Переживая прошлое 2

– Не обижайся, пожалуйста! Я не хотела, – сказала она встревоженно.

– Да нет, ты права.

– В смысле? – удивилась она, на секунду впав в ступор. – Как это права?! Это случилось? Случилось?! Ты сказал, что я права?!

– Да-да, ты права. Ты и правда права.

– Повтори громче, я не слышу. Давай!

– Ты права! – почти крикнул я. Люди вокруг обернулись.

– Этот день войдет в историю!

– А что бы ты себе посоветовала? – сказал я, вспомнив суть разговора.

– О, кстати! Я долго-долго думала над этим. Вопрос, как оказалось, не такой уж простой, как может показаться. Когда задумываешься, что бы я себе посоветовала в следующую жизнь… вот так смотришь и думаешь, где же я повернула не туда, а потом понимаешь, что собираешься посоветовать исправить какую-то ошибку в этой жизни, а не дать хороший совет.

– Ну, давай, скажи уже, – не выдержал я, – хватит резонерства.

– Чего?

– Ближе к делу давай!

– Ладно. Поначалу я хотела посоветовать себе не уезжать, чтобы мы остались вместе. А потом поняла, что это попытки исправить ошибку прожитой жизни, а не важный момент, который мне действительно пригодился бы в следующий раз.

– Да Таня, блин! Говори уже!

– Не спешить жить, – произнесла она невозмутимо. Мы на несколько секунд замолчали. Я ждал продолжения, а она ждала моей реакции.

– Это все?

– Да.

– То есть, столько рассуждений, чтобы сказать это?

– Да.

– Это шутка?

– Нет. Главное – не спешить жить.

– Знаешь, по-моему, важнее то, что ты поняла, пока думала, чем то, что ты решила посоветовать.

– О чем ты?

– Советы на следующую жизнь – это попытка исправить совершенные ошибки. Та же ситуация, что и с родителями, которые хотят через детей исправить свои ошибки, не учитывая желания детей.

– Это у тебя в книге было.

– Да?

– Нет. Я пошутила. Ты бы не додумался! – произнесла Таня и рассмеялась.

– Ты опять со своими шутками?!

– Ой, Саш, у тебя это... у носа. Вытри, – с серьезным лицом сказала Таня.

– Что? – Я принялся вытирать, но на руке ничего не было, а Таня громко рассмеялась:

– Два – ноль! Два – ноль! Сашка отсталый, Сашка отсталый!

– Ой, и в кого ты такая дура, а?!

– Когда мы встретились, я нормальной была. Это с тобой вон как крыша съехала, с твоими прошлыми жизнями. Ты и в психушку устроился, чтобы к своим поближе. Родная стихия, – смеялась Таня. И до меня вдруг начало доходить, почему моя жизнь была связана с психиатрическими больницами.

– Кажется, ты снова права, – задумчиво произнес я.

– Опять, что ли?! Когда это я успела?

– Психиатрические больницы – мир, в котором я не кажусь чужим. Поэтому меня туда тянет. Каждый чертов раз!

– Не мытьем, так катаньем! Не врачом, так пациентом! Не здоровым, так больным!

– Знаешь, я уж начал сомневаться в реальности этого мира.

– А ты думал, это сон, что ли?

– Была такая версия.

– Сон длиною в целую жизнь и без резких скачков в событиях?

– Ну, да.

– Саш, это и есть жизнь. Даже если потом ты узнаешь, что тебе это все приснилось, ты это прожил. Ну, а я не женщина тогда, а богиня! – произнесла Таня и снова рассмеялась.

– Женщина-хохотун.

– Зато вон какая умная!

– Угу. Чудурковатая.

– Я тебе покушать сварила, – поворачивая камеру телефона к плите, на которой стояла кастрюля, сказала Таня. И я увидел демона у нее за спиной.

– Тань? – встревоженно произнес я.

– Ну, что? Все, я поняла. Не буду на больное давить.

– Поверни камеру еще раз к плите.

– Ладно, смотри. Вон твой суп, – еле сдерживая смех, произнесла она. Демона не было. И то ли мне показалось, то ли он был там на самом деле, но меня это отрезвило. Я впервые увидел то самое черное существо из рукописей.

Мне было трудно говорить, поскольку я постоянно думал о демоне и его появлении. Попросил Таню включить веб-камеру на ноутбуке и установил запись на ночь, чтобы, на всякий случай, знать, что случилось, пока я не смотрел. И постоянно посматривал, все ли с ней хорошо. Так возникла тревога. До панических атак с такой жизнью было уже недалеко.

– У меня не выходит из головы слово на букву «п». Ты говорил его, – сказала Таня, когда я вернулся домой и проверил на экране, все ли с ней в порядке.

– На «п»? Какое слово?

– Когда я пыталась сказать, что посоветовала бы себе. Ты меня еще остановил. Что ты сказал?

– Когда ты не могла сформулировать? Я сказал «резонерство».

– Точно! Резонерство! Оно самое!

– На «п», говоришь?

– Ну, я не виновата, что всегда так: вспоминаешь на одну букву, а оно всегда на другую!

– Это преске вю. Французское слово, – сказал я. Таня молча смотрела на меня и ждала продолжения. – Так случается, когда мозг не успевает задействовать звуковую часть информации и воспроизводит сначала смысловую информацию, затем ощущения и так далее. В общем, порядок неточный.

– Что?

– Короче, слово либо давно не использовалось, либо использовалось очень мало, и потому привязки были очень слабы, чтобы вспомнить сразу. А на другую букву, потому что… не знаю, почему. Сбой ассоциаций со звуком, наверное.

– Пеноренство... А что это? Зачем ты меня так обозвал? – сказала она, улыбаясь. Я рассмеялся:

– Резонерство! Запомни: ре-зо-нер-ство! Это значит рассуждения ради рассуждений. Такой вид нарушения мышления.

– То есть, я того? Все? Пропала Таня? – спрашивала она.

– Нет, что ты! У любого человека встречаются все симптомы любых психических патологий, просто разница в продолжительности и выраженности. Это нормально. Психическая патология – это когда симптомы становятся постоянными и сильно выраженными. А с тобой все хорошо.

– Ну, ладно. Успокоил.

– Ты лучше скажи: билет заказала? – спросил я.

– Да, заказала. Завтра в районе обеда вылет.

– Хорошо. Молодец.

– Я так нервничаю, ты бы знал, – сказала Таня. – Наверное, не усну.

– Так вот почему ты такая хохотушка сегодня! Нервы, да?

– Да, вероятно. Представляешь, мы правда встретимся! – сказала Таня, и из глаз ее потекли слезы. – Я столько… я так люблю тебя! Очень хочу прикоснуться к тебе. Меня прямо разрывает изнутри. Горло сковывает. Даже говорить тяжело.