Пехота вермахта на Восточном фронте. 31-я пехотная дивизия в боях от Бреста до Москвы. 1941—1942
Шрифт:
Глава 11
Тихонова пустынь [154] (30.12.41-9.01.42)
Стоял сильный мороз (минус 25 градусов), когда в ночь с 29 на 30 декабря наши войска оставили Калугу. Отход 82, 17 и 12-го полков прошел относительно гладко. Вывести артиллерию из-за обледенелых и заснеженных дорог было труднее. Полицейскому батальону «Центр» пришлось отразить много повторных атак русской пехоты и танков, прежде чем он смог оторваться от противника. В Калуге было потеряно огромное количество военного имущества [155] . Когда части 31-й дивизии покидали Калугу, русская кавалерия уже глубоко обошла ее западный фланг у Зубово (25 км юго-восточнее Юхнова). Непрекращающееся наступление русских преградило ХХХXIII армейскому корпусу (31, 131 и 137-я пехотные дивизии) путь на запад и вынудило отступать на север.
154
Командный пункт 31-й пехотной дивизии.
155
Войска 50-й
30 декабря на высотах близ деревни Аннинская по обе стороны от шоссе Калуга – Медынь 31-я пехотная дивизия развернула новую линию обороны. 4-й полк СС, 17-й и 12-й пехотный полки в течение 11 дней удерживали здесь свои позиции в тяжелейших условиях в снегу и под непрерывными атаками превосходящих сил противника. Самые тяжелые бои происходили за деревню Крутицы на восточном фланге 31-й дивизии. 12-й полк удерживал этот ключевой пункт обороны дивизии, несмотря на все трудности и потери [156] , до 9 января 1942 года, когда отступление было продолжено.
156
У Крутиц только за период с 30 декабря до 2 января 12-й полк потерял около 400 человек. 31 декабря был тяжело ранен командир полка подполковник Гонель, который позже погиб в звании генерал-майора во время обороны Позена (Познани) в феврале 1945 г.
На восточном фланге соседом 31-й дивизии была 131-я дивизия. На западе соседом 31-й дивизии была 137-я дивизия, хотя непосредственного контакта с ее частями не было – во всяком случае, на передовой. Это произошло из-за того, что позиции 137-й дивизии находились позади позиций 31-й дивизии. В результате между дивизиями образовалась брешь шириной до 5 километров. 82-й полк, оставленный в резерве 31-й дивизии, остановился – после тяжелого ночного перехода – в селе Дворцы, расположенном позади этой бреши. Для того чтобы подготовиться к нападениям противника, 82-му полку пришлось в течение дня организовать оборону и установить (с помощью разведгрупп) связь с правым флангом 137-й дивизии.
Около 1 часа ночи 31 декабря мы были внезапно разбужены шумом шедшего в непосредственной близости боя. Снаряды рвались уже и в самом селе Дворцы. Противник атаковал деревню с запада. Атака, однако, не имела успеха, благодаря бдительности дозоров и боевого охранения 3-го батальона 82-го полка. Батальон взялся за оружие и до утра сдерживал атаки противника. Остальные подразделения полка были подняты по тревоге и заняли предписанные им оборонительные позиции. 2-й батальон занял оборону на северной окраине села, а 1-й батальон был оставлен в резерве 82-го полка.
