Пересекающиеся Миры. Ангелы
Шрифт:
– Нормально.
– "Ну почему мужики такие, непонятно какие?! Слова не вытащищь!
– повернув голову к Фёдору и чмокнув его в щёку подумала Татьяна".
– Я знаю что нормально. Начальства мало, сам вон какое начальство.
Фёдор ничего не ответил, промолчал. Вообще-то, если честно, не было у него сил, не говоря уж о желании разговаривать. Татьяна не иначе во исполнение своего коварного плана устроила Фёдору в постели такой "кордебалет", что сама один раз даже сознание потеряла, а после еле-еле отдышалась. А Фёдор попытался было сходить в туалет... Получилось, правда когда встал с дивана ноги подкосились, чуть было не упал, а потому что Татьяна, как та ведьма, лишила его каких-либо сил, как мужских, так и вообще, вот поэтому Фёдор и молчал.
– Наверное ты теперь занятой очень, работы много?
– Да нет, не так чтобы очень.
– всё-таки сил на ответ у Фёдора нашлись, да и не будешь же постоянно молчать.
"А почему же
– Татьяна на сколько получилось прижалась к Фёдору, не иначе задала этот вопрос не голосом, а телом".
Фёдор вопрос заданный при помощи тела понял по своему, привлёк к себе сразу обмякшую Татьяну и всё началось заново, и откуда силы появились? А после, после того как наступил глубокий и, говорят, здоровый сон, без сновидений.
Утром заметно подобревшая Татьяна кормила мужчин завтраком, дежурно, правда не сильно, ругала и воспитывала Вовку, короче, всё происходило точь-в-точь как происходит в любой нормальной семье по утрам, философы такое утро называют идиллией.
Вовка, сколько не канючил, не выгорело, он хотел чтобы дядя Фёдор подвёз его к школе, на иномарке, а чтобы пацаны не хвалились автомобилями своих отцов, мол, и у нас автомобиль есть, японский. Но из этого ничего не получилось, матери и дяде Фёдору на работу надо было гораздо раньше, чем Вовке в школу, плюс дорога. Вовка сначала хотел было обидеться, но потом передумал, вернее сменял обиду ещё на одну пачку пельменей, которые стараниями дяди Фёдора должны били превратиться в самое вкусное что есть на свете, в жареные пельмени.
***
Велик тот человек, который изобрёл погоду! И велик он тем, что умудрился отделить погоду от климата и тем самым заставил род человеческий обращать на неё внимание, в основном ругать. Да и тема для разговоров - шикарнее не придумаешь, а потому что всегда, в любой момент хоть какая-то погода но есть, присутствует, вот вам и тема для разговора.
По дороге на завод о чём-либо серьёзном не разговаривали, о погоде разговаривали, тем более зима. Татьяна ждала от Фёдора каких-то, она сама не знала каких, слов, которые развернут их отношения или к их скорому прекращению, или же взяв Татьяну и Фёдора за руки поведут их поведут их к новой, ясно дело какой, жизни. Фёдор, кстати, не чурбан же, это понимал, понимал что сейчас именно ему, как мужчине, надо сказать те самые слова, которые Татьяна так хочет услышать. О других, прямо противоположных словах, Фёдор старался не думать: уж лучше пусть голову отрубят, не повернётся у Фёдора язык их произнести. Знать-то знал, знал что Татьяна ждёт и что если он отмолчится, не скажет их сейчас, то считай всё, совсем всё, такого женщины не прощают.
– Опять на месяц пропадёшь?
– хоть и не пристало женщине начинать такие разговоры первой, а что делать если он молчит как чурка деревянная?
Вопрос, который Татьяна сначала хотела задать ещё вчера, но почему-то не отважилась был задан сегодня в самый последний момент, когда Фёдор уже парковался на заводской стоянке. Он сделал вид, что слишком занят парковкой, а потому вполне может пропустить вопрос Татьяны мимо ушей, мол, не расслышал, не до того было. Татьяна изо всех сил старалась не покраснеть: "Вот дура! Так тебе и надо!", она хотела сразу же выскочить из салона автомобиля, но передумала, решила дождаться того момента, когда Фёдор окончательно припаркуется и заглушит двигатель. Вот тогда, тогда она вылезет из этой проклятой машины и так хлопнет дверцей, что эта чёртова железяка на куски развалится!
Фёдор, как и подобает, первым вылез из машины, скорым шагом обошёл передок и к немалому удивлению Татьяны открыл дверцу с её стороны тем самых лишив её возможности развалить чёртову железяку на куски. Всё это происходило молча, хоть бы улыбнулся, паразит! И уже перед самой проходной Фёдор, как будто водички попить попросил принести, таким тоном вдруг сказал:
– Ты дождись меня после работы.
– Зачем?
– "Танька! Ну и дура же ты!
– это Татьяна о себе подумала".
– Домой поедем. Зачем, зачем...
– пробурчал в ответ Фёдор.
***
– Почём у вас помидоры?
– Тэбэ, дарагой, как брату, по пятьдэсят отдам!
– небритый представитель одного из народов солнечного Кавказа улыбался Андрею насколько был способен.
