Перстень Парацельса

Она сбилась. Думала, заплачет, но нет – глаза остались сухими.

– Мы всё поняли, – очень мягко произнёс Герман. – Подробности необязательны.

– Вы первые, кому я исповедуюсь, так что – обязательны. – Карина вскинула голову и оглядела всех. Каждого. Оглядела, чтобы увидеть, что они разделяют её боль. – Он был невзрачен: маленький, полненький, никогда не смотрел в глаза собеседнику. Почему я пошла с ним? Он был очарователен. По-настоящему. Он был первым, кто подарил мне цветы. Цветы! Вы не представляете, как это важно – цветы не от отца! Он сводил меня в театр! Он… Он должен был стать моим первым мужчиной! Я хотела этого. Я мечтала отдаться ему, невзрачному, полненькому, казавшемуся мне идеальным. Я всё понимала, но он… – У Карины перекосило рот. – Это, наверное, комплексы маленького и невзрачного. Он не хотел спать, в смысле – просто спать… его заводило насилие, беспомощность жертвы, слёзы. Я наврала родителям, что уезжаю в санаторий, приехала к нему и на неделю попала в самый настоящий ад. То, что он вытворял со мной в своей квартире, я не желаю испытать никому. Целую неделю… Потом он выкинул меня.

И снова – никаких слёз. Иногда Карина представляла себе, как будет исповедоваться, рассказывать о своём кошмаре, и всегда – всегда! – она при этом рыдала в голос. А сейчас, во время настоящей, а не воображаемой исповеди не плакала.

– Почему ты не пошла в полицию? – тихо спросила Даша.

– Он снял всё на видео, на фото. Сказал, что ославит меня на весь мир.

– Это доказательства против него.

– Против меня, – вздохнула девушка. – Он ведь записывал только те эпизоды, в которых не было насилия. А потом… Как начиналось наше свидание? Он приехал за мной к институту, с цветами, на машине… Подруги видели, что я добровольно пошла с ним… Кто бы поверил, что всё происходило без моего согласия?

– И ты, естественно, не говорила подругам, что у тебя это в первый раз.

– Не говорила.

Запуганная, изнасилованная, сгорающая от стыда и страха… Она не знала, к кому обратиться.

Но то была прежняя Карина.

Нынешняя не плакала.

– Когда ты встречалась с ним в прошлый раз? – вдруг спросил Герман.

Вопрос застал врасплох всех. Марат открыл рот, Виктор изумлённо ойкнул, Даша вздрогнула, Сатурн жёстко усмехнулся. И даже Бранделиус не удержался – вытаращился на несчастную девушку.

– Как ты догадался? – тихо спросила Карина.

– Почувствовал, – угрюмо ответил Рыжий. – Когда?

– Неделю назад. – Девушка вздохнула и отвела глаза. – Примерно раз в месяц он звонит и требует приехать.

Это стало последней каплей.

– Подонок!

– Мразь!

– Скотина!

«Спящий, если ты меня слышишь, спасибо!» – с чувством воскликнул Бранделиус.

Беззвучно.

– Ты должна от него освободиться, – твёрдо произнесла Даша. И оглядела присутствующих, удивившись внезапно наступившей тишине.

Они не испугались. Они оказались на перепутье.

С одной стороны – прошлая жизнь и прошлые установки, зазубренные в детстве правила, этические нормы, понятие греха и… и боязнь попасться, разумеется, куда же без неё.

С другой – бурлящая внутри сила. Упоительное ощущение власти. Ну и тот факт, что о помощи просила не абстрактная женщина, а одна из них, такая же избранная.

И неизвестно, сколько бы они стояли на том перекрёстке и в какую сторону направились бы, не выскажись Герман.

– Полагаю, вопрос даже обсуждать нелепо, – негромко произнёс он.

– Что значит «нелепо»?! – взвился Виктор.

– Это значит, что гад должен получить по заслугам.

– Хочешь его убить?

– Мы должны его наказать.

– С каких это пор мы стали… Гм… – Громов чувствовал, что его несёт не туда, но не смог остановиться. – С каких это пор мы стали «мы»?

– С церемонии.

– Я с удовольствием помогу, – первым заявил Сатурн.

– И я, – кивнул Марат.

– Мы должны это сделать, – подытожила Даша. – Должны избавить мир от грязи.

И все посмотрели на Виктора. И Бранделиус, взгляд которого был Громову особенно неприятен. И он понял, что не может промолчать.

– Естественно, я с вами, – проронил он, стараясь, чтобы голос звучал естественно. – Я просто…

– Трудно принимать новое, да? – с улыбочкой спросил Антон.

– Да, – ответил Виктор, глядя на Дашу. – Очень.

* * *

– Ты уверен? – изумлённо переспросил Меркель.

– Я следил за ним с того момента, как он вышел из дома, – спокойно ответил Мустафа. – Проследил до Цыганских дворов, до встречи с уголовниками…

– Они наверняка выбрали для этого уединённый уголок, – прищурился шаман.

– Дальше я отправил «птичку» и видел всё её глазами, – сообщил иллюминат. И тут же, предвосхищая вопрос компаньона, объяснил: – Герман не заметил артефакт, потому что не реагирует на магию.

– Откуда ты знаешь?

– Я запускал «птичку», когда он сидел в машине – никакой реакции. Запускал прямо перед его носом.

– Ну… ладно. Допустим. – Проявленная Джафаровым предусмотрительность произвела на Авдотия впечатление. – Что дальше?

– Дальше Герман их убил, – пожал плечами Мустафа. – Обоих.

– За что?

– Они решили его ограбить.

– То есть самооборона?

– Как посмотреть… – Иллюминат прищурился. – С одной стороны, да – самооборона. С другой – что он делал в Цыганских дворах? Зачем поехал туда?

– Может, он торчок, – предположил Меркель.

– Не похож.

– Торчки маскируются.

– Торчки стараются работать со своими дилерами, – подумав, ответил Джафаров. – А Герман пошёл вслед за первыми же встреченными бандитами. Нет… Он их искал.

– Хотел убить?

– Я бы сказал – да. – Мустафа помолчал. – И ещё я бы сказал, что ему нравится убивать.

– Он садист?

– Нет, он убивал быстро и точно, не наслаждался страданиями жертв, он… Мне показалось, что ему нравится сам процесс убийства.

– Откуда ты знаешь? – не выдержал Меркель, которому очень, очень, очень и очень не нравилось то, что он слышит.

– Я видел его лицо во время убийства, – объяснил Джафаров. – «Птичка» дала крупный план.

– И на основании этого…

– Я видел его лицо!

– Ладно, ладно… – Авдотий вытащил платок и вытер вспотевший лоб.

Он знал Мустафу с детства, помнил, как начинали они – мелкими жуликами, обманывающими простаков ради небольшого дохода, и знал, что компаньон – прекрасный физиономист. Джафаров превосходно «считывал» лица и наверняка специально настроил следящий артефакт так, чтобы получать крупные планы Германа.

Которому, в свою очередь, нравилось убивать. А значит…

– Бранделиус переделывает челов в сверхсолдат? – выдавил из себя шаман. С каждым мгновением он всё больше и больше убеждался, что напрасно ввязался в это дело, и проклинал тот день, когда заезжий москвич решил укрыться в Уфе. – Готовит армию?