Первая скрипка для злого доктора

К обеду, когда рука от писанины у меня уже отваливается, поступает звонок из регистратуры.

– К вам тут пришли, – сообщает медсестра. – Сказали, по личной договорённости.

– Сейчас буду, – кладу трубку.

Уломала Алёнка Иосифа Давидовича!

Торопливо иду к больничному холлу, но зайдя, останавливаюсь, словно на стену натолкнулся.

***

Не может… этого.… быть…

Какого чёрта?!

– Анто-он!

Она идёт ко мне, улыбаясь. Уверенно стучит каблуками. Как всегда, высоченные. Естественно. Другую обувь она не носит.

Женщина из прошлого. Женщина, из-за которой я собственными руками уничтожил своё будущее.

– Дорогой, как я рада тебя видеть! – тянется, целуя воздух рядом с моей щекой.

Даже на каблуках она всегда была ниже меня.

– Когда таксист привёз меня сюда, я глазам своим не поверила, – щебечет, прикасаясь к моему предплечью, задерживает руку. Длинные алого цвета ногти смотрятся неуместно на фоне моего белого халата.

Раньше мне это нравилось. А теперь… вспоминаю остриженные под корень ноготки без всякого лака, пальцы с мозолистыми подушечками, как у всех струнников.

– Что ты здесь делаешь, Александра? – говорю, мимолётно удивляясь тому, насколько спокойно и холодно звучит мой голос.

– Ох, милый, ну не надо, – она игриво улыбается. – Почему так формально? Алекса! Ты же помнишь, что мне…

– Александра, я тебя не ждал, – прерываю её, внимательно глядя в глаза. – Зачем ты здесь?

Она словно теряется на секунду, но тут же улыбается, понижает голос.

– Милый, думаю, ты догадаешься и сам.… в моей жизни не так давно всё изменилось.

– Неужели, – отхожу на шаг, стряхиваю её руку с рукава, изображаю лёгкий интерес – насквозь фальшивый.

Краем глаза замечаю, с каким любопытством смотрят на нас две молоденькие медсестры в регистратуре, и сжимаю челюсти. Сплетни уже просто в воздухе носятся.

Александра же ничего не замечает. Всегда считала ниже своего достоинства обращать внимание на кого-то из «младшего персонала».

– Да, – беспечно пожимает плечами, но я вижу, что на самом деле она играет. – Видишь ли… я развелась.

Последние слова звучат так, словно она сделала мне одолжение.

Продолжаю молча смотреть на неё с тем же выражением лица.

Честно сказать, я сейчас и вряд ли смогу что-то изменить. Такое ощущение, что мышцы окоченели в одном положении.

– Что, ничего не скажешь? – Александра немного нервно улыбается уголком губ, откидывает назад прядь волос.

– А что тут сказать, – отвечаю медленно. – Сочувствую.

– Со…чувствуешь?! – вот теперь она действительно теряется, да ещё и хмурится вдобавок.

– А что, мне радоваться? – вздёргиваю брови. – Ну, если ты этому факту рада, тогда поздравляю.

– Антон, что с тобой? – Алекса снова подходит ближе, я опять делаю шаг назад.

Словно танец с ней танцуем, блин!

– Я полагала, что ты будешь рад.… меня увидеть, – она давит голосом. – Я приехала специально! Нашла тебя! Мне пришлось связаться с главврачом, твоим руководителем.…

– Бывшим руководителем, – поправляю её. – А с ним-то зачем? Он не был в курсе, куда я уехал после того, как меня со скандалом вышвырнули из больницы.

– Ох, дорогой, не надо преувеличивать! – Алекса снова хмурится. – Да, ты уволился, но…

– Не надо преуменьшать, дорогая! – цежу сквозь зубы. – Меня вышвырнули. Практически с волчьим билетом. Потому что я, как полный и абсолютный идиот, стал любовником женщины, которая – по невероятному, неизвестному мне стечению обстоятельств – оказалась замужем за главным попечителем и спонсором больницы!

– Антон! – Александра всё-таки оглядывается по сторонам, явно недовольная, что нас могут услышать. – Я же объясняла… Я… просто влюбилась в тебя! Ты был такой… такой…

– … такой кретин, что поверил тебе, – качаю головой, усмехаюсь. – Мне и в голову не приходило, что девушка, которую я случайно встретил в коридоре больницы, на самом деле замужем за…. старым обрюзглым денежным мешком.

– Я правда в тебя влюбилась! – она хватает меня за руку.

– Это не любовь, – хмыкаю устало. – Повторяю ещё раз. Что тебе здесь нужно?

– Антон? – раздаётся негромкий голос, и я, внезапно отмерев, рывком разворачиваюсь на