Пепел Эдема

Что-то новенькое. Может члены Команды и представители колониального Комитета действительно враждуют?

– Каких ещё изменений? – нахмурился Бард, обдумывая услышанное.

В последнюю их встречу Локк вскользь упоминал о неких проблемах внутри Комитета, но про новые правила Лотереи ничего не сказал.

– Информации пока очень мало, но она поступила от проверенного источника. Готовится законопроект, по которому шансы на выживание перестанут быть товаром. Действительными признают только те сертификаты, что передаются внутри одной семейной линии – от предков потомкам. Новые правила позволят Комитету превратить десятки тысяч билетов, которые были подарены, проданы, проиграны или выкуплены за долги, в пустые бумажки.

До Барда дошло. Управление чёрным рынком сертификатов являлось одним из столпов, на который опиралось влияние Синдиката. Если выбить эту подпорку, власть над тысячами людей, в том числе вездесущими информаторами, тут же исчезнет.

– Если мне дадут гарантии, что всё останется как прежде, – продолжал Шифен. – Синдикат поможет оппозиции осуществить переворот, а затем тихо-мирно вернётся на Побережье. Минимум жертв. Сроки строительства Морского Города не будут сорваны. Понимаешь суть предложения?

Бард потрясенно кивнул. Разговор с Шифеном затронул такие неожиданные темы, что оперативнику теперь не было нужды притворяться удивлённым.

– Передай моё предложение комитетчику. Пусть приедет в Эль Худар, как можно скорее, чтобы мы могли обсудить детали.

– Я вас понял, босс. Сообщение будет доставлено.

– Тогда у меня всё. Свободен.

Бард приготовился уйти, но в последний момент решил немного поиграть:

– А если всё же это операция Службы Безопасности? Вдруг вместо Габи к вам прибудет группа захвата?

– Такого не случится, – оскалился Шифен и почесал свой многослойный подбородок. – Все силовые ресурсы Комитета со вчерашнего дня сосредоточены на защите столицы. Город, скажем так, изолировался от Пустошей.

– Рейдеры? Эти оборванцы опять напали?

– Не обычная шваль, нет. Эти бесполезны. У меня договорённости с огнепоклонниками. В обмен на «песчанку» они готовы совершать набеги и трепать Эрштер Штот ближайшие несколько месяцев.

– Паства Маддса? Зачем этим психам вообще понадобилась дурь?

Гаес усмехнулся:

– Ты ведь не думаешь, что толпу сумасшедших, живущих подобно диким зверям на краю вулкана, удерживает одна лишь вера в их исключительную судьбу?

Мозг оперативника лихорадочно работал, анализируя каждое произнесённое Управляющим слово, пытаясь разгадать скрытые смыслы и обнаружить намеки на неискренность.

Почему Шифен так откровенен? Неожиданно много ценной информации удалось узнать за одну короткую беседу. Слишком легко достались эти важные данные. Что если прошедший разговор, как и в случае с «признанием» Оливера, имел двойное дно? Был контригрой Управляющего с несколькими слоями правды?

Полученные сведения следует донести до Габриэля Локка, и чем быстрее, тем лучше. Пусть начальство разбирается, где ложь, а где правда, решил Бард.

Шифен добавил ещё кое-что:

– Первое время Пророк пичкает новообращённых наркотиками, чтобы психически и физически привязать их к общине. Самый надёжный способ в этом деле – наш товар.

– Действительно, – кивнул оперативник. – Всегда есть простое объяснение. Ладно, не буду вас больше задерживать, босс.

Оливер развернулся и вышел из VIP-салона. Во втором отсеке его встретил Сандер. Гангстер молча отдал наёмнику пистолет и нож.

Оперативник покинул транспортёр и направился к озеру. Резкие, но приятные ароматы экзотических цветов, растущих на территории оазиса, дурманили разум. Большинство этих эндемиков являлось кормом для песчаной тли. Несколько сотрудников Синдиката уже стояли на коленях, аккуратно собирая насекомых в пластиковые контейнеры.

Тля считалась крайне ценным видом, поскольку она единственная вырабатывала красное молочко, служившее основой для самого мощного за всю историю человечества зомби-наркотика.

Бард вернулся к берегу озера, уселся на ковёр из багровой пушистой травы и опустил флягу в воду. Он задумчиво смотрел на серую гладь, в которой поблёскивало серебро светозащитной плёнки. Разум пытался зацепиться за важные моменты прошедшего разговора. Только вместо ответов, в голове оперативника возникало всё больше вопросов.

Был ли на самом деле заговор внутри Комитета? Если да, то какое отношение к нему имел Локк?

Зачем старик приобретал крупные партии наркотика? Куда он их потом девал?

«А ведь я никогда этим не интересовался».

Оливер на короткий миг ощутил себя шахматной фигурой, которую по очереди двигали два игрока: Управляющий Синдикатом и начальник Службы Безопасности, но странное чувство сразу же пропало.

Наёмник помотал головой и усмехнулся.

Нет. Всё не так, как кажется.

Бард верил в то, что шахматистом в этой партии является он сам.

Глава 4

Ожидая, пока дежурный офицер проверит подлинность приказа об освобождении Даниэля Иссерлэйна, Габриэль Локк в который раз просматривал информацию на электронном планшете. Он не хотел бы ошибиться в своих выводах, поэтому старался быть максимально внимательным к исходным данным.

Личное дело Иссерлэйна, что хранилось в архивах Службы Безопасности Эдема, с виду ничем особенным не отличалось от десятков тысяч таких же дел.

История последних лет жизни и работы Даниэля на Бюро была невероятно скучной. В отличие от зацикленного отрывка с камеры видеонаблюдения, где обычный охранник внезапно продемонстрировал чудеса элитной военной подготовки – мгновенно перенаправил нацеленное на него оружие и тут же убил противника.

Подозрительными оказались и записи необычной мозговой активности, снятые в госпитале, куда сразу отправили этого персонажа после крепкого нокаута, полученного им от своего шефа.

Вдобавок, некоторое время назад, Иссерлэйн стал посещать заводского психоаналитика, жалуясь на странные сны, в которых он жил жизнью другого человека. С Даниэлем явно происходило что-то странное.

Объяснение могло найтись лишь в Информариуме, изолированном от наземных информационных систем. За этой справкой Локку пришлось отправиться на орбиту.

Впервые за много лет начальник СБ воспользовался шаттлом, и это точно привлечёт общественное внимание, но другого выхода не было – с одной стороны Синдикат, с другой рейдеры Маддса. Да, на Ковчег Габриэль поднимался не только с целью разгадать странности в поведении одного из колонистов. Судьба всего человечества висела на волоске. Требовалось согласовать очередной план противодействия кризису и получить разрешение задействовать инструменты, к которым Команда прибегала лишь в самых крайних случаях.