Печать Демона. Мстительница

Беги, просто беги! — потребовала Лилит, но я раскрутила оружие врага в руках и ринулась в атаку.

Двигалась невероятно быстро, первый эталонный уровень при полном открытии печати давался особенно просто. Большинство потеряли бы меня из вида… но не жнец. Он увернулся от выпада и одной рукой вцепился в древко своей косы. Борьбы за оружие не получилось, оно растворилось в блёстках, вынуждая меня отскочить, чтобы не получить удар кулаком в лицо. Жнец вновь материализовал свою косу и прыгнул в подпространство.

— Чёрт… — оттолкнувшись ногами, я взмыла в небо.

Но жнец преследовал меня и там. И только перешедшие мне от Самуила способности помогали предсказать, откуда придёт следующий удар. Враг был неутомим, стремителен и абсолютно безэмоционален, когда мои силы таяли, ведь полное открытие печати ограничено во времени. Я уступала ему, потому решила пойти на отчаянный шаг. Подчиняясь моей воле, вся энергия направилась в меч. Это даст мне большую мощь, но потом лишит сил…

Природа неистовствовала, потоки ветра пытались сбить с ног. Жнец кружил вокруг меня на невероятной скорости, то появляясь из подпространства, то снова исчезая. Я отбивала атаки щитами и продолжала концентрировать свою энергию в мече. Он увеличился в размерах, зависнув над моей ладонью. Сияние слепило. От чёрных туч было так темно, что казалось, это единственный источник света. Но на сотые доли секунды наступило затишье, когда формирование концентры завершилось.

Ладонь сжала рукоять меча, и ураган вокруг меня будто стал ещё яростнее. Следующий удар косы я приняла на своё оружие. Жнеца отбросило вниз от невероятной мощи атаки, буквально впечатало в землю, создавая небольшой кратер. Кого-то другого уже убило бы, но этот упрямец приподнялся и протянул руку к лежащему чуть в отдалении оружию. Я моментально оказалась перед жнецом, наступила ногой на рукоять косы, не позволяя до неё дотянуться, и подняла свой меч для последнего удара.

Мужчина вскинул голову, и капюшон соскользнул вниз. Чёрные глаза на безучастном суровом лице смотрели почти равнодушно. На миг мелькнули сомнения. Я не знала, в чём цель этого врага, не ощущала его эмоций и не понимала причин его действий. Зато знала, что он опасен, потому намеревалась сыграть роль судьи. Меч направился вниз, чтобы завершить этот бой. Но жнец вдруг исчез, рискнул переместиться без концентры и избежал смертельного удара. Лезвие моего оружия глубоко вонзилось в землю. Враг материализовался за моей спиной. Я тут же развернулась, взмахивая мечом снизу вверх. Только раньше жнец вырвал косу из-под моих ног. Секундная потеря равновесия, за эти мгновения невозможно даже вздохнуть, как и что-то предпринять. Жнец ушёл в сторону. Мой меч рассёк лишь воздух, ударяя энергетическими потоками по земле. Мой удар прошёл впустую, и враг нанёс свой. Лезвие косы безжалостно впилось в плечо и пронеслось вниз по груди, разрывая броню и мышцы. Меч вылетел из моей руки и рассеялся фиолетовыми блёстками.

Глава 24

Боль пришла не сразу. Я будто зависла в этом мгновении страшного осознания конца. Нет, всё закономерно, когда твоя жизнь проходит по лезвию меча, всегда есть риск встретить врага сильнее и сорваться вниз. Только к такому невозможно подготовиться морально, ведь нельзя смело идти в бой без веры в победу. Конечно, это не первое проигранное мной сражение, но оно явно станет последним.

«Я пожертвовал сыном Кары, чтобы однажды спасти твою жизнь» — вдруг всплыли в мыслях слова Домитиануса.

Архонт ошибся в своих прогнозах, я проиграла. И лишилась всего, чем дорожила.

Боль накатила приливной волной. Громко вскрикнув, я подалась вперёд, прижимая ладонь к ране. Пальцы обожгли горячие потоки крови. Я вцепилась в плечо жнеца, силясь не упасть. Глупое упрямство, но в голове творился настоящий сумбур из чувств и эмоций, когда мой враг был до противного равнодушен, будто пустое пятно. Словно и неспособен что-то чувствовать…

Мелькнувшая догадка ошеломила. Домитианус ведь говорил, что мне предстоит передать кому-то способности эмпата. Может, именно жнецу, может, он не закрывает свои эмоции, а как раз ничего не чувствует? Возможно, архонт понимал, что скоро мне предстоит столкнуться с сильнейшим врагом и потому вручил способ воздействия на него? Впрочем, даже если мои догадки неверны, какая разница, если моя жизнь завершается и иной возможности поделиться с кем-то этим дурацким даром не появится?

