Переход II

— А купить его просто за границей…

— Мы уже то, что он предлагает, посмотрели, и мои специалисты говорят, что даже в Германии и Америке ничего даже близко похожего не делается. Меня, правда, немного смущает то, что он по сути запретил любые наработки по этому автомобилю передавать в НАМИ… по крайней мере до завершения проектных работ.

— Как это «запретил»? Кто ему такие полномочия давал?

— Ну не запретил, не рекомендовал просто. Сказал, что там постараются его предложения… это он сказал, я дословно передаю, изговнять, чтобы свои провалы как-то прикрыть, а когда машина в серию пойдет, то уже… изговнять не получится.

— Он считает, что его поделку сразу на каком-то заводе захотят запустить в серию? Самоуверенный у нас товарищ получился, видать в результате обретения семьи…

— Он уже договорился с Пантелеймоном Кондратьевичем о постройке нового автозавода. Вы же знаете, как к его… изобретениям товарищ Пономаренко относится: все готов сразу же в производство пускать.

— Это-то верно… но нужно признаться: в этом Пантелеймон Кондратьевич еще ни разу не ошибся. А раз уж он завод собирается за счет республиканского бюджета… он по поводу финансирования строительства в Госплан не обращался же?

— А когда бы он успел? Воронов ему с таким предложением два часа назад всего звонил. Но скорее всего товарищ Пономаренко такую стройку за счет Казахстана проведет, у него сейчас средства определенные появились.

— Да уж, с мясом он это очень качественно работу провел… а насчет дополнительного финансирования, если он запросит… ладно, это будем решать на Совмине. А чем занимается это партизан… Воронов кроме автомобилей?

— Трудно сказать. Два месяца он очень много времени проводил на опытной фармфабрике мединститута, но что конкретно он там делал, непонятно. То есть он привлек множество работников к разработке каких-то сывороток против укусов разными паразитами, почему-то главным образом тропических паразитов. Задача в принципе интересная, вот только с тропиками в СССР как-то плоховато. Зато, как сказала заведующая секцией этого завода, теперь советский человек может без особой опаски бродить по африканским и амазонским джунглям. И они уверены, что смогли разработать сыворотку, вылечивающую даже сонную болезнь! То есть они так говорят, хотя на практике ее и не применяли никогда… то есть опять со слов Воронова говорят.

— Сыворотки — это хорошо, и лекарство от сонной болезни… Спасибо, но я думаю, что стоит посмотреть, чем все его тамошние изыскания закончатся.

— А они уже закончились. То есть, похоже, что закончились: он на фабрику уже вторую неделю не заходит. Но и о том, что же он там на самом деле делал, никому не говорит…

Алексей в принципе догадывался, что товарищи Абакумов и Берия довольно своеобразно следили за тем, чем он занимается. И понимал, что периодически они стараются его подтолкнуть к каким-то необходимым им занятиям, а потому очень внимательно слушал, что ему периодически рассказывала Лена Ковалева. А девушка попалась «словоохотливая», разговаривала с ним чаще всего совсем не на медицинские темы. И в какой-то момент парню показалось, что не допустить появления того самого «документа» время настало исключительно подходящее. Так что он, дождавшись, когда Сона уедет в университет, снял трубку телефона, набрал номер и, услышав «слушаю», произнес:

— Александр Николаевич, это Воронов, Алексей Воронов. Мне нужно срочно встретиться… по личному, но исключительно важному делу, лучше всего сегодня вечером или завтра… да, я подожду.

А спустя минуту продолжил:

— Хорошо, сегодня в двадцать два часа буду. Обязательно. Да, конечно, спасибо. До встречи вечером…

Глава 3

Хотя Вася Кузовкин и был ошарашен предложением этого товарища Воронова, оно — предложение это — ему все же понравилось. И даже не тем, что его — пока еще студента — назначили «главным конструктором», хотя и это было крайне лестно, а самой постановкой задачи. Новый автомобиль — это же мечта каждого инженера-автомобилиста! Ну а то, что ему, по сути, уже «почти готовый проект» для реализации Алексей подсунул, так это и не значит ничего. Картинку-то каждый нарисовать может, и даже очень красивую картинку, а вот воплотить ее в железо — тут надо серьезно поработать. И, понятное дело, работы тут хватит очень многим людям — но Василий уже знал, к кому за помощью обратиться. То есть знал человек десять студентов, наверняка пожелающих в такой работе поучаствовать, да и некоторых преподавателей он очень надеялся к работе привлечь. Наверняка получится привлечь к работе «почти доцента» Вишнякова, который у них провел занятия, на которых рассказывал про гидравлические коробки перемены передач — и в качестве примера того, «как делать не надо», привел в пример пресловутую «НАМИ-ДК»…

А вот насчет мотора у него уже сомнений не было, хотя при первом взгляде на компоновочный чертеж такие сомнения у него возникли. Однако Елена Павловна, отвечающая в том числе и за весь персонал «опытного завода», успела ему рассказать о том, что этот Воронов уже два отличных мотора сделал: карбюраторный на основе мотоциклетного двигателя БМВ, но для небольших тракторов, и тракторный же дизель на основе мотора ГАЗ-11. И теперь с этим дизелем в Орше выпускались небольшие грузовички-полуторки, а трактора «с мотором от мотоцикла» вообще на двух заводах производились. И предложенный ему мотор для автомобиля — это практически «серийный» тракторный, в котором просто число цилиндров увеличили вдвое.