Пока русские безуспешно атаковали село Дворцы, им, под покровом темноты, удалось вклиниться на участке нашей обороны в районе Новоскаковское (южнее Дворцов) и напасть на 9-ю батарею 31-го артполка 31-й дивизии. Батарея потеряла 14 человек убитыми и 13 ранеными, орудия попали в руки неприятеля. Эту новость в 4.00 сообщил во Дворцах командиру 82-го полка лейтенант Ауффенберг (командир батареи). 1-му батальону 82-го полка была поставлена задача контратаковать противника в Новоскаковском. В ночном бою, преодолевая ожесточенное сопротивление хорошо вооруженных, укомплектованных татарами подразделений противника, 1-й батальон сумел – дом за домом – отбить населенный пункт у противника, несмотря на то что тот все время подтягивал подкрепления – на санях, грузовиках и верхом. Очевидно, русские хотели прорваться к шоссе Калуга – Медынь. Приказ русского командования, захваченный солдатами 4-го полка СС, подтвердил это предположение. Согласно этому приказу перед русской 256-й стрелковой дивизией была поставлена задача выйти через село Дворцы в тыл 31-й дивизии и отрезать ей путь на северо-запад. В 10.30 31 декабря командир 82-го полка смог доложить командиру дивизии, что все атаки русских на Дворцы отражены. Новоскаковское находится в руках немцев, захваченная русскими 9-я батарея отбита, а противник отступил на запад и на юг. Вечером того же дня противник предпринял новую попытку прорыва, и эта атака снова была отбита. Несколько часов спустя 82-й полк и 32-й полицейский батальон получили приказ перейти в атаку в направлении на юг. 2-й батальон 82-го полка захватил Кряжий Поселок, а полицейский батальон – усадьбу Орлы. Несмотря на непрерывные атаки противника, оба эти пункта мы удерживали в течение нескольких следующих дней. Напротив, от попытки овладеть Староскаковским пришлось отказаться, так как выяснилось, что в этом селе сосредоточены крупные силы противника и его захват будет стоить неоправданно больших жертв.
В целом обстановка в эти дни была тревожная. 31-я дивизия сдерживала дневные и ночные атаки противника, напрягая свои последние силы. Некоторое облегчение наступило только 5 января, когда противник, очевидно осознав бесплодность попыток прорыва, произвел перегруппировку своих сил на запад. Люфтваффе в эти дни не препятствовали налетам русской авиации на наши позиции.
В этой обширной лесистой местности при растянутых линиях обороны немецких войск было неизбежно, что русские диверсионные команды (часто на лыжах) беспрепятственно проникали в наши тылы; эти команды делали небезопасными наши ближние тылы, нападая на обозы с ранеными, на колонны с боеприпасами и продовольствием. Часто русские блокировали пути снабжения дивизии. Эта малая война в нашем тылу требовала такого распределения наших и без того недостаточных сил, чтобы не страдала оборона переднего края. Стойкость оборонявшихся солдат и решимость младших командиров обеспечили удержание позиций, в
то время как вышестоящее командование лишь отчасти выполняло свои задачи по обеспечению обороноспособности войск. Командование требовало удерживать позиции, обещая подкрепления, которых не было. Тыловое снабжение, как и прежде, сильно страдало. Командование требовало сражаться и одновременно – «из-за напряженного положения с транспортом» – не удовлетворяло наших потребностей в боеприпасах. Не получили мы и зимнего обмундирования.«Повсюду одни и те же беды. С горечью приходится констатировать этот факт. Приходится признать, что и господин командующий [157] , и большинство офицеров штаба (командования группы армий «Центр») прекрасно осведомлены об условиях, в которых приходится жить и драться войскам в течение недель и месяцев. Ведется большая работа по устранению этих невыносимых условий. То, что вы не можете добиться на фронте решающих успехов, целиком и полностью зависит от катастрофического положения на железных и шоссейных дорогах, которые отвратительно функционируют из-за недостатка материального снабжения и из-за погоды, а также от оперативной обстановки, в отношении которой у командующего – по моему мнению – просто связаны руки. Мы вечно опаздывали, все время не успевали. Я сильно сомневаюсь в том, что персональные перестановки в высшем командовании смогли бы как-то изменить положение к лучшему. Скорее всего, стало бы только хуже. Вопреки всему я не оставляю надежды, что мы сумеем преодолеть этот кризис и – пусть даже с потерями – сможем побеждать и дальше. Мы здесь твердо в этом убеждены, потому что войска на фронте делают больше, чем их обязывает долг.
