Павлик Морозов [1976]
Шрифт:
Он отошел в сторонку, оглядел собравшихся и скомандовал:
— Отряд, становись!
Пионеры выстроились на полянке. Когда провели перекличку, оказалось, что на сборе присутствует десять человек. Недоставало одной пионерки — Клавы Ступак.
— Ну, ясно! Девчонки, это самое, всегда подводят, — проворчал Яков.
Мотя погрозила ему пальцем:
— Ну, ну, ты потише насчет девчонок!
— Отставить разговоры! — строго прикрикнул Павел.
Он помолчал, окидывая взглядом строй, и торжественно
— Очередной сбор герасимовского отряда юных пионеров объявляю открытым! К борьбе за рабочее дело будьте готовы!
И собравшиеся не очень дружно, но горячо и громко ответили:
— Всегда готовы!
— Знаменосец, поднять флаг!
Яков торопливо вынул из-за пазухи красный флажок. Зажимая коленками выструганный из березки длинный посох, он укрепил флажок на его конце. Затем Яков вышел из строя и воткнул древко в мягкую после дождя землю. Маленький красный флажок затрепетал на ветру.
— Вольно! — скомандовал Павел. — Можно разойтись. Садись, ребята, где посуше.
Он вынул из-за пояса книгу, аккуратно завернутую в газету.
— Чья очередь читать?
— Мотина.
— Читай, Мотя!
Девочка открыла книгу.
И вот нет больше тайги. Все словно перенеслись в другой мир. У Павла горячо стучит сердце. Человека, о котором пишет Горький, тоже звали Павлом. Какой это замечательный человек! Как отважно он боролся за свободу, за счастье народа!
Тихо и ровно звучит голос Моти:
— «Заревел гудок, поглотив своим черным звуком людской говор. Толпа дрогнула, сидевшие встали, на минуту все замерло, насторожилось, и много лиц побледнело.
— Товарищи! — раздался голос Павла, звучный и крепкий. Сухой горячий туман ожег глаза матери, и она одним движением вдруг окрепшего тела встала сзади сына. Все обернулись к Павлу, окружая его, точно крупинки железа кусок магнита.
Мать смотрела в лицо ему и видела только глаза, гордые и смелые, жгучие…
— Товарищи! Мы решили открыто заявить, кто мы, мы поднимаем сегодня наше знамя, знамя разума, правды, свободы!
Древко, белое и длинное, мелькнуло в воздухе, наклонилось, разрезало толпу, скрылось в ней, и через минуту над поднятыми кверху лицами людей взметнулось красной птицей широкое полотно знамени рабочего народа…»
Голос Моти начинает дрожать от волнения. Она глубоко вздыхает и смотрит на пионерский флажок, который, словно язычок пламени, колышется среди зелени. И вместе с Мотей смотрят на флажок все пионеры.
— Знамя разума, правды, свободы… — тихо повторяет Мотя.
Внезапно Яков вскакивает с места. У него тревожное лицо.
— Слышите? — шепчет он.
Да, теперь все слышат: в лесу кричит Клава Ступак.
Пионеры растерянно переглядываются. Проходит минута, другая — и на полянку выбегает Клава. Она так бледна, что густые веснушки на ее лице видны отчетливее,
чем обычно.— Ребята, — прерывающимся голосом говорит она, — за мной саковцы гонятся… ударили…
Саковцами в Герасимовке прозвали группу ребят, которыми верховодил Петька Саков. Много неприятностей причиняли саковцы отряду. Вначале, после того как в школе был организован пионерский отряд, они всячески пытались срывать сборы: били в классе окна, если там собирались пионеры, швыряли в них дохлых мышей. Потом, когда наступила весна и пионеры начали собираться в лесу, Петька и его приятели стали подстерегать пионеров поодиночке.
Павел подошел к Клаве.
— Где они? — глухо спросил он, и в ту же секунду в него из-за кустов полетел камень. Мальчик стремительно нагнулся, и камень лишь слегка задел его.
— Трус! — яростно крикнул Павел. — Камнями кидаешься, а один на один выйти боишься!
Это был вызов. И тогда кусты раздвинулись, и на полянке появился Петька Саков. Рыжий, вихрастый, засунув руки в карманы, он стоял под сосной и презрительно глядел на пионеров. Один за другим на полянку выходили саковцы.
— Ну, кто трус? — спросил Петька и, оттопырив нижнюю губу, сплюнул через плечо.
Павел шагнул к нему навстречу. Он тяжело дышал.
— Ты брось, Петька, шутить!
— А я и не шучу.
— Смотри, доиграешься!
— А ты не пугай! Я сам пугать могу.
— Мы вас не трогаем, и вы нас не трогайте.
— Ишь ты какой!
— Какой?
— Больно важный. Тоже мне — коммунист!
— А ты подкулачник!
— Вот мы ваш флаг на тряпки пустим!
— А ну попробуй!
— И попробую!
Подбадриваемый приятелями, Петька Саков вразвалку подошел к отрядному флажку. Павел шагал с ним рядом, плечом к плечу.
— А ну попробуй! — повторил Павел сквозь зубы.
Саков, не отвечая, медленно вынул из кармана руку и вдруг рывком протянул ее к флажку. Через секунду Павел и Саков, посапывая и кряхтя, катались по мокрой траве.
— Ой-ой, Яша! Что же ты? Помоги ему, Яша! — закричала Мотя.
— Два дерутся — третий не мешайся! — наставительно сказал Яков.
— Петька неправильно хватает! — кричала Мотя.
— Ничего! Смотри, Пашка уже подмял его!
На помощь Петьке торопились приятели. И тогда в бой пришлось вступить всем мальчикам. На полянке завязалась яростная схватка.
Силы были на стороне саковцев. Мотя увидела, что один из них совсем близко подобрался к флажку. У нее захолонуло в груди.
— Ах ты, гад! — вдруг тонко закричала она и, чувствуя, что ей становится все нипочем, что она больше никого на свете не боится, бросилась на врага. И, как это делают в таких случаях девочки, она одной рукой вцепилась ему в волосы, а другой начала яростно его царапать.