Пепел после тебя

Мне страшно. Егор всегда решает конфликты силой. Не хочу, чтобы кто-то из них пострадал. Между Халидовым и Грозом только я. А я – слишком хрупкая преграда.

– Отдай! – рычит Егор, удерживая взгляд хоккеиста.

– Отпусти меня, Руслан! – с мольбой шепчу я.

Очень-очень медленно Руслан ослабляет хватку, и я перекочёвываю в руки Егора. Ничего больше не говоря, он уносит меня прочь.

Глава 27

Гроз

Я несу её прямиком к своему подъезду. Сердце долбит о рёбра, и я уверен, что Алина слышит его истеричный стук. Она не задаёт никаких вопросов. Ни тогда, когда я вхожу в подъезд, ни тогда, когда лифт поднимает нас наверх.

Встречаемся взглядами.

– Я уже знаю, что ты здесь живёшь.

Вот и всё, что она говорит. Ни истерик, ни попыток сбежать.

Сердце несётся галопом.

Алина переводит взгляд на зеркальную стенку лифта, я тоже. Теперь мы смотрим друг на друга в его отражении. Она такая хрупкая... и очень красивая, несмотря на намокшие прядки волос, выглядывающие из-под шапки, и немного потёкшую тушь. Щёчки румяные, а губки слегка обветрены, и она время от времени их облизывает.

Говорить пока вообще не хочется. Страшно снова всё испортить.

Подхожу к двери. Ключ от квартиры в кармане куртки.

– Возьмись покрепче, – говорю мышке.

Вообще-то, она совсем за меня не держится. Я сам её держу.

Неуверенно обвивает руками мою шею, и я подтягиваю её выше. Так, что она касается носом моего подбородка.

Ааа... Чёрт! Нестерпимо хочется её губ!.. Её дыхания во рту. Чтобы кожа к коже. И поменьше одежды. Вообще всё снять!

Бережно удерживая девушку одной рукой, второй достаю ключ. Открываю замок, заношу Алину в квартиру и несу в гостиную. А инстинкты вопят, что я выбрал неправильный курс. Спальня – вот, что было бы, если бы в моих руках была не Алина. Всё было бы проще. Но, видимо, простоты я больше не хочу.

Сажаю девушку на диван, стягиваю с неё куртку.

Странно, но вроде бы нам обоим нравится это таинственное молчание. Мы говорим глазами, прикосновениями.

Бросаю её куртку на кресло, следом летят шапка и моя верхняя одежда. Опускаюсь перед Алиной на корточки, разуваю. Потом вылетаю из гостиной, унося все эти вещи, разуваюсь сам. Попутно стягиваю толстовку вместе с футболкой.

Мне душно в одежде, тесно в собственном теле. Грудь распирает от нехватки воздуха. Штормит от происходящего.

Возвращаюсь, вновь сажусь на корточки и ощупываю её колени, икры, щиколотки...

– Ай... ммм... – тихо постанывает Алина, когда попадаю в больное место.

Надо бы задрать штанину или... Или лучше вообще снять штаны. Так будет удобнее.

Встаю и, взяв за плечи, умудряюсь развернуть и уложить на диван. В глазах Алины появляется паника.

– Тсс... Не обижу... Клянусь!

Уступает, но напрягается, когда я стягиваю с неё штаны и носки. Осматриваю ушиб, там уже организовался здоровенный синяк. Охлаждать уже поздно. Нужно намазать мазью и дать обезболивающее. Это всё, чем я могу помочь. Перелома нет – это главное.

Её штаны намокли снизу от снега, и я отношу их к батарее. Возвращаюсь с таблетками и мазью. Алина уже прикрыла ноги, стащив плед со спинки дивана. И хорошо, что теперь я не вижу её нижнего белья. Инстинкты во мне всё ещё вопят о спальне.

Задрав плед, добираюсь до ноги. Алина поджимает пальчики и шипит от боли, когда я распределяю мазь с анестетиком по синяку. Скоро станет легче. Помогаю девушке принять сидячее положение, кладу ей на ладонь таблетку, вручаю стакан с водой. Выпив таблетку и вернув стакан, она вопросительно на меня смотрит. Мол, что дальше?

Я снова на корточках перед ней. Прижимаю кулак к губам, моя рука немного подрагивает. Разговор решительно не идёт. Столько всего хочется ей сказать, но боюсь испортить, боюсь, что она снова закроется.

Наконец прочищаю горло.

– Я.. Я встретил Рому.

– Рому? – хрипло произносит она.

– Да. Того, который с фото.

Её брови хмурятся, она смотрит на меня с тревогой. И я впервые понимаю, о чём она думает.

– Нет, я его не искал. Мы случайно столкнулись.

Паника в её глазах пропадает. Значит, я попал в точку. Может, раньше я просто не особо старался её понять? Но теперь пупок надорву, но постараюсь.

– Рома познакомил меня со своей девушкой. Объяснил, что к чему. Я понял, что фото было недоразумением.

Алина кивает. Что ж... помогать она мне не будет. Потому что это только мой косяк.

– Я всё неправильно понял, когда увидел фотку. Подумал, что у тебя кто-то появился. И меня порвало.

– И ты предложил мне деньги за...

Замолкает и отводит взгляд. Произнести это вслух она не может. И за это тоже я её обожаю...

– Предлагал, – угрюмо соглашаюсь. – И мне чертовски жаль. Хотел больно тебе сделать. Чтобы самому боль не чувствовать. Раньше это работало.

Её глаза возвращаются к моему лицу.

– Где ты взял это фото?

– Не имеет значения.

Ни о Тане, ни о Купидонове сейчас говорить мы не будем. Я хочу только о нас.

– Егор! – возмущённо восклицает она.

– В сети... Да неважно, где я её нашёл! – немного взрывает меня. Сглатываю. Упираюсь ладонями в диван по обе стороны от её бёдер. – Мне понять хочется, мышка. У меня шансы есть всё исправить? Или я всё похерил?

Она молчит. Но взгляд, кажется, теплеет немного.

– Мне ужасно жаль! Я – мудак... Ревнивый мудак. Иногда я вообще не понимаю, чё творю. Просто клинит в моменте, и всё. Всё на инстинктах. Увидел ту фотку – и мозг словно отключился к чертям. Мне очень хочется, чтобы ты верной мне была...

Наверное, дело в чёртовом Тимофее. Они уже не вместе, но в прошлом я будто бы делил её с ним. И теперь любой другой тип, замаячивший на её горизонте, вновь меня триггернёт. С этим надо бороться, работать. Но я пока не знаю, как.

– И я тоже буду верен! – с пылом продолжаю я. – Готов перед тобой наизнанку вывернуться! Хотя мне пи*дец, как страшно вот так обнажаться... Но я готов. Просто прими меня...

Голос хрипнет, и я замолкаю. Мы смотрим друг другу в глаза. Алина молчит, подбородок у неё подрагивает. Сжимаю её колени через плед и подаюсь ближе. Моё лицо на уровне её груди.

– Алина... Будь моей! Только моей! Обещаю, ты не пожалеешь!..

Мне кажется, я её пугаю своими откровениями и несдержанностью. Сейчас вскочит и, несмотря на боль в ноге, рванёт от меня с криками. Наверняка я выгляжу как одержимый и совершенно больной маньяк.

– Егор... – отталкивает, надавив на плечи.