Переживая прошлое 2

Мы поставили их на колени.

– Еще раз вас вместе увидим – и все повторится, – сказал я. – Кого-то из наших тронете – вернем в несколько раз сильнее, чем было сегодня. Поняли?

– Да-да, – отвечали они.

Данным условием мы их разбивали и делали слабее, чтобы они не могли собраться вместе из-за страха расправы. А еще для того, чтобы иметь явный индикатор: если они вместе – значит, не послушали нас и обязательно будет стычка.

– Теперь идите в воду и плывите на другой берег. И помните: если кто-то из нас пострадает или будет хотя бы обозван – о том, что было, узнают все остальные, – сказал я. Они переглянулись и молча пошли в воду, искоса поглядывая и ожидая ударов. Оправдывая их ожидания, Костя погнал их ударами болта по спине. Братья хлопали в ладоши. Олег и Семен нелепо бежали, пригибаясь. Для нас это, с одной стороны, было смешно: расплата, обидчики получили по заслугам, но, с другой стороны, это было жутким садизмом, который менял не только их, но и нас. Я на какой-то момент испытал дереализацию и посмотрел на ситуацию со стороны, видя в ней вопиющую жестокость. Мне не хотелось такое больше повторять никогда. То ли разумные мысли вернулись в голову, то ли увидел весь ужас сотворенного, от которого хотелось отстраниться, но я испытал отрешенность от ситуации.

Мы пошли по домам и говорили о том, кто как визжал. И тут я заметил, что кого-то не хватает.

– А где Серега? – спросил я.

– Так это, – осмотревшись, ответил Костя, – он домой убежал. Я же говорил, на него нельзя положиться. Он и нам-то помог, потому что я ему в живот ударил. За свою шкуру трясется, будто она кому-то нужна. Подстилка.

– Нам такие не нужны! – ответили братья. Остальные их поддержали.

Я с ними согласился.

Вечер насупил брови, небо нахмурилось дождем. Мы побежали по домам: ребята на Знаменную, а я к себе. Я хлюпал ногами по лужам, а в голове мелькали мысли о том, чтобы меня не догнали Олег и Семен в желании отомстить. Для меня все еще оставался подвешенным вопрос о том, как они отреагируют на случившееся и захотят ли отомстить на следующий день или, напротив, послушаются, проглотив гордость. Так или иначе, ответ могло дать только время, а мне нужно было вести себя уверенно, будто я нисколько не боюсь их возможной мести, иначе этим я мог ее даже спровоцировать. Страх порождает агрессию.

ГЛАВА XIII

Вернувшись домой, я не торопился ложиться спать. В мыслях, не давая покоя, возникали гримасы ужаса, которые я видел на лице Олега. Мне было трудно понять свою внутреннюю жалость к нему, которой он, на самом деле, не заслуживал. Олег всю жизнь вел себя, как последняя тварь, все его тихо презирали, никто не хотел с ним общаться, но мне все равно было его по-человечески жаль. Что это были за чувства, я не понимал. Может, это прошлый я давал о себе знать. Ужаснулся, увидев, что сотворил. Может, это мое воспитание. Может, я изменился внутри, когда так себя повел. Я же не плохой человек? «Всем только легче от того, что случилось с Олегом. Месть за всех… Он это заслужил!» – так я себя успокаивал.

Утром я проснулся от крика у ворот. Неохотно встав, я подошел к окну и увидел там Олега. Накинув одежду и взяв в руку болт, я вышел, готовый ударить его при первом же слове, которое выражало бы хоть малейшую агрессию.

– Ты чего с болтом? – произнес знакомый голос, который не принадлежал Олегу. Я присмотрелся: это был Костя.

– Да показалось… думал, Олег пришел, хотел отвесить ему.

– Да он все, слился. Видел его сегодня. Подбежал руку пожать. Даже в глаза не может посмотреть.

– Да? – удивленно произнес я. – То есть, сработало?!

– Ага. Как раз зашел сказать про это. Представляешь? Мы же так весь мир перевернем! Сначала здесь развернемся, а потом и власть свергнем! Сделаем нормальную жизнь для людей, а не то, что сейчас – произвол.

– А потом и другие государства, – ответил я. Мы посмеялись.

Приход Кости и его весть меня успокоили. Одной проблемой стало меньше. Оставался Вова. С ним было сложнее, потому что он был старше, крупнее и с ним были люди. Но к нему не было такой ненависти, как к Олегу. К тому же у Вовы были организаторские способности, то есть он вполне мог нам что-нибудь противопоставить.

