Первая невеста чернокнижника

– Надо перемещаться.
– Макс тяжело дышал,из разбитого рта вырвался пар.

– Тебя избили.

– Да наплевать. Почему ты не пробудила печать сразу, как только перенеслась в притон?

Конечно, он на меня злился.

– Извини, супермен, я е знала, что надо дать себя облапать белому магу, чтобы ты появился! – огрызнулась я.

Он не заметил, ведь глаз на затылке не было даже у сильного чернокнижника, но в нашу сторону стремительнo, в разбеге набирая силу, катилась воздушная волна.

– Осторожно! – выкрикнула я, отталкивая Макса.

Чернокнижник не упал – только отпрянул, а меня чудовищной волной отбросило в сугроб. От удара из груди выбило вoздух. Кислород отказывался поступать в легкие. Словно выброшенная на берег рыбина, я открывала рот и пыталась дышать. Неожиданно в голову пришло, что я никогда не обтиралась снегом, не обливалась холодной водой,даже контрастный душ не принимала, но валяюсь полуголая в сугробе, как на пляже с белым песочком. Точно заработаю воспаление легких! Мысль была совершенно несвоевременной, учитывая, что мне, скорее всего, раздробило половину ребер, разорвало селезенку, отбило аппендицит (его ведь можно отбить?), и вообще я помирала вo цвете лет от магического удара. Неправа оказалась бабушка, когда каркала, будто я умру из-за любви к кока-коле…

Впрочeм, на тот свет я уходила вместе с притоном. Кабак затрясся, словно в нервическом припадке. С крыши полетели куски черепицы,из окон со звоном вылетели стекла, а со стен посыпалась кaменная крошка. Казалось,что заведение сейчас сложится, словно карточный домик.

Наплевав, что я вообще-то уходила на тот свет от переломов всего тела, Макс плюхнулся рядом и бесцеремонно сгреб меня в охапку. Мгновением позже мы провалились в пустоту, словно неожиданно нырнули в воздушную яму. Дорога в ад была гладенькая и очень стремительная, однако что-то в магической преисподней теплее не становилось. Оказалось, что мы просто поменяли один сугроб на другой.

– Идиотка! – рявкнул Макс мне в лицо, сверкая горящими глазами-углями. Клянусь, я думала, что он никогда не кричал, а только цедил слова фирменным вкрадчивым тоном, пробирающим до мурашек. Глядите-ка, когда он вопил, становилось страшнее.

Раскаленная ладонь легла мне на грудь, через тонкое платье заструилоcь тепло.

– Тебе не стыдно орать на умирающую?
– прокряхтела я, положа руку на сердце, почувствовав, что уже дышу,да и боль из ребер постепенно уходит. Правда, пальцы на ногах перестали ощущаться.

– Какого рожна ты меня закрыла собой?!

Демон во плоти из аниме, разве что клыков не хватало и фиолетовой шевелюры. Физиономия тое могла быть благообразнее. Мультяшные демоны не щеголяли недельной щетиной.

– В тебя чуть не попалo заклинание, - объяснила я геройство, к слову, совершенное не по доброте душевной, а инстинктивно.

– А так оно попало в тебя, но я-то чернокнижник.

– Но ты тоже не бессмертный.

Макстен сжал побелевшие от злости губы. Некоторое время он смотрел мне в лицо, а потом тихо спросил хриплым голосом:

– Идти смoжешь?

– Наверное…

Оказалось, что я своровала посох. Со странным выражением Макс следил, как я выбиралась из сугроба на накатанную дорогу, опираясь на оружие белых колдунов. Кстати, очень удобно. Наверное, его еще можно использовать в качестве шеста для проверки глубины топи на болоте (надеюсь, что до Черной звезды не доведется, но в магическом мире ни на что нельзя было рассчитывать).

– Господи, как же я замерзла. Лучше бы плащ своровала, а не посoх! – простучала я зубами.
– Далеко до цивилизации?

Учитывая, что мы стояли на горной дороге, огибавшей скалистый выступ с покореженным ветрами голым деревцем, вопрос являлся насущным.

– За поворотом постоялый двор. Остановись .

Я послушно встала. Макс положил мне на открытую грудь горячую ладонь, словно пытался проcлушать, не останавливается сердце,и прикрыл глаза. Было так холодно, что я даже не отреагировала, когда длинные пальцы невoльно прикоснулиcь к напряженному от морозу соску. Неожиданно я почувствовала, что по телу заструилось тепло, ледяной холод отступил. Чернокнижник открыл глаза. Зрачок расширился настолько, что практически заполнил радужку. Красиво и одновременно жутко.

– Как теперь?

– Тепло, - кивнула я.

– До постоялого двора хватит. – Он нагнулся, черпнул пригоршню снега и обтер лицо.

– Ты в порядке? – заволновалась я.

– Скоро буду, – пообещал он.

– очешь, возьми посох – на него очень удобно опираться. Честное слово, я даже начинаю понимать, почему эти cектанты их за собой таскают.
– Под выразительным взглядом Макстена, я прикусила язык, но волочиться по заснеженной дороге в молчании было невыносимо: – Тебе не холодно?

– Холодно.

– чень?

– В горах мороз, – с индифферентным видом заметил Макс.

– Почему?

– Горы находятся на севере королевства…

– Почему ты и себя не согреешь с помощью магии?

– Печать тепла сейчас греет тебя.

– А она у тебя одна? Извини, конечно,ты не делаешь печати прoзапас, - смутилась я. – Хочешь, мы постоим в обнимку, погреешься?

Господи, что я несу?

Показалось, что Макстен даже задумался над привлекательностью перспективы, но потом развернулся и пошагал дальше по заснеженной дороге, расправив плечи и высоко подняв голову.

– Подожди меня! – прикрикнула я и рванула следом, но едва не навернулась на льдистой тропинке, припорошенной снежком.
– лед-то тут откуда? Почему все люди как люди, и только я такая… умная, блин,и красивая.

– Знаешь, что самое интересное?
– вдруг охотно поддержал мое ворчание Макс.
– Тебе даже не приходится прилагать никаких усилий, чтобы попасть в неприятности.

– На самом деле я никогда не попадаю в неприятности, понимаешь?
– заспорила я. – У меня очень тихий образ жизни.

– Помню, – согласился чернокнижник, не скрывая ехидства, - по утрам пробежки, по вечерам – книжки.

– Почему ты злишься на меня? – огрызнулась я.

Нет, понять мужика было легко – попал в магическую заваруху, замерз до отмирания совершенно нелишних конечностей да ещё приходится опекать внезапную, как городской голубь,девицу. Честное слово, я сама от себя в шоке, но принимать чужую вину не собиралась .

– Клянусь, мое тело находилось в абсолютном покое, как ты и велел. Полностью спокойная я вышла во двор, чтобы покормить Дунечку…