Пазолини. Умереть за идеи

Несмотря на то, что Пазолини воспринимался, как один из самых видных представителей левого движения (хотя его отношения с КПИ так и не наладились после того, как его исключили из партии в конце 1949 года после процесса Рамушелло, «за моральную и политическую нечистоплотность»), его отношение с шестидесятниками были двойственными и противоречивыми.

Гнев: у истоков скандала

В начале 1962 года продюсер Гастоне Ферранти передал Пазолини несколько тысяч метров пленки еженедельной кинохроники «Свободный мир», оказавшихся в его собственности в 50-х годах, и спросил, не хотел ли бы режиссер смонтировать документальный фильм. Пазолини предложение принял и приступил к кропотливой работе с пленкой. Задача оказалась весьма трудоемкой, но он с ней справился. Режиссер постарался систематизировать полученные объемные материалы: на пленках были запечатлены кадры венгерского восстания 1956 года, Суэцкой войны, освобождения колоний, высадки отрядов Фиделя Кастро на Кубе, смерти Папы Пия XII и избрания Папы Иоанна XXIII, победы Джона Фитцджеральда Кеннеди на выборах в США, полета в космос советского космонавта Германа Титова… Помимо серьезных официальных сюжетов, в кинохронике встречались и более легкомысленные сюжеты из области истории костюма (конкурсы красоты, модные показы, знаменитости – от Софии Лорен до Авы Гарднер); там были кадры со съемок Жоржа Брака, Джексона Поллока, Ренато Гуттузо. Среди записей встречались и музыкальные, в сочетании с изображениями в стиле постмодернизма (поп-музыка, народные песни, джаз, классические сочинения). Комментарии к музыкальным записям написал Пазолини, закадровый текст начитали Джорджо Бассани (он также читал стихи) и Ренато Гуттузо (читал прозу в фильме). Они перемежались официальными голосами комментаторов, взятыми из черновых материалов. Пазолини прекрасно понимал, насколько его проект был новаторским: «Моей целью было изобретение нового кинематографического жанра. Создать идеологический и поэтический рассказ в новой форме»{C2, стр. 3067.}, нечто вроде «кинопоэмы».

Главной целью документального фильма автор называл поиски ответа на вопрос, который придал бы смысл всей работе: он появлялся в виде заставки перед титрами: «Почему в нашей жизни преобладают разочарование и злость, страх войны и страх на войне? Именно чтобы ответить на этот вопрос, я и создал этот фильм, не следуя ни хронологии, ни даже логике, но руководствуясь исключительно моими политическими предпочтениями и поэтическим чувством»{Там же.}.

Весьма спорное и сопровождавшееся идеологическими комментариями содержание фильма Пазолини насторожило продюсера, и побудило его прибегнуть к самоцензуре – предложить создать вторую часть и доверить ее правому интеллектуалу, на роль которого был назначен Джованни Гуарески 133 . Пазолини встретил этот выбор без энтузиазма, но в конце концов согласился. Однако посмотрев часть, сделанную Гуарески, он начал угрожать отзывом своего авторства. «Я не хочу выступать соавтором столь ужасного произведения», заявил он. И пояснил: «Я полагал, что у меня будет соавтор, с котором будет возможно хотя бы спорить, но не тот, что существует вообще в другой логике. Это не просто какой-нибудь фильм, консервативный, реакционный фильм. Это хуже. Это ненависть к американцам, Нюрнбергский процесс назван “местью” […]. Это ненависть к чернокожим, не хватает только заявления, что их всех надо умертвить. Белую девушку, дарящую черному парню цветок, диктор всячески оскорбляет […]. Это антикоммунизм не просто пещерный, он просто из 30-х годов. В фильме есть все: расизм, антисемитизм, типичные фашистские речи, утверждения без каких-либо доказательств»{Там же, стр. 3068.}.

133

Джованнино Гуарески / Giovannino Guareschi (1908–1968) – итальянский писатель, журналист, карикатурист и юморист, бывший узник концлагеря. Один из самых «продаваемых» в мире итальянских писателей.

Контрактные обязательства вынудили его оставить в фильме свое имя, вдобавок часть, смонтированная Пазолини, была сокращена до 20 минут{Филологическую реконструкцию фильма Пазолини см. Chiesi 2009.}. Совместный вариант Пазолини и Гуарески был показан на большом экране в апреле 1963 года и полностью провалился (всего несколько дней спустя он был снят с проката). Вероятно, прокатная фирма Warner Bros специально бойкотировала его из-за агрессивного антиамериканизма, однако не было и скандала, на который могла бы рассчитывать продюсерская компания, с целью привлечения внимания медиа. «Критика, особенно левая, прокляла фильм почти единогласно», но и «в кругах правых […] его не особо хвалили, поскольку Гуарески был известен как последовательный, интуитивный антифашист, отбывший срок в немецком концлагере, и причислить его к правым, большинство которых составляли пост-фашисты, было невозможно»{Mancini 2017, стр. 143.}.

Ферранти решил было представить обсуждение событий по-другому, в форме прямого диалога между Гуарески и Пазолини. Однако если первый казался заинтересованным в предложении, то Пазолини и знать ничего на хотел о предполагаемой дискуссии. «Гнев» долгое время оставался вне интересов исследователей творчества Пазолини – и даже сегодня трактуется, по словам Роберто Кьези 134 , как «текст, в котором упоминаются, в форме лирического и полемического дневника, все последние утопии Пазолини (до окончательного приведения к общему знаменателю)»{Chiesi 2009, стр. 10.}; он по-прежнему остается важным произведением для понимания происхождения различных идей, которые впоследствии найдут свое яркое воплощение в творчестве Пазолини в более поздние периоды (вплоть до хронологических обобщений «Корсарских писем»). Возьмем, к примеру суровое осуждение христианской демократии. Похороны Альчиде Де Гаспери 135 , с кадров которых должен был начинаться фильм по задумке Пазолини, восстановленные Джузеппе Бертолуччи в ходе реставрации пленки для показа на Венецианском кинофестивале 2008 года, сопровождались вот такимми строками: «Вскоре наступили дни, когда герои оделись в серое, и те, кто были хорошими гражданами до войны, вернулись к образу хороших граждан, к католической вере и буржуазной жестокости […] То были высшие почести для государственника, что сохранял с достоинством государство от разрушения фашистами и от надежды на новую историю»{C1, стр. 355.}.

134

Роберто Кьези – руководитель Центра-архива исследований Пьера Паоло Пазолини в Болонской синетеке.

135

Альчиде Де Гаспери / Alcide De Gasperi (1881–1954) – христианско-демократический политик, премьер-министр Италии с 1945 по 1953 годы.

А вот как он комментировал поведение телевидения, первые итальянские программы в старом киножурнале (реконструированную часть): «Новое оружие было изобретено заново для распространения неуверенности, лжи, отвратительного языка! […] Эксперимент, цель которого – расчленить правду и распространить полуправду, говорящую голосом буржуазии: этот голос придает любому идеалу оттенок унизительной иронии, делает трагедию шуткой, противопоставляет здравый смысл убийцы человеческой вере в мифы». А будущих телезрителей он назвал «миллионами приговоренных к смерти душ»{Там же, стр. 366–367.}.

Отказ от телевидения

Эти размышления о телевидении могут потрясти и ныне, несмотря на то, что сформулированы тезисы были еще в 1962 году, когда телевидение было совсем иным, чем сегодня, иным, чем стало оно в последние десятилетия. Его распространение было куда как менее разнообразным, повсеместным и диктаторским, чем сегодня. Вещание осуществлялось всего на двух каналах RAI (Radiotelevisione italiana; второй канал начал передачи только за год до этого, а первый начал официальное вещание еще 3 января 1954 года). Передачи начинались после полудня с «ТВ для детей», и заканчивались сразу после полуночи. Генеральным директором RAI с 1960 по 1974 год был Этторе Бернабеи 136 – при нем телевидение пыталось ориентироваться на педагогику, образование, стремилось быть почти «демохристианским», было способно воплощать не только «презренные» культурные ценности. В те годы телесценаристы еще переносили на малый экран для широкой публики великие шедевры мировой литературы. Тем не менее Пазолини приговорил телевидение без малейшей жалости.

136

Этторе Бернабеи / Ettore Bernabei (1921–2016) – итальянский телевизионный режиссер и продюсер; директор акционерной компании «Итальянское радио и телевидение» / Radio Audizioni Italiane (RAI)

Можно задаться вопросом, что Пазолини мог бы сказать после просмотра некоторых современных треш-программ, названия которых для спокойствия родного государства называть не буду… Он в очередной раз умудрился заметить детали, ускользнувшие от других взглядов, продемонстрировал способность предвидения, понимания того, что не увидели современники. Интуиция подсказала ему, каков негативный потенциал этого медиа, что произойдет в будущем с «нашим начальником-телевизором» – так в 1994 году, когда весь эфир уже был заполнен коммерческими волнами, называлась передача Серджио Заволи 137 . Пазолини понял – как сказал чуть позднее Маршалл Маклюэн 138 , – что «средство массовой информации – это сообщение».

137

Серджио Заволи / Sergio Zavoli (1923–2020) – итальянский политик и журналист.

138

Маршалл Маклюэн / Marshall McLuhan (1911–1980) – канадский культуролог, философ, филолог и литературный критик, исследователь воздействия средств коммуникации на человека и общество.

Знаменитая книга Маклюэна «Понимание медиа: внешние расширения человека» вышла в 1964 году (в 1967 была переведена на итальянский). Канадский теоретик и исследователь массмедиа – который на Пазолини, судя по некоторым замечаниям, особого впечатления не произвел (он счел его, хотя и с некоторой долей двусмысленности, скорее пропагандистом положительной роли телевидения){В переписке с читателями рубрики Il caos в еженедельнике Tempo (№№ 22, 31 за май 1969 года) Пазолини назвал Маклюэна «пророком либералов, которые заставляют будущее сиять светом благополучия новой эры без усталости и труда» (SP, стр. 1214).}, – бросил свет на специфический аспект телевидения: его способность увлекать зрителя, воздействуя на его чувства, и становясь таким образом, вездесущим и всепроникающим 139 :

139

Цитируется по изданию Маклюэн Г. М. Понимание Медиа: Внешние расширения человека / Пер. с англ. В. Николаева; Закл. ст. М. Вавилова. – М.; Жуковский: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2003.

Способность технологии порождать запрос в немалой степени определяется тем, что она – суть продолжение наших тел и наших чувств. Потребность использовать наши чувства не менее сильна, чем потребность дышать, и именно это и заставляет нас держать телевизор включенным. Это стремление к постоянному его использованию почти не зависит от «содержания» передач, это скорее свидетельство в пользу факта, что технологии представляют собой продолжение наших тел. Стоит нам отдать наши чувства и нашу нервную систему в руки тех, кто стремится получить выгоду, используя наши глаза, уши и нервы с целью наживы, мы теряем права на них. Отдать глаза, уши и нервы для коммерческого использования – это все равно, что передать общий язык во владение частной компании или отдать монополию на воздух какой-нибудь организации{McLuhan 1967, стр. 88. Поразительно, насколько эти размышления о телевидении выглядят неустаревающими в эпоху новых средств, таких как компьютер, планшет и смартфон, включенных в единую сеть – их чрезмерное использование может легко вызвать зависимость.}.

Но если телевидение – всепожирающая жуткая машина (Пазолини это прекрасно понял, независимо от личностной оценки выводов Маклюэна), то не стоит удивляться тому, что он создал столько разных произведений за свою творческую жизнь, но с телевидением работал лишь эпизодически.

Его совместные с телевидением работы можно пересчитать на пальцах одной руки. Это не значит, что он совсем уж отказывался от возможностей саморекламы или иных выступлений на телевидении. Как пишет Анджела Феличе 140 , «он не противоречил сам себе – будучи человеком неравнодушным, сложным, конфликтным, и, прежде всего, самостоятельно мыслящим, Пазолини проникал в стан врага и, с помощью хитрой стратегии, наносил ему удар изнутри, с помощью своих особых приемов»{Felice 2017, стр. 166. Исследовательница насчитала в архивах телекомпании RAI 45 появлений Пазолини на малом экране.}.

140

Анжела Феличе / Angela Felice – директор центра Пазолини в Казарсе.

Писатель считал телевидение средством информации авторитарного толка, поскольку оно несло людям некие представления, не предоставляя ответной возможности обсуждения и возражения. В сценарии фильма, озаглавленном «История солдата» (фильм так и не был снят), и являвшегося переложением одноименного рассказа (1918 год) швейцарского писателя Шарля-Фердинанда Рамю 141 (эта история легла в 1919 году в основу музыкально-сценического произведения Игоря Стравинского), один из персонажей прямо заявлял, что руководитель телевидения – сам Дьявол (синоним власти и идеологии){См. Calabretto 2018, стр. 46 ss.}.

141

Шарль Фердинанд Рамю / Charles Ferdinand Ramuz (1878–1947) – швейцарский писатель, создатель «альпийского эпоса», друг Игоря Стравинского, оставивший воспоминания о композиторе.