Когда Костя ушел, я остался дома один. Сидел в гостиной и смотрел на луч света, проникающий сквозь занавески и оставляющий узор на полу. Это навело меня на мысль, что Олег изменил свое поведение просто потому, что его подавили физически: он нарвался на силу, которую не смог победить, и, соответственно, поддался ей. Он был как луч света, который проникал сквозь занавеску: принимал такой облик, какой ему диктовал узор на ткани. Пока он находится в слабой среде, где ему никто не мешал и не давал нормальный отпор, он был агрессором и делал, что хотел, но когда встретил серьезный отпор – поддался. И это не из-за его слабого характера, это сущность человека – поддаться, чтобы добиться безопасности из-за необходимости удовлетворить витальные потребности. Будь он психопатом, он бы продолжал давать отпор, несмотря на опасность, ведь нездоровая психика не может адекватно реагировать на внешние обстоятельства. Но психопатом Олег не был. Он просто вымещал на других агрессию, которую постоянно получал дома. Его унижали – он унижал. После случившегося у него было два пути: продолжать вымещать агрессию на тех, на ком он еще мог, или закрыться от мира и стать замкнутым, сублимируя агрессию куда-то в другое русло.

После обеда я пошел прогуляться. Мне хотелось встретить Таню и просто побыть рядом с ней. Поговорить.

– Ты специально около моего дома ходишь? – спросила Таня, выходя со двора в огород с синим ведерком в руках.

– Нет, – неубедительно ответил я. – Ладно, да.

– Как мило… Поможешь вишню собрать? Потом погуляем. А то меня не отпускают, пока ее не соберу, – предложила довольная Таня.

– Помогу, – радостно ответил я и присоединился к сбору урожая.

Мы собирали вишню, кидались ею друг в друга, не замечая времени. Ведро наполнилось. Таня унесла урожай домой, и мы пошли гулять, держась за руки. В этот момент мне казалось, что я самый счастливый человек на свете.

– Слушай, я хочу почитать еще, – сказала Таня, повернувшись ко мне.

– Что почитать? – не понял я.

– Ну, тетради, что ты мне давал. О прошлом и вообще.

– Ну, хорошо, – произнес я, – пойдем тогда ко мне.

– Я хочу быстрее! – настойчиво и с улыбкой произнесла она.

– Ну, тогда побежали! – сказал я и сразу же побежал, потянув ее за собой.

Мы зашли в дом. Я взял тетради и отправился в гостиную. Таня стояла ко мне спиной, затем повернулась, обняла меня и начала целовать. Я бросил тетради в кресло и стал целовать ее в ответ. Она стянула с меня футболку. Сунула руку в мои трусы и перебрала пальцами член, делая поступательные движения. В ответ я снял ее футболку, лифчик, шорты, нижнее белье. Мы устроились на диване.

– В этот раз ты мне не откажешь! – шепотом произнесла Таня.

Я улыбнулся, поняв, что она прочла о нашей последней встрече перед отъездом в Германию, сжал ее крепко и начал делать то, что не решился в прошлой жизни. Таня стонала. Я чувствовал ее горячее тело. Проступил пот. Таня вцепилась ногтями мне в спину, отчего я сжал зубы, но не прекратил секс, а, наоборот, стал более полно выполнять движения, не меняя скорость. Таня расцепила руки. Я усадил ее к себе на колени. Мы целовались, я сжимал ее грудь. Мне не хотелось ее отпускать, но я почувствовал, как надвигается какая-то волна внизу живота, и до меня за секунду до эякуляции дошло, что я сейчас кончу в нее. Вильнув тазом, я успел вытащить член. Капли разлетелись по полу. Таня горящими глазами смотрела на меня и улыбалась.

– Я забыла, что мы без презерватива! – произнесла она с легким испугом.

– Я успел вытащить, – успокоил ее я.

Таня прижалась ко мне. Мы лежали голые на диване и смотрели друг другу в глаза. Существовал только этот момент и только четыре стены, которые защищали нас от взглядов внешнего мира. Мне хотелось быть нераздельно с ней, я чувствовал какое-то единство, будто так и должно было быть и будто мы должны были быть всегда вместе. Может, это эффект первого секса по любви, может, окситоцин сыграл свою роль, а может, так и правда должно быть, а мы просто не знали. По обыкновению жили, слепо ходили мимо друг друга и даже не знали, что мы так нужны другому человеку, который нам нужен не меньше.

– Ты хотела прочесть тетради, – напомнил я.

– Да, точно, – сказала она, взяла их и легла на живот.

Я сходил в ванную, смыл с члена стекающую смазку и капли крови. Но, когда мыл, заметил, что эрекция снова возвращается. Поняв, что можно продолжить, я с открытым от удивления ртом посмотрел в зеркало и отправился к Тане. Она лежала на диване и что-то читала с серьезным лицом. Я взобрался сзади и начал делать массаж, легко водя руками по ее бархатной спине. При наклонах член прокатывался по ее ягодицам.