157
Фельдмаршал фон Клюге.
Мне очень жаль, что я вынужден дать господину полковнику столь неутешительный ответ» [158] .
Продолжавшийся уже полтора месяца период сильных холодов оказывал тяжелое воздействие на офицеров и солдат, которым приходилось в этих условиях день за днем сохранять бдительность, сражаться и работать. Еще хуже было то, что войска не могли полноценно защитить себя от огня противника, так как земляные работы на насквозь промерзшей почве были невозможны, а взрывчатые вещества и нужный шанцевый инструмент в войсках отсутствовали. Снежные валы не могли заменить настоящие окопы, ходы сообщения и стрелковые ячейки. Снежный бруствер мог только закрыть противнику обзор и защитить от огня легкого стрелкового оружия.
158
Из письма офицера штаба группы армий «Центр» подполковника Шульце-Бютьера от 14.01.42 автору в ответ на его письмо от 5.01.42, в котором автор обратил внимание штаба на бедственное положение войск.
Войска 31-й пехотной дивизии выдержали испытания этими невыносимыми условиями и выстояли до тех пор, пока поздним вечером 8 января полк не получил приказ о дальнейшем отступлении.
В начале декабря стратегическая инициатива перешла в руки противника. Высшее немецкое командование было вынуждено отдать 4-й армии приказ об отступлении. Войска на местах держались, но вышестоящему командованию пришлось уступить воле противника.
Глава 12
Попытка прорыва на Зубово (9.01–17.01.42)
Оперативная обстановка, в которой находилась 4-я армия, продолжала ухудшаться. Над ХХХXIII армейским корпусом нависла угроза окружения. Верховное немецкое командование не сразу осознало, что избежать окружения можно было лишь крупным отступлением. Когда ХХХXIII армейский корпус в ночь с 8 на 9 января начал отступать за реку Утра, противник уже находился в тылах корпуса, приближаясь к Юхнову с юга и юго-востока.
82-й полк совместно с 3-м дивизионом 31-го артполка 31-й дивизии (за исключением одной батареи, которая пока оставалась в районе села Дворцы) стал первым полком дивизии, который начал в 22.00 отступать на северо-запад, в районе Товарково по льду перешел реку Утра и остановился в селениях Рудня и Сабельниково. Этот ночной переход (15 км) был сопряжен с большими трудностями, так как вследствие сильных снежных заносов дорога местами стала просто неразличима, и людям и лошадям приходилось буквально на ощупь пробивать себе дорогу в глубоком снегу. Без использования лопат и без самоотверженности солдат, которые сами впрягались в повозки, транспорт безнадежно увяз бы в снегу. Путь был отчасти расчищен, и следовавшим за нами войскам продвигаться было уже легче.
Условия расквартирования, с которыми мы столкнулись утром 9 января, были неутешительны. Предназначенные для нашего постоя деревни были уже заняты другими немецкими частями и бесчисленными беженцами. Избы были до отказа забиты людьми. Офицеры и солдаты были вынуждены пытаться заснуть стоя или сидя, если им позволяли вши – этот бич русской кампании!
В полдень 9 января 82-й пехотный полк продолжил движение до деревни Вшивка (современная Чапаевка. – Ред.) и вечером сменил на позициях в районе Головино – Ульенка удерживавшие их полицейский батальон «Центр» и разведбатальон артполка 137-й дивизии. В 20.00 82-й полк получил из штаба 31-й дивизии приказ утром 11 января прорвать русские позиции в юго-западном направлении – в сторону Зубово. Этот приказ стал поводом для следующего, приведенного дословно донесения [159] .
159
Оригинал донесения был записан от руки доверенным писарем полка обер-фельдфебелем Хеезе под диктовку командира полка (копия донесения находится у автора). Хеезе погиб 19.11.44 во время авиационного налета на командный пункт 82-го полка в районе города Шрунден (Скрунда) в Латвии.