До этого Андрей ничего не покупал на рынках, даже в маленьких магазинчиках ничего не покупал, предпочитал супермаркеты. Почему? А потому что в супермаркетах и выбор богаче, и тележку можно взять, да не в тележке дело, просто-напросто супермаркет удобнее. Вообще-то Андрей и в будущем не собирался пользоваться услугами рынков, это он решил посмотреть на то, что там происходит, занимаемая должность потребовала. В выходной одевшись попроще Андрей поехал на рынок, на экскурсию. Рынок был выбран специально в другом районе
города в котором он вряд-ли когда появится в виде чиновника.Рынок как рынок, куча народа, ходят, прицениваются, некоторые даже несмотря на наличие написанных от руки ценников умудряются торговаться, одним словом, ничего такого, необычного. А насчёт помидоров, да не нужны были Андрею эти помидоры, сто лет не были нужны. Не иначе зарождалось в Андрее что-то профессиональное, с теми же рынками связанное, захотелось ему пообщаться с одним из продавцов, вот и пообщался, пришлось купить килограмм помидоров. На вопрос Андрея о наличии в помидорах различных химикалий продавец обиделся так, как будто Андрей его назвал женщиной, того и гляди зарэжэт! Зря Андрей спросил про химикаты, продавец принялся горячо объяснять недоверчивому покупателю, что помидоры эти с их семейного огорода, что кроме навоза никаких других удобрений ни земля, ни сами помидоры отродясь не видели, и что если он не верит пусть приезжает в гости и сам во всём убедится. Потом практически без перерыва продавец принялся расхваливать лежащие рядом баклажаны и тут же предлагать их почти даром и себе в убыток. Но с Андрея помимо красочного, чуть-ли не в лицах рассказа, хватило и помидоров. Расплатившись и положив их в пакет он отправился дальше осматривать рыночные достопримечательности.
Как и почти любой другой житель города, а тем более его уроженец, Андрей прекрасно знал, что рынок располагается на территории бывшего трамвайного депо. Что случилось с депо в достославно памятные времена, вернее, какие фокусы были изобретены, чтобы весьма серьёзное городское предприятие оказалось этаким народным гипермаркетом на все случаи жизни Андрей не знал, да и, если честно, это его совершенно не интересовало. Посреди огороженной территории располагалось приличных размеров здание в прошлом наверняка служившее чем-то типа ремонтных мастерских, а в притирку к нему, как бы создавая единый комплекс, располагались здания ранее наверняка бывшие административными. Теперь они тоже были административными, но отчасти, потому что, бизнес есть бизнес и он превыше всего, большинство площадей были отданы под всевозможные магазины и магазинчики торгующие от мебели и якобы супермодной в основном женской одежды до неизвестно чем. Открытое же пространство бывшего пристанища трамваев представляло из себя такое разнообразие рыночно-торговых архитектурных стилей, что с непривычки и голова могла закружиться. По периметру, вдоль забора вплотную один к одному рынок был прямо-таки огорожен ещё одним забором в виде морских двадцатифутовых контейнеров которые были переделаны под киоски, или что-то типа этого: за открытыми дверями контейнера было устроено что-то типа витрины с выставленным на ней товаром и окошком для общения продавца с покупателем, а что, очень даже удобно. На ночь контейнеры закрывались и приобретали свой первозданный вид, хоть сейчас грузи на пароход и, "отдать носовые...!".
Остальное пространство рынка было заполнено рядами с так сказать вольной торговлей, где предлагаемый товар был развешан, если это одежда, или же более-менее аккуратно, а то и вовсе выставлен навалом, если это были какие-то бытовые мелочи, покупай покупатель чего и сколько твоей душе угодно, только не ленись.
В целом рынок Андрею понравился, но понравился несколько по другому поводу не изобилием предлагаемого товара и не его ценами. Рынок понравился Андрею количеством продавцов пересчитать которых наверное смогла только администрация. Если с каждого ежемесячно берётся аренда, да плюс за охрану, Андрей видел мрачных, скорее всего не выспавшихся охранников медленно прохаживавшихся между торговыми рядами, и всё это собрать до кучи, что получится? Правильно, получится весьма внушительная сумма, и часть из этой суммы уж неизвестно через кого, может быть и через Александра Витальевича, поступает к Аркадию Аркадьевичу, а тот в свою очередь распределяет её между членами мужского клуба находящимися в его подчинении, ну и конечно же старших членов клуба не забывает, а потому что порядок такой.
Глава IV
"В своём большинстве гомосексуалисты не осознают, что отличаются от нормальных мужчин типом и процессом мышления. При общении с нормальным, гетероориентированным мужчиной, у гомосексуалиста формируется негативное отношение к этому человеку. Не осознавая причины гомосекусалист начинает относиться к мужчине, как к грубому мужлану и солдафону.
Особенности мышления гомосексуалиста в первую очередь проявляются в его манере разговаривать. Это округлости речи, завуалированность сказанного, стремление говорить ни о чём, не по существу, в многословии, в упорном нежелании подкреплять свои слова логикой мышления, фактами или же какими-то другими доказательствами. При ответе на простой и конкретно заданный вопрос у слушателя зачастую появляется чувство недоумения из-за нелепости, глупости, детскости и противоречивости ответа. Более того, очень часто гомосексуалист просто не способен отслеживать причинно-следственные связи.