Перемены. Адская работенка

Я тихо выругался и поспешил на помощь. Легкие работали на пределе. Тем временем волосатая рука усилила хватку и потащила девочку к люку. Я услышал глубокий горловой смех, исходивший из темноты колодца, который вел к фундаменту моста.

– Кто это? Что это?! Заставь его отпустить меня! – кричала девчонка.

– Держись! – крикнул я в ответ.

Подбежав к люку, я подпрыгнул и всем весом опустился на волосатую руку, прямо на запястье, вонзая каблуки туристических ботинок в грязную плоть.

Из колодца донесся вопль, и пальцы разжались. Всхлипывая, девочка повернула ногу и, хотя это стоило ей одной дорогой туфельки и гольфа, освободилась. Я подхватил ребенка на руки и медленно попятился прочь, не сводя глаз с люка.

Вообще-то, тролль не должен был выбраться из отверстия такого размера, но ему это удалось. Вновь показалась грязная рука, за которой последовали бугристое плечо, уродливая голова и отвратительное лицо. Тролль посмотрел на меня и зарычал, с легкостью выскользнув из люка. Теперь он стоял в центре моста между мной и дальним берегом, напоминая своим обличьем профессионального борца, пострадавшего от лап пластических хирургов-двоечников. В одной руке он держал двухфутовый мясницкий тесак с костяной рукоятью. Тесак покрывали подозрительные темно-коричневые пятна.

– Гарри Дрезден, – пророкотал тролль. – Чародей лишает Гогота его законной добычи. – Он помахал тесаком. Лезвие со свистом рассекло воздух.

Я выпятил подбородок. Никогда не позволяйте троллю понять, что вы его боитесь.

– О чем ты, Гогот? Ты прекрасно знаешь, что смертные больше не являются законной добычей. Это зафиксировано в Неписаном договоре.

Морду тролля прорезала на редкость отвратительная ухмылка.

– Непослушные дети, – пророкотал он. – Непослушные дети по-прежнему мои. – Он прищурился, и в его глазах вспыхнул злобный голод. – Отдай! Сейчас же! – Тролль заковылял ко мне, набирая скорость.

Я поднял правую руку, сосредоточился, и серебряное кольцо на среднем пальце засияло чистым холодным светом, затмившим уличные фонари.

– Закон джунглей, Гогот. – Я говорил спокойно, стараясь не выказывать страха. – Выживают сильнейшие. Еще шаг – и присоединишься к тем, кому не хватило ума, чтобы выжить.

Не останавливаясь, тролль зарычал и поднял тяжелый кулак.

– Пораскинь мозгами, темное отродье! – рявкнул я. Льющийся из кольца свет приобрел адский, почти радиоактивный оттенок. – Еще шаг – и ты испаришься.

Тролль неуклюже замер, его резиновые слизистые губы оттянулись назад, обнажив зловонные клыки.

– Нет! – прорычал он, не отрывая взгляда от девочки. Слюна стекала по клыкам и капала на асфальт. – Она моя! Чародея это не касается.

– Да неужели? – спросил я. – Тогда смотри.

С этими словами я опустил руку – вместе с источником пронзительного серебристого света, – одарил тролля моей лучшей ухмылкой и, развернувшись в вихре черной кожи плаща, уверенными шагами двинулся обратно к Норс-авеню. Девочка широко раскрытыми глазами смотрела через мое плечо.

– Он идет за нами? – тихо спросил я.

Она отвела взгляд от тролля и посмотрела на меня:

– Э-э… нет. Просто таращится.

– Хорошо. Если пойдет, скажи мне.

– И ты его испаришь? – спросила она дрожащим голосом.

– Черт возьми, нет. И мы побежим.

– А как же?.. – Она коснулась кольца на моей руке.

– Я солгал, детка.

– Что?!

– Солгал, – повторил я. – Я не слишком хороший лжец, но тролли туповаты. Это всего лишь световое шоу, однако он поверил, и остальное нас не заботит.

– А ведь ты сказал, что чародей, – упрекнула она меня.

– Я и есть чародей, – раздраженно ответил я. – Чародей, которому пришлось до завтрака провести сеанс экзорцизма. Затем я отыскал два обручальных кольца и ключи от машины, а остаток дня потратил на беготню за тобой. Я выдохся.

– И ты не сумел бы взорвать этого… эту штуку?

– Это тролль. Разумеется, сумел бы, – широко улыбнулся я. – Если бы не так устал и смог достаточно сосредоточиться, чтобы не взорвать себя вместе с ним. Когда я устаю, у меня нелады с прицелом.

Мы достигли конца моста, а значит, как я надеялся, границы территории Гогота. Я собрался опустить девочку на землю – она оказалась слишком тяжелой. Потом заметил голую ногу и окровавленные коленки. Вздохнул и продолжил путь по Норс-авеню. Если за полчаса я сумею добраться до следующего моста, расположенного в квартале отсюда, и вернуться по той стороне реки, возможно, мы еще успеем застать Ника.

– Как твоя нога?

Девочка пожала плечами, хотя ее лицо сморщилось от боли:

– Думаю, в порядке. Эта штука была настоящей?

– Спрашиваешь! – ответил я.

– Но это было… Это ведь не было…

– …Человеком? – закончил я. – Нет. Но черт побери, детка, вокруг не так уж много настоящих людей. Оглянись. Серийные убийцы Банди и Мэнсон, да и прочие твари. Прямо здесь, в Чикаго, существуют Варгасси с Маленькой Италией, ямайские банды и тому подобное. Животные. Мир просто кишит ими.

Девочка шмыгнула носом. Я посмотрел на нее. Она казалась печальной и слишком серьезной для своего возраста. Мое сердце оттаяло.

– Я знаю, – сказала она. – Мои родители такие же. Немного. Они на самом деле ни о ком не думают. Только о себе. Даже друг о друге не думают – лишь о том, что можно сделать друг с другом. А я для них – игрушка, которую можно засунуть в чулан и достать, когда придут гости, чтобы продемонстрировать, что я красивее и лучше их игрушек. Остальное время я им просто мешаю.

– Эй, да ладно тебе, – возразил я. – Ведь все не так плохо.

Она посмотрела на меня и отвела взгляд.

– Я к ним не вернусь, – сказала она. – Мне все равно, кто ты такой и что умеешь делать. Ты не сможешь заставить меня вернуться к ним.

– Вот тут ты ошибаешься, – ответил я. – Я тебя здесь не оставлю.

– Я слышала, как ты говорил со своим другом, – сказала она. – Мои родители пытаются вас подставить. Почему ты вообще этим занялся?

– Мне нужно еще шесть месяцев проработать на лицензированного сыщика, прежде чем я смогу получить собственную лицензию. И мне крайне не нравится идея оставлять одиноких детишек в большом гнусном ночном городе.

– Здесь хотя бы никто не пытается убедить меня, как я им дорога, мистер. Я видела кучу диснеевских фильмов о родителях, обожающих своих детей. О волшебной связи, которую якобы создает любовь. Но это туфта. Как ты и тролль. – Девочка положила голову мне на плечо, обмякла, и я почувствовал, насколько она устала. – Магии не существует.