Паутина миров

– За мир во всём мире!
– произнёс дядюшка, после чего на подстанции вырубился дизель-генератор.

При свечах выпили и закусили, после чего начали готовиться ко сну.

Всё! Спокойной ночи, Глуховка!

Первое утро в сельской местности для Александра Ранецкого выдалось ясным и солнечным. Голубое небо было того изуимтельно-яркого цвета, как глаза у одной Сашкиной знакомой. Золотистое солнце своей насыщенностью походило на цвет волос у той же юной красавицы. А алебастровые скалы, нависшие над водами небольшого озера, имели тот сливочный оттенок, что и кожа у ниже упомянутой барышни неземной красоты.

"Что за ассоциации?" - подумал молодой человек, с юношеским восторгом, рассматривающим пейзаж.
– "Два дня без девушки, и на эпитеты потянуло?"

Спустившись на землю, Сашка увидел, как по двору бегали куры с цыплятами во главе с огромным цветастым петухом. Старый пёс, знававший лучшие времена, сладко дремал на нежарком ещё солнце. Розовый поросёнок по кличке Чуня весело хрюкал, не подозревая о своей горькой свинячьей судьбе. Корова вожделенно мычала, мечтая о большом породистом быке.

Александр сладко потянулся, хрустя суставами. Подался вперёд, выпятив мощную грудь. Встал на носки, будто собираясь взлететь. Подпрыгнув, схватился за балку, и стал подтягиваться. Потом долго отжимался от деревянного настила крыльца, меняя положение ладоней. Далее взял набранное заранее ведро воды и вылил её на себя. Хорошо!

"Что-то Серёга вчера о местных девках говорил. Интересно-интересно!"

Восходящее солнце начинало припекать, и у Сашки возникла мысль о купании. Местное озерцо, хорошо знакомое Александру, было исплавано им вдоль и поперёк. Береговая линия сплошь исползана в поисках червей и раков. А омуты и отмели подробно исследованы ещё во времена младшего школьного возраста.

"Надо бы лодку у дядьки взять, да рыбку половить. Рыбалка на Блошином озере всегда отличалась изобилием".
– Саня закурил.
– "Интересно, здесь кто-нибудь остался из тех, кого я раньше знал?"

Деревня Глуховка вымирала. Люди разъезжались, кто - куда. Хозяйство приходило в упадок. Пахотные земли зарастали бурьяном. Желающих заниматься сельским хозяйством становилось всё меньше, а потому, кто мог - переезжали в город, а кто не мог - спивались. А ведь ещё до войны Глуховка имела статус села, и население села Глуховское составляло несколько тысяч человек. Конечно, война и оккупация значительно сократили население, но ведь не только здесь. Однако к пятидесятым годам село превратилось в деревню, а теперь вот хутор, да и только.

Из дома доносился мучной дух. Бабушка пекла пироги да пирожки с каким-то небывалым по количеству перечнем начинок. В животе зашкворчало от предвкушения.

"Надо бы искупаться перед завтраком. Для ещё большего аппетита".

Придя на озеро, Александр впервые увидел её. Девушка купалась, когда Саша подошёл к небольшому уютному пляжу, известному только аборигенам. Её аккуратно сложенная одежда лежала на песке.

Ранецкий разделся. Многолетние занятия спортом позволяли не стесняться собственного тела. Скорее - наоборот, вызывали гордость при общении с молодыми людьми, и зримые элементы самоуверенности при визуальных контактах с девушками. И не только визуальных.

В этот момент девушка вышла из воды.

"Афродита!" - мелькнуло первое, пришедшее в голову сравнение, из огромного числа забытых вдруг эпитетов и аллегорий.

Олимпийская богиня действительно могла умереть от зависти, если бы не была бессмертной. Юная дива была прекрасна. И, если вспомнить те сравнения глаз, волос и кожи - с небом, солнцем и сливками, что возникли у Ранецкого по поводу одной его городской знакомой, и добавить к этим мадригальным прилагательным идеальную фигуру, длинные стройные ноги, аппетитную попку и прекрасную грудь, то получиться именно то описание, что требует стиха, но не прозы.

Александр Ранецкий напрягся, играя на солнце упругими накаченными мышцами.

– Как водичка?
– томно осведомился он.

– В самый раз, - проинформировала девушка, проходя мимо. От неё исходила природная женственность в наивысшей фазе. Саша пребывал в полном восторге.

– А вы хорошо плаваете, - ляпнул он первое, пришедшее на ум, ибо впервые в жизни не знал, что сказать.

– Не лучше других, - ответила девушка, не оборачиваясь.

– А я только вчера к вам в Глуховку приехал.
– От нахлынувшего смущения, Ранецкий едва подбирал слова. Мозг находился в ступоре. Память отказывала. Чёрт!
– И вот решил искупаться.

"Боже! Какой я идиот!" - промелькнуло в голове.
– "Что я несу?!"

– Вижу, что не местный, - кивнула Афродита, вытираясь полотенцем.
– У нас здесь все на виду.

– Ага!
– глупо улыбнулся Александр.
– А я к Соколовым в гости.

– Понятно, - девушка вскользь осмотрела Ранецкого.
– Вы внук бабы Ани.

– Точно!
– обрадовался молодой человек.
– А как вы догадались?

– Она о вашем приезде всей деревне уши прожужжала.

– И вот я здесь!
– с пафосом воскликнул Александр, немного успокоившись, и наблюдая за реакцией красавицы.

– Очень приятно!
– до этого строгая мадмуазель впервые улыбнулась.

Слегка расслабившись, Ранецкий нащупал свою тарелку.

– А как вас зовут, прекрасная незнакомка?
– игриво поинтересовался он.

– Зачем это вам?
– искренне удивилась она.

– Ну, должен же я вас как-то звать?

– Совсем не обязательно!
– категорично отрезала красавица.

– Почему?
– теперь уже удивился Саша.

Закончив обтирание, девушка стала надевать купальный халат.

– Вы через недельку уедете, - пояснила она, - а я останусь здесь. Так что, ничего не выйдет.

Ранецкий закурил, лихорадочно обдумывая ситуацию. Ему очень не хотелось, чтобы девушка ушла просто так. Необходимо срочно найти повод для встречи. Сделав несколько затяжек, Саша сменил тактику.

– Девушка, но вы же не замужем?
– спросил он.

– Допустим, нет.

– И не ходите в невестах, - предположил молодой человек.

– Это ещё почему?
– гневно изогнула бровь красавица.

– Не сердитесь, я лишь высказал догадку.

– Ну, предположим, - ответила она.

– И сердце ваше свободно.

– С чего вы взяли?

– Во-первых, если бы я находился в вашем сердце, то ни за что не отпустил бы вас одну на озеро.

Девушка вдруг грустно улыбнулась.

– Есть и, во-вторых?
– спросила она.

– Да!
– обрадовался Саня.

– И что же это?

– Интуиция!

– Что?

– Это когда моё сердце связывается с вашим, узнаёт все его тайны, и даёт мне знать, что оно свободно.