Перепутья
Шрифт:
Пауза затягивалась, становясь неловкой, и Атия пришла Марии на помощь:
– Как по мне – средне получилось. По-моему, Киприан просто исписался.
Выбравшись из столпотворения в проходе, они тут же попали в новое на выходе. Мальчишки и девчонки – разносчики еды, специально собрались рядом, с полупустыми корзинами наперевес. Они заливисто хохотали над чем-то, но не забывали продавать уходящим остатки.
Рабы уже ждали их снаружи. Они приподняли паланкин так, чтобы удобнее было в него войти и только после того, как они вчетвером устроились внутри, подхватили его на плечи и понесли.
–
При чем тут тисы[1]?
Никто, кроме нее не обратил внимание на эту странную оговорку.
– Тебя возле дома высадить? – спросила Кальпурния.
– Ага, - кивнула Мария.
Кальпурния высунулась из паланкина и сказала что-то рабам. Из-за шума вокруг сложно было разобрать, что именно.
– Спасибо, что позвали, - продолжила Мария, - Все было замечательно, правда, просто я не привыкла ходить по театрам.
Атия смерила ее подозрительным взглядом. Дочь вольноотпущенника Гая Мария, она просто не могла быть варваркой, и ее слова резко контрастировали со всем, что знала о ней Атия.
– Ехать далеко, везде пробки, пока домой доберешься – уже спать пора, а утром на работу, - продолжала Мария, - Или чего хуже – в рейс.
– Ты о чем? – не выдержав, с подозрением спросила Атия.
Но ответила ей не Мария:
– Погоди, - Кальпурния одернула открывшую было рот Марию, - Гай тебе что, ничего не рассказывал?
– О чем? – не поняла Атия.
Охнув, Мария прикрыла рот рукой и отвела взгляд в сторону.
– Да так, ничего, - махнула рукой Кальпурния.
И подозрений сразу стало намного больше, чем было до этого. Похоже, весь Город был более информирован, чем она. Вопрос был только в том, хорошо это или плохо.
Так и не определившись, Атия тоже отвернулась к окну.
Совсем скоро паланкин остановился у подозрительно похожей на одну из принадлежавших Цезарю инсулы на Квиринале.
Интересно, откуда у Марии такие деньги на аренду?
– Увидимся, - кивнула им Мария, после чего выбралась из паланкина и мигом скрылась из поля зрения во дворике.
Рабы снова закинули паланкин на плечи – и они поехали дальше.
Неловкая тишина постепенно сменилась бессмысленным разговором, и подбиравшееся было к горлу тяжелое беспокойство снова отступило. Что бы там за секрет не хранили Кальпурния с Марией, нужно было отдать им должное – весь вечер они вели себя так, словно ничего не случилось, и это действительно помогло отвлечься от мрачных мыслей.
За беседой Атия даже не заметила, как паланкин добрался до их с Луцием дома.
– Спасибо, что позвала, - улыбнулась Кальпурнии она. Рабы опустили паланкин и один из них отдернул шторку, - Так хорошо отдохнули, надо будет как-нибудь повторить.
– Обязательно, - улыбнулась в ответ Кальпурния, - До встречи.
– До встречи.
Они обменялись поцелуями в щеку, и Атия выбралась из паланкина. Тяжелые шаги рабов раздались сзади, когда их собственный привратник распахнул перед ней дверь.
Приятный вечер в хорошей компании закончился. Теперь окончательно.
Как ни странно, несмотря на довольно ранний для мужа час, он уже был
дома. Что еще страннее – он даже не был пьян. Наоборот, трезвый как стеклышко, он сидел в атрии и громко разговаривал с каким-то незнакомым мужчиной явно не из нобилей.Опять какие-то секреты.
Она затаилась в прихожей и навострила уши. Привратник смерил ее странным взглядом – и она приложила указательный палец к губам.
– Ну так вот, короче. За два дня до февральских нонн мы доплыли до Неаполя , - рассказывал мужчина, сильно жестикулируя руками. Ладони его были настолько большими и мозолистыми, что невольно привлекали к себе внимание, - У нас там были два заказчика. Мы отгрузили их груз, и пошли дальше, на Александрию. На перешейке нас…
– Можно поближе к делу? – раздраженно спросил Луций, - Ваши пассажиры из Остии сошли в Александрии?
– Да нет же! – воскликнул мужчина, взмахнув руками, - Говорю же, мы остановились в Неаполе. Отгрузили товар…
– Ты это уже говорил, - перебил Луций.
– А ты дослушай, - настаивал мужчина, - Отгрузили товар. Высадили этих твоих торгашей с больным. И поплыли в Александрию. На пере…
– Да плевать мне на твой перешеек! – зарычал Луций.
– Ну и ладно, - насупился мужчина, - Ну и сиди тогда, гадай, чего я еще знаю.
– А чего ты еще знаешь? – Луций удивленно отпрянул.
Мужчина легко сменил гнев на милость, и расслабленно откинулся на спинку кресла:
– Дались тебе вообще эти торгаши? Вот плыли мы один раз в Коринф…
Лицо Луция налилось кровью и, казалось, он был готов взорваться на месте.
Атия нарочито громко кашлянула. Луций и мужчина вздрогнули и синхронно обернулись к ней, разом прервав свой разговор.
– Привет, - губы Луция растянулись в натянутой улыбке, - Ну, как постановка?
– Так себе, - Атия неопределенно махнула рукой и отдала подбежавшей рабыне накидку, - По-моему у Киприана с каждым разом выходит все слабее и слабее. Но все равно, было приятно куда-то выбраться.
Она внимательно разглядывала Луция, пытаясь понять по его выражению лица, замешан ли он в том, что ее вообще позвали, но он ухитрялся выглядеть так невинно, что любые подозрения в его сторону прозвучали бы почти как оскорбление.
И уже это, само по себе, было подозрительно.
– Кто это с тобой? – она села на кресло, которое так кстати принес один из рабов и внимательно посмотрела на гостя мужа. Мозоли на его руках намекали на то, что он занимался тяжелым трудом, а едва уловимый солоноватый запах навевал мысли о море.
Море…
– А… - Луций видимо растерялся, и спустя мгновение судорожно выпалил, - А он уже уходит. Правда ведь? – он перевел требовательный взгляд на своего собеседника.
– Кто? Я? – мужчина подозрительно оглянулся.
– Ты, ты, - с нажимом добавил Луций.
– Погоди, а как же…
– Потом! – с едва скрываемым раздражением, выпалил Луций.
И мужчина сдался. Пожав плечами, он поднялся с кресла и, кивнув Атии, пошел к выходу.
Конечно. Это было не просто совпадение. Либо муж сам все так подстроил, чтобы сегодня вечером ее точно не было дома, либо просто воспользовался так удачно подвернувшимся случаем.