Вдобавок необычный внешний вид предлагаемого автомобиля (да и ни на что не похожая конструкция кузова) все же казался чем-то привлекательным, к тому же здесь явно учитывалось то, что оппозитный мотор получился очень невысоким — а в предложенной компоновке низкий, скошенный вперед капот существенно улучшал обзор для водителя. Ну а то, что машина выглядела какой-то угловатой, напоминающей больше какие-то военные машины… Василий уже отработал на Московском заводе малолитражных машин и не смог не заметить, какие прессы требовались для штамповки хотя бы крыльев для «Москвича», и из-за этой глубокой вытяжки деталей кузова минимум десять процентов штамповок отправлялись в брак. На ГАЗе при изготовлении кузовов для «Победы» с таким браком справлялись просто, заливая свинцовой полудой многочисленные (и практически неизбежные) «морщины» в кузовных деталях, а здесь, похоже, таких проблем при производстве уже не будет. Правда, сварочных работ скорее всего прибавится изрядно, но уж сварка-то давно перестала быть чудом: если автоматами танковые корпуса и башни варили, то уж тонкую сталь… Алексей же сразу сказал, что под выпуск этой машины будет строиться новый завод, и уж оборудованием именно «под машину» завод наверняка обеспечат, надо будет просто сказать, какое оборудование потребуется — а быстро формирующаяся команда разработчиков наверняка это сказать сможет. Скорее всего, сильно позже Нового года, да и машину собрать до праздника навряд ли получится — но с каждым новым сотрудником (а точнее, с новым соратником) сомнений в успехе у Васи становилось все меньше…

У Алексея тоже почти не было сомнений в том, что машину сделают, хотя по поводу сроков у него как раз сомнений не было вообще: по его мнению будет очень хорошо, если машина поедет к завершению строительства автозавода. Что же до самого строительства, то в разговоре с Пантелеймоном Кондратьевичем он лишь сообщил, что запустил разработку «очень неплохого автомобиля» (причем снова полностью «за свой счет») и намекнул, что эффект от ее выпуска будет не хуже, чем от производства Орского грузовичка. Да и само производство будет вестись по тому же принципу: большую часть узлов и агрегатов в машину будут ставить уже выпускаемые серийно, поэтому по сути нужен будет лишь сборочный завод.

Что же до кузова… Алексей нарисовал Васе Кузовкину нечто, напоминающее известный всему миру (правда, не в этой истории известный) ДеЛореан DMC-12. Именно «напоминающее»: от «прототипа» он взял лишь двери, полностью скопировал «передок» и задние фонари, а сама машина вообще была пятиместной и с одинаковыми колесами. Ну и с мотором под сорок «лошадок», то есть должен был получиться «семейный автомобиль», а не спорткар. С «оригиналом» Алексей был знаком, он даже в юности себе такую купил. Примерно неделю в ней поездил и с облегчением продал, отказавшись от мысли перевезти ее в Россию: все же недостатков в машине было куда как больше, чем достоинств. Однако кузов ему показался для настоящего времени очень подходящим, поскольку в нем не было деталей, требующих глубокой вытяжки и все их было нетрудно изготовить на уже имеющихся (и довольно недорогих) прессах. И когда он увидел, что Василий загорелся идеей такую машину все же сделать, он больше на «автопром» внимание обращать полностью перестал. Почти перестал, ведь за работу «студентам» он из своего кармана платил, а с поступлениями «авторских» случился сбой, скорее всего вызванный «праздничными гуляниями». Впрочем, сбой этот быстро устранили, сразу после того, как парень позвонил Абакумову и попросил сообщить ему о датах прекращения платежей за «старые» водопроводные краны, а Виктору Семеновичу он звонил только потому, что обновлениями «изобретений» как раз его люди и занимались, причем чаще всего об этом самому Алексею не сообщая. Но если на мелочи внимания не обращать, то автомобилями Алексей вообще перестал заниматься.

Перестал, потому что ему вообще не до того было: все внимание он направил на выбор «нужного момента» для передачи Сталину очень важной информации. Ну и кое-каких для «купирования информации» необходимых химикатов. А когда нужный, по его мнению, момент настал, он просто набрал номер товарища Поскребышева и постарался договориться о встрече — что трудностей не составило. Алексей даже удивился, как быстро Иосиф Виссарионович согласился его принять, все же у него вообще ни малейшей уверенности не было в том, что разговор получится согласовать без привлечения того же товарища Пономаренко. А привлекать Виктора Семеновича или Лаврентия Павловича у него даже и мысли не возникло…

Правда, разговор пошел совсем не так, как он ожидал:

— Алексей Павлович, — начал Сталин очень недовольным тоном, — мне сообщили, что вы жаловались товарищу Абакумову на то, что вам мало денег за ваши изобретения платят. Но вы сейчас получаете вероятно больше любого другого гражданина в СССР…

— Я не жаловался, а только попросил уточнить, на какие суммы мне можно рассчитывать. Я организовал небольшое студенческое конструкторское бюро в МАДИ, там студенты разрабатывают новый автомобиль, и я стараюсь, чтобы за работу студентам все же какая-то плата шла. А Вася… товарищ Кузовкин, руководитель этого КБ, спросил, можно ли ему еще несколько человек к работе привлечь, а тут как раз из-за праздников выплаты мне несколько задержались. Но этот вопрос уже решен.