Переселение, или По ту сторону дисплея
Шрифт:
Старуха усмехнулась:
– Хороша я была б директор, если б не знала, где что лежит! Конечно, знала. Но ведь твоему голубчику так и так требовалось уехать, – развела руками Кира Михайловна. – Сорвалось бы у нас, он бы в другом месте поискал, других заложников. Где-нибудь да нашел бы… А потом, при отсутствии во дворе детей подозрение должно было пасть на тебя…
– Вы и об этом подумали? – поразилась Валя. – Не только о детях, но и обо мне?
– Ты сама подумала о других, Валюша, – нежно сказала старуха, склоняясь к ней и поправляя ее растрепавшиеся волосы. – Ведь ты пыталась предупредить… Ну, а я со своими сомненьями обратилась к Елене Дмитриевне…
– И я сразу же предложила вызвать бригаду, – подхватила женщина
– Но ведь могло оказаться, что ничего такого нет! – выкрикнула Валя. – Тогда вы обе оказались бы в неловком положении!
– Пережили бы, – залихватски подмигнула старуха. – Ну, может, пришлось бы заплатить штраф. Но я ведь им так и сказала – предположение. Поначалу я не была уверена…
– А когда уверились? – спросила Валя.
– Когда увидела в окно, как ты из машины выходишь с этим своим… лунноликим. И как ты смотришь, и как он на тебя смотрит и держит тебя при себе, словно собачку на поводке. Потом к тебе какая-то женщина подошла, очень кстати. Это дало бригаде время сгруппироваться…
Валя снова вспомнила этот ужасный миг – как она внутренне гонит, торопит произносимые в мыслях звуки одного-единственного слова, а наяву получается страшно медленно: ЗА –ЛОЖ –НИ – КИ… Ни за что на свете не хотелось бы ей еще раз говорить так, мучительно ощущая несовместимость желаемого с тем, что выходит на самом деле. Жуткое чувство, хуже не придумаешь…
– А кто она, эта женщина, которая к тебе подошла?
– Подруга, – очнулась Валя. – Просто подруга. Мы с ней познакомились в той самой парикмахерской...
– Хорошо, когда у человека есть друзья, – улыбнулась Елена Дмитриевна. – Кстати, я ее помню, ведь это вы с ней тогда в очереди разговаривали. А еще я знаю, что ее сын учится в одном классе с моим племянником.
– Как мир-то тесен, – удивилась старуха.
– И не говорите, Кира Михална. С этим делом, слава Богу, закончили, другое на подходе… И, между прочим, в помощи нуждаются те же самые мальчишки!
– Неужели снова какая-то напасть? И опять на тех же ребятишек?! Да что ж это за жизнь такая пошла, в конце концов?!
– Вот такая и есть, – вздохнула Елена Дмитриевна в ответ на эмоции старухи. – Все под Богом ходим. Если бы человек знал обо всех опасностях, которых ему удалось избежать за день… Только крестился бы да Бога благодарил!
Валя уже не слушала их, не могла слушать. Счастье, что дети спасены. Но как только с ее души спал этот главный камень, изнутри поднялась другая, словно освобожденная им, надрывно-горькая тяжесть. Как теперь жить ей, Вале? Она потеряла то, что некогда и невозможно было оплакать раньше – милого Алишера, любящего, чуткого и щедрого, созданного ею таким в ее собственном воображении. И вместе с этим образом она потеряла билет на праздник жизни: туда, где расцветают огнями люстры, играет музыка и где ты сама – прекрасная женщина, по праву вступающая в этот мир об руку с любящим тебя мужчиной. Отныне все это в прошлом. Теперь Вале предстоит вернуться к скудости жизни – как в средствах, так и в мечтах...
