Перепутья

– Ты что долбанулся, Гален?! – прозвучало почти честно. Почти.

Но Ал все равно не верил ни единому его слову и не размыкал сомкнутых кулаков.

– Что ты делал сегодня у надсмотрщиков? – продолжал давить Гален

Глаза Карикса забегали. Ответа не последовало – и Гален повторил вопрос еще раз. Его тон не сулил Кариксу ничего хорошего.

А затем Карикс резко рванул вперед, выкинув перед собой сжатую в кулак ладонь. Рефлексов Ала хватило на то, чтобы увернуться от первого удара, но следующий пришелся прямо в цель.

– Godver[3]! – ругнулся он.

Из глаз полетели звезды, но, несмотря на это, ему удалось перехватить руку Карикса и заломить ее ему за спину. Неожиданное применение старых армейских навыков, но все-таки.

Вложив в бросок всю ярость, Ал с силой отшвырнул Карикса к стене. Еще несколько пинков сверху – и тот стал куда более сговорчивым.

– Что ты делал сегодня у надсмотрщиков? – ледяным тоном повторил Гален.

Из носа стекала струйка крови – и Ал аккуратно потрогал его пальцами. На ощупь перелома не было.

– А типа ты сам не догадался! – в отчаянии закричал Карикс.

– Что ты им рассказал?

– Да весь твой сраный план! Ты дебил, если думаешь, что это сработает! Я в такие игры не играю!

– У тебя есть сообщники?

Лицо Карикса перекосилось в смеси ярости и презрения:

– Я что, похож на лоха?!

– Что они тебе пообещали? – Гален даже не думал останавливать допрос.

– Свободу, - губы Карикса растянулись в отдающей безумием улыбке.

– И после этого я – дебил? – хмыкнул Гален, но лед из его взгляда никуда не ушел, - Принеси какую-нибудь веревку, - кивнул он Агросу и снова обернулся к Кариксу, - Ты пойдешь с нами.

Ал думал, что они пойдут обратно в барак, но Гален прошел мимо и завернул в сторону карьера, увлекая за собой связанного Карикса. Время шло на минуты – до конца и ужина и пересменки, судя по доносившимся звукам, оставалось всего-ничего.

Ал бросил на Агроса вопросительный взгляд – и тот только пожал плечами в ответ.

Гален никак не комментировал свои действия.

Спустившись вглубь карьера, он молча завел Карикса в один из глухих углов. Непонимание в глазах последнего сменилось страхом.

– Нет, не надо, подожди! – умоляюще закричал Карикс.

Гален не обратил никакого внимания на его слова и подхватил валявшуюся на земле кирку.

– Ты так хотел свободы, что предал всех. Продал всех. Поставил всех на грань жизни и смерти. Ну что ж. Смерть – это тоже свобода, - последняя фраза прозвучала так, как будто Гален точно знал, о чем говорит.

Стало жутковато.

– Погоди! Не надо! Я могу быть полезным! Я могу… - Карикс на секунду задумался и выпалил, - Я могу им сказать, что вы передумали! Я могу их убедить, что ничего не будет! Усыпить их бдительность!

Гален криво усмехнулся и отрицательно помахал головой.

– Предавший один раз предаст и второй, - и снова он говорил с таким знанием дела, что Ал невольно поежился.

– Помогите! – неожиданно заорал Карикс во всю мощь легких, но ни единого шанса, что его кто-то услышит, не было. Эхо в карьере было настолько сильным, что понять, что именно он прокричал, было невозможно.

Один взмах киркой, - привычное для них всех движение, - и Карикс замертво повалился на землю, не успев сказать ни слова.

Ал рефлекторно осмотрел свою одежду. Мелкие капли крови, да и только. Перевести взгляд на тело, что еще мгновение назад было Кариксом, ему не хватало духа.

– Здесь его до утра никто не найдет, - Гален вытер кирку об землю и прислонил ее обратно к стенке, - А большего нам и не надо.

Казалось, то что он только что убил человека, нисколько его не беспокоило.

Впрочем, а чего Ал хотел? Здесь не было невинных. У всех, кто оказался здесь за плечами было как минимум одно достаточно тяжелое в местном понимании преступление.

Пора было привыкать.

[1] Город в Галлии.

[2] Имеется ввиду галльская кампания Цезаря, хотя Ал этого и не поймет.

[3] (сокр. от godverdomme) Черт (гол.) Звучит как «хотфр».

Матрона (Атия II)

На Город медленно опускались сумерки. Актеры на сцене театра завершали свое представление. Люди вокруг негромко шумели – постановка вышла недостаточно интересной для того, чтобы все следили за действом затаив дыхание, но и этого оказалось достаточно для того, чтобы отвлечься.

Луций был прав. Ей действительно давно стоило куда-нибудь сходить. Предложение Кальпурнии составить ей компанию подвернулось очень кстати.

Настолько кстати, что даже подозрительно. Словно Луций специально ее подговорил. Зная мужа, Атия бы не удивилась, если бы так и оказалось – но разве это имело какое-то значение?

Жизнь продолжалась. Она в полной мере прочувствовала это только сейчас, оказавшись среди немного скучающей, но такой живой толпы зрителей – и уже одно это стоило того, чтобы простить всех заочно.

Единственным, что напоминало о случившемся, была надетая на ней черная столла.

Несмотря на скучающую атмосферу вокруг, когда актеры сняли маски и вышли на поклон, зрители разразились овациями. В Городе давно, слишком давно не было повода для каких-то зрелищ, и люди просто радовались тому, что, хотя бы на время, тучи рассеялись и все снова вернулось в норму.

Если не задумываться о том, какую роль в этом сыграл сын, порадоваться вместе с ними было нетрудно.

Овации затихали. Актеры покинули сцену, и люди постепенно начинали расходиться.

– Ну как вам? – поднимаясь с сидения, спросила Кальпурния.

– Отлично! Я так устала сидеть дома, так хорошо было куда-то выбраться! – первой, с энтузиазмом ответила Мария.

Ее странноватый акцент вызывал больше вопросов, чем давал ответов и то, что Кальпурния никак на него не реагировала, только множило подозрения.

– А само представление-то как? – Кальпурния хмыкнула.

Мария задумалась.

Они вышли с ряда в широкий, но уже забитый людьми проход. Все зрители с нижних рядов спешили покинуть театр, пока сверху не начнет спускаться плебс.