Перепутья

Так называемые собратья по несчастью не отличались пониманием и сочувствием, и лучше было лишний раз их не раздражать.

Сбоку раздалось шевеление, и Карикс страдальчески простонал:

– Альбин, да заедь ты ему уже по роже! Спать невозможно!

Гален все никак не просыпался, и другого варианта действительно не оставалось. Звонкий звук пощечины утонул в раскате грома.

Только после этого Гален открыл глаза и уставился на него осоловелым взглядом.

– Меня зовут Альбин, мы на каменоломнях, тебе снова приснился кошмар, - коротко и буднично пояснил Ал.

Пусть и не каждую ночь, но эта ситуация повторялась достаточно часто для того, чтобы слова записались на подкорку. Каждый раз, проснувшись от кошмарного сна, Гален долго не мог сообразить, где он находится и как здесь оказался.

– Спасибо, - пробормотал Карикс и перевернулся на другой бок, накрыв голову импровизированной подушкой.

К счастью, остальные не успели до конца проснуться – и быстро засопели снова.

Гален на автомате откинулся на спину и тут же скривился. Ал развел руками, почувствовав укол необоснованной вины, и сел обратно на свою койку.

– На кого ты там ругался? – спросил он больше для поддержания разговора.

Спать совсем расхотелось.

После непродолжительной напряженной паузы, Гален сглотнул и ответил:

– Не помню.

Все читалось на его лице, но напирать Ал не стал. Если захочет - сам расскажет.

– И давно с тобой такое дерьмо?

– Да нет, - Гален помотал головой, - Началось прямо перед тем, как я тут очутился.

На его лице читался дискомфорт, но Ал не мог ничем ему помочь. Все его вещи давно кормили рыб на дне моря – и обезболивающие вместе с ними.

Темы для разговора очень быстро подошли к концу, гроза на улице ослабевала, и Ал постепенно провалился в сон. Физический труд на износ, как ни крути, был замечательным снотворным.

Нервы играли с ним злую шутку. Чем ближе был день инспекции, тем сильнее казалось, что надсмотрщики смотрят на них как-то косо, перешептываются как-то странно, и держатся за эфесы своих мечей так, словно только и ждут момента, когда они выдадут себя – и можно будет покрошить их в капусту.

За день до последнего рывка чувство стало невыносимым.

Посреди расчищенного от кроватей барака, Карикс красовался перед компанией гнилозубых типов.

– …и я ему короче, н-на. Видели бы вы его рожу!

Типы отозвались одобрительным смехом, больше похожим на гиений.

– И че, и он слился?

– А то! Сидел, смотрел, как я с его женой…

Ала передернуло. Легко было сочувствовать рабам, пока это были какие-то абстрактные рабы. Благородные и честные, порабощенные ужасными людьми. Сочувствовать таким, как Карикс, было не в пример сложнее.

– Да-а-а, - мечтательно протянул один из типов, - Вот как выберемся, я себе тоже какую-нибудь красотку найду…

– Ты? – хмыкнул второй, - Ты себя в зеркало давно видел? Нос весь перекошенный, зубов нету, да кто тебе даст?

– А кто тебе сказал, что я буду спрашивать? – оскалился первый тип, и все трое мерзко заржали.

Стоявший рядом с Алом Агрос скривился как от зубной боли:

– Да где там Галена носит? Не могу уже слушать этих придурков.

– Дай человеку поесть спокойно, - отозвался Ал, - У Ликаона только смена закончилась, когда он еще успеет.

– И то верно, - невесело хмыкнул Агрос.

Ал бросил на него короткий взгляд – и неожиданно даже для самого себя сказал:

– Какой-то он странный, - сопроводив слова кивком в сторону Карикса.

– М-м-м? – вопросительно протянул Агрос.

– Карикс. Он какой-то странный. Я ему не доверяю.

Агрос ухмыльнулся:

– Да он из Герговии[1]. Выпендривается больше, чем реально из себя представляет. Ну а кому понравится просрать войну[2], загреметь в рабство, а потом – так вообще сюда? Ну вот. Только и остается, что сочинять.

– Не-не-не, - Ал помотал головой, - Я не об этом. Ну, точнее, об этом тоже, но не только.

– Тогда я тебя не понял, - отозвался Агрос.

– Надо за ним проследить. Я жопой чую, что он чего-то ждет – и это точно не наш побег.

– Ну давай проследим, - Агрос флегматично пожал плечами. Его никогда не нужно было долго уговаривать.

Долго наблюдать за похождениями Карикса не пришлось. Главным образом потому, что он куда-то пропал уже во время завтрака. Потеряв его из виду в переполненной “столовой”, даже расслабленный Агрос напрягся.

– Пошли на улице проверим, - шепотом сказал он Алу, склонившись над столом.

С сожалением глянув на наполовину опустошенную тарелку, Ал коротко кивнул. Гадость-гадостью, но, когда действительно хотелось есть – не было никакой разницы, что именно.

Стараясь не привлекать к себе внимания, они вышли из “столовой” на пустынную улицу. Все заключенные были заняты едой, все надсмотрщики и охранники либо стояли на постах, либо сидели у себя в казарме – и в этой статической картине движение сразу привлекло к себе внимание.

Насвистывая какую-то мелодию, Карикс расслабленно шагал от казарм надсмотрщиков, и даже не прихрамывал. Если его ранение когда и было настоящим, сейчас оно явно превратилось в спектакль для бедных и наивных.

Карьер был четко поделен на две части – ту, на которой им можно было находиться, и ту, зайдя на которую можно было довольно быстро огрести дубинками или плетьми по спине. Казармы были на второй – и у Карикса не могло быть ни одной легальной причины оказаться там.

Словно так и надо, Карикс прошел через ворота, - постовые возле них даже не повели ухом, - и только оказавшись на “их” половине тут же начал хромать.

– Ты тоже это видел? – голос Агроса заставил его вздрогнуть.

– Видел, - шепотом ответил Ал.

– Тогда пошли.

Ал решительно кивнул – и они превратились в две тени, неотрывно следующие за Кариксом.

Тот петлял по всей территории каменоломен, казалось, без особого смысла и какой-либо цели – и спустя короткое время Алу начало казаться, что он просто заметает следы.

– Кажется, мы с тобой слишком сильно палимся, - сказал он Агросу после того, как Карикс, в очередной раз воровато оглянувшись, продолжил свой бессмысленный путь. На этот раз он лежал в сторону ворот.