Но существовало еще нечто, чего нельзя было сбрасывать со счетов. Теперь она заново утверждалась обладательницей истинного богатства, совсем недавно казавшегося безвозвратно утерянным. При ней опять была ее комнатка в коммуналке, знакомые улицы, работа, с которой она тоже уже сроднилась за столько лет. А еще детство, словно придвинувшееся из прошлого: Зоя Космодемьянская, мудрые учителя вроде старухи, вовремя оказывающиеся рядом друзья… И умная заботливая сила, которую в случае чего можно позвать на помощь – люди в пятнисто-зеленом, отбившие ее словно мяч, прежде чем преступники успеют причинить ей зло. А еще родная земля, с которой Валя никуда не желает переселяться, – свой климат, родной
язык, привычная жизнь вокруг!Теперь ей было ясно, что она сделает в первую очередь, как только попадет сегодня домой. Примет ванну, смыв с себя все, что произошло с ней за последние полтора месяца, и подотрет мокрый пол тем самым костюмом, который на ней сейчас… последним подарком шакала. А завтра придет сюда на работу в своей старой куртке и спортивных брюках с полосками, и будет отлично себя чувствовать. У нее теперь все в порядке. Стоит человеку поладить с самим собой, и у него все будет в порядке. Выходит, раньше ей не хватало одного – осознать богатства собственной жизни, до сих пор неучтенно и неосознанно протекавшие у нее сквозь пальцы. Столь пустыми представлялись они, а на поверку оказались дороже всех сокровищ мира. Пусть кто-то ищет иных берегов, хочет менять жизнь, куда-то переселяться… А Валя лишь теперь поняла слова старушки под черной вуалью, гулявшей когда-то в их дворе: «Что имеем – не храним, потерявши – плачем…».
30
Светка второй раз позвонила Ирине на работу и сообщила такую новость, от которой приемная «Белого коралла» вместе с клиентами поплыла в глазах, словно карусель. Тимку и Славика только что могли взять в заложники. Какой-то восточный человек хотел незаконно вылететь в Турцию и задумал создать себе живой щит из детишек, собравшихся сегодня в поход. А она, Ирина, как раз уговаривала Тимку пойти… Ее мальчик не искал развлечений, не рвался ни в какие походы! Ирина догадывалась, что он идет по просьбе Славика. В дружбе, как и в любви к близким людям, ее сын был ответственней любого взрослого. И вот едва не случилась страшная беда.
Светка несколько раз повторила, что с ребятами все в порядке, оба сейчас у нее («Слышишь, играют в соседней комнате? Не надо их сейчас ни о чем спрашивать, пусть отдохнут...»). После этого она решила просто поболтать о том, что находилось сбоку-припеку уже выложенной ею ошеломляющей информации:
– А телефон у вас не работает – занято и занято. Я уж и в дверь звонила, думала, есть кто дома...
– Кому же быть дома… – еле выговорила Ирина.
Никто из соседей пока не знал, что Павел бросил работу, и она хотела держать их в неведении как можно дольше.
– Я понимаю, вы с Павликом в это время работаете, но ведь телефон-то был занят!.. Может, тебе потом на телефонный узел позвонить, проверить линию?
Ирина вздохнула про себя – она и без того знала, в чем дело. Павел, не только бросивший работу в конторе, но и вообще не выходивший с некоторых пор на улицу, залезал в интернет, подключаясь к телефонной розетке. А на звонки в дверь он давно уже не обращал внимания.
Поговорив со Светкой, Ирина почувствовала, что должна что-то делать. Последнее время она пустила Тимку на самотек: не контролировала, где он находится, не расспрашивала о жизни, не помогала учить уроки. Вот и про этот самый поход ничего не спросила, не разузнала. Правда, у нее было оправдание – после того как Павел перестал ходить на работу, Ирина панически боялась потерять свое место в «Белом коралле» и всю себя вкладывала в записи, квитанции, улыбки, сердечные советы, приготовление чая для врачей и прочее. Так что на Тимку ее уже не хватало.
– Вера Петровна, – сказала Ирина медсестре, у которой сын учился в десятом классе и первого сентября категорически запретил родным появляться на школьной площадке. – Родненькая моя, выручите с потрохами!
– Как тебя выручить?
– Посидите немного за меня. Мне надо в школу сходить, к учительнице. Сами знаете, торчим тут до поздней ночи – нет времени о собственном ребенке побеспокоиться!
– Ты надолго? – насторожилась медсестра.
– Постараюсь на полчала, но, может быть, чуть дольше получится… Дорога туда-сюда, плюс там пятнадцать минут…