Жнец попытался меня оттолкнуть, но я упрямо вцепилась в его руку, а вторую протянула к его обнажённой груди. Символ, что заставил меня выучить Домитианус, был совершенно простым, круг и несколько росчерков в нём, отражающих пару букв языка архонтов. Энергия только сходила на нет, поэтому мне хватило секунды, чтобы его нарисовать и следом направить в него энергию. Несмотря на боль в ране, я ощутила, как прожёг кожу знак под моей ключицей, прежде чем разрушиться. Символ на груди жнеца вспыхнул фиолетовым цветом, и от него поднялся дымок. Носа коснулся запах палёной кожи.

Громко заревев от ярости и ошеломления, мужчина толкнул меня в плечо. Силы окончательно покинули, я не сумела даже попытаться поймать равновесие и рухнула на спину. Вскрик сорвался с губ. Затылок отозвался новой болью от удара о землю. Но возникло ощущение, что жнецу в разы хуже. Он заметался на месте, сжимая руками голову. Способности эмпата ушли, но и без них растерянность мужчины читалась невооружённым взглядом. Чёрные глаза расширены от ужаса и непонимания, губы приоткрыты в безмолвном крике. Не знаю, сколько это продолжалось. Броня исказилась, боль притупилась, на сознание навалилась меланхоличная слабость. Казалось, я не в состоянии пошевелить даже пальцем.

Ты должна объединить наши сущности, — потребовала Лилит.

Это тоже убьёт нас обеих. Не останется ни тебя, ни меня.

Я попытаюсь отстраниться. Возможно, твоё сознание пересилит.

Или не останется ничего от нас, зато мир получит нового высшего демона с моим лицом. Который причинит боль всем нашим близким.

Мы этого не знаем. Натали, давай, не сдавайся! — воскликнула Лилит чуть ли не плача.

— Что. Ты. Сделала? — жнец вдруг остановил метания и обратил бешеный взгляд ко мне.

Слова словно давались ему с трудом, он буквально выталкивал их из глотки. И само собой, общался не на английском, а на древнем языке Земли, который, к счастью, был знаком Лилит.

— Показала, сколько ты причиняешь боли другим, — хрипло рассмеялась я. — Неприятно, да?

— Как. Это. Убрать? — он ударил себя по кровоточащей груди.

Уже выяснил опытным путём, что разрушение знака его не спасёт.

— Без понятия, — отозвалась я неслышно. — И не узнаешь… — не смогла сдержать злорадства.

Веки наливались свинцовой тяжестью. Стоит их закрыть и больше никогда не открою.

Натали! Ну же. Ты должна попытаться выжить. Ради наших любимых, — взмолилась Лилит.

Прости, — тело практически не слушалось, но я упрямо потянулась к печати.

Пальцы в последний раз легли на знак Лилит. Жнец подлетел ко мне, перехватил мою руку за запястье и оттолкнул её. Он присел возле меня на колено. Смотрел мрачно, как-то задумчиво-решительно и невероятно пугающе. В его руке материализовался кинжал. Схватив за плечо, он резко перевернул меня на живот. Слух прорезал треск ткани, когда он разорвал на моей спине водолазку. А единственную попытку приподняться он пресёк на корню, болезненно сжав пальцами основание шеи.

— Что ты… — вопрос прервался криком, когда лезвие кинжала прорезало кожу.

А потом снова и снова, пронзая сознание вспышками боли. Жнец решил помучить меня перед смертью. А нам с Лилит оставалось только терпеть и пытаться закрыться.

За болью от ран пришёл жар. Голос к тому времени охрип, сознание окончательно затуманилось и меня выбило из реальности. Но беспамятство не принесло желанное освобождение. Мы с Лилит метались, сгорая в этом пламени. Чудилось, жнец капля за каплей вливает в свежие раны кислоту. Она проникает в тело, скользит разъедающей мукой по венам, впивается язвами в мышцы, постепенно проникая в сердце пожаром. Казалось, этот ужас длится вечность, и нет ему конца. Счёт времени потерялся, так же, как и почти истлела надежда на освобождение, когда тело вдруг омыло освежающим холодом.