-то образом перебрался через снежные горы и вышел на дорогу, где его подхватил местный житель на грузовике.

– Местный житель? Ну и одурачили же вас, герр Моро. Антинейцы – вот кто его подобрал. Его побег из долины был подготовлен внутренним предателем. Мы должны найти этого Hochverr"ater!

– Предателя, да, я понимаю. – За долгие годы работы Моро научился определять ложь, которую выдают непрофессионалы в состоянии стресса. Страх в пустых глазах, отрывочные слова, пена в уголках губ. Сейчас, глядя на Герхарда Крёгера, Моро понял, что все эти признаки налицо. – Поэтому вы и должны найти его? Допросить, чтобы узнать имя предателя?

– Видите ли, это была женщина, вероятно, занимающая высокий пост в организации. Ее необходимо ликвидировать.

– Еще бы!

На лбу Крёгера выступил пот, хотя в помещении было прохладно.

– Значит, вы задействовали группу ликвидаторов и явились в Париж, чтобы установить имя предателя, пробравшегося в высшие эшелоны Братства.

– Совершенно верно.

– Понятно. Это единственная причина?

– Да. – По лицу немца струился пот. – Здесь очень жарко, – сказал Крёгер, вытирая лицо тыльной стороной ладони.

– Напротив, по-моему, весьма прохладно, но, правда, я привык к подобным происшествиям, и они не слишком действуют мне на нервы. Я живу в основном под пулями.

– Но я устроен иначе. Вот если бы я привел вас в операционную, вы скорей всего потеряли бы сознание.

– Не спорю: наверняка потерял бы. Но, видите ли, доктор, чтобы начать эффективные действия, мне нужно знать все, а вы, похоже, сказали не все.

– Что же еще вам надо знать? – Крёгер нервничал все сильнее.

– Возможно, вы правы: порой я слишком усердствую. Но так уж мы работаем. Когда Гарри Лэтем позвонит снова, я не стану сообщать вам об этом – мы возьмем его сами. Хорошенько с ним поработаем, а через пару часов я свяжусь с вами.

– Это невозможно! – воскликнул хирург и вскочил с ящика; руки у него дрожали. – Я должен быть при его задержании. Мне надо побыть с ним наедине до допросов, без свидетелей. Никто не должен слышать того, о чем мы будем говорить. Это чрезвычайно важно, таков приказ Братства!

– А если, исходя из своих интересов, я вас не послушаюсь?

– Документы, подтверждающие, что на ваш счет в Швейцарии переведено свыше двадцати миллионов франков, могут попасть на Ке-д’Орсе и во французскую прессу.

– Пожалуй, это убедительный довод.

– Надеюсь.

– Когда вы сказали «без свидетелей», что вы имели в виду?

– Только то, что сказал. У меня с собой наркотические средства, которые заставят Гарри Лэтема выложить все, что нам надо знать. Nat"urlich, этого никто не должен видеть.

– Значит, вы хотите остаться с ним наедине?

– Да. Все разговоры могут подслушать – вы сами утверждаете, что у меня в номере стоят «жучки».

– Так где же нам вас устроить?

– Да хоть в автомобиле, который я сам выберу. Я отвезу Лэтема куда-нибудь, введу ему препараты, узнаю, что нужно, и верну его вам.

– Но вы убьете его?

– Нет, если за мной не будет слежки.

– Ясно. Похоже, у меня нет выбора.

– Время, Моро, время! Это теперь самое главное. Его необходимо найти в течение тридцати шести часов!

– Что? Опять я вас не понимаю. Почему именно в течение тридцати шести часов? Объясните, пожалуйста.

– Хорошо, вы уже догадались: кое-что я от вас утаил… Видите ли, я врач, меня считают лучшим нейрохирургом в Германии, и я не стану с этим спорить. Гарри Лэтем – безумен: комбинация шизофрении и маниакальной депрессии. Я спас ему жизнь в нашей долине, сделав операцию, снимающую давление, которое провоцирует эту болезнь. Просмотрев мои записи, я понял одну страшную вещь. Если через шесть дней после побега ему не дать лекарства, он умрет! Из этих шести дней прошло четыре с половиной. Теперь понимаете? Мы должны допросить его прежде, чем он унесет имя предателя в могилу.

– Да, теперь понимаю, но, доктор, с вами-то все в порядке?

– А что такое?

– Вы страшно побледнели, и лицо у вас мокрое от пота. Не сердце ли? Я могу вызвать «Скорую» – она примчится через несколько минут.

– Мне нужна не «Скорая», а Гарри Лэтем! У меня не болит сердце, но нет терпения ждать, пока вы переварите всю эту информацию.

– Понимаю, доктор. Вы – ученый, блестящий ученый, и я весьма польщен знакомством с вами… Пойдемте, мы можем уже идти, я постараюсь все ускорить.