Перед бегущей

– У нас это означает стать братьями по крови, — проговорил Айвен.

– Я очень рад. И теперь хочу спросить, что стало с теми ранами, которые нанес тебе Тот-который-поймал-бревно.

– От них ничего не осталось, — произнес Айвен, а затем показал свою лапу с красным пятном. Пятно исчезло за одно мгновение. — Мои раны заживают очень быстро и не причиняют мне никакой боли. Ты еще не все знаешь обо мне, но вскоре ты это узнаешь.

Билюти в это время была сама не своя. Она в ужасе смотрела на процедуру, проделанную гендельсом и миу. И не представляла, как возможно так делать. Но еще больше она боялась, что то же самое придется сделать и ей.

– Ты можешь сказать, что я готов сделать то же самое с Тем-кто-сидел-в-машине? — спросил гендельс, и Билюти передернулась от подобного вопроса.

– Тот-кто-ест-траву не может сделать такого, — произнес Айвен. — У них есть свой способ для выражения этой дружбы. Билюти, ты скажешь, что вы делаете в подобной ситуации?

Она, казалось, оправилась от небольшого потрясения, после чего произнесла:

– У нас нет сейчас ничего подобного. Но в древности был закон, что если ты проспал три ночи вместе с кем-либо и у кого было оружие, то это и означало доверие. По этому закону я должна полностью доверять тебе, Айвен. Хотя у тебя и не было оружия в том смысле.

– Я объясню это гендельсу, — ответил ей Айвен и перевел весь ее рассказ на язык гендельса. Он занял примерно в три раза меньше времени, чем объяснения Билюти.

– Я понял, — произнес гендельс. — И я готов сделать это с Тем-кто-сидел-в-машине. Скажи ему.

– Он понимает то, что ты говоришь, — произнес Айвен. — И я могу сделать так, что ты будешь понимать его слова.

– Тогда сделай, хотя я не понимаю, как это может быть, — произнес гендельс.

– Значит, он меня сейчас понимает? — спросила Билюти.

Раздался возглас удивления гендельса.

– Я понимаю. Как ты это сделал? — спеосил гендельс.

– Я использовал прямой ввод значения слов в сознание. Таким образом вы сможете говорить на разных языках и понимать друг друга, — ответил Айвен.

Гендельс попросил Билюти сказать еще несколько слов, и она сказала. Она рассказала небольшой эпизод из своей жизни, когда встретила корабль гендельсов, и они переправили ее на Ликан.

«Спроси у него о том, что ты видела.» — передал ей Айвен мысленно.

«Я боюсь.» — призналась она.

– Тогда нам пора в путь, — произнес Айвен.

– Ты возьмешь меня с сoбoй? — спросил Тот-который-все-понимает.

– Возьму, — ответил Айвен. — Тебе надо только сказать об этом своим.

– Они уже знают. Я не говорил, но наш разговор слышали и видели, как мы стали братьями-по-крови. — Гендельс использовал название, которое сказал Айвен. — Нарушение этого союза означает, что нарушивший не имеет права на доверие ни с чьей стороны.

– Это хорошо, — ответил Айвен. — Тогда мы можем идти.

Он поднялся, а за ним поднялись Билюти и Тот-который-все-понимает. Теперь не было никакой охраны, и они втроем пришли к ущелью, где стояла машина. Какой-то мелкий зверь шмыгнул перед ними, и гендельс прыгнул, как красная молния. Через мгновение маленький гипун был нанизан на когти, как на ножи.

Билюти издала только вздох и отвернулась.

– Тебе надо было предупредить меня, — произнесла она и ушла вперед.

– Я не знал, что тебе это неприятно. Но если бы я предупредил, то остался бы без обеда, — ответил гендельс. — Огромный-белый-зверь, ты будешь его есть? — спросил он Айвена.

– Нет, — ответил Айвен. — Я питаюсь иначе.

Гендельс ничего не сказал и, засунув гипуна себе в огромный рот, проглотил.

– И как ты питаешься? — спросил он, догоняя Айвена по дороге.

– Мне не нужно никого убивать, — ответил миу. — Я могу питаться мертвой материей и практически любой, даже просто воздухом.

– Для этого надо по крайней мере что-то, чтобы получилась реакция с выделением энергии.

– Ну так и посчитай, сколько энергии получится, если сжечь кусок сухого дерева.

– Значит, ты можешь съесть кусок дерева?

– Могу, — ответил Айвен.

Билюти вывела машину из расщелины, и через несколько мгновений все втроем мчались перед горами в правую сторону, если смотреть со стороны, откуда они прибыли.

Гендельс продолжил пытать Айвена насчет пищи.

– Значит, ты сжигаешь внутри себя пищу?

– Это только грубо, — ответил Айвен. — Я могу преобразовать ее, как мне захочется. В пределе я могу использовать термоядерную реакцию.

Гендельс подскочил, а затем упал после того, как машина подпрыгнула на каком-то камне.

– Тогда тебе вообще ничего не нужно, кроме воды? — удивленно воскликнул он.

– Кроме воды и еще некоторых элементов, которые восполняют потери при дыхании или в других процессах. Для этого иногда надо есть какие-нибудь минералы или другие вещества. Но я могу восстановить весь баланс в случае необходимости без чего бы то ни было.

– Наверное, я влез в дебри, которые тебе сложно объяснять, — сказал гендельс.

– Это действительно довольно сложно. Все равно, что пытаться объяснить устройство космического корабля.

– Это действительно так сложно? — удивился гендельс.

– Мы встретили его в открытом космосе, — вступила Билюти. — Он двигался там без корабля.

– Тогда я больше ни о чем не спрашиваю, — ответил гендельс. — Так можно спрашивать много лет.

– Ты лучше скажи, почему у вас такой странный обычай становиться друзьями? — спросил Айвен.

– А ты не знаешь? — удвился гендельс.

– Откуда мне знать.

– Ты же говорил, что у вас есть что-то подобное.

– Но у нас, так же как и у Тех-кто-ест-траву, этот обычай ушел в прошлое.

– У нас он никогда не уйдет в прошлое, — заявил гендельс. — Это основано на биологической реакции. Я совсем забыл, что у тебя может этого не быть. У нас на концах когтей есть особый орган. Он выделяет яд для живых существ. Когда он попадает в кровь, животное оказывается парализованным, а некоторые убитыми. Для гендельсов это яд не страшен. Он не действует, но мы его чувствуем. И когда когти оказываются в живой плоти, они выделяют яд непроизвольно, если у гендельса нет доверия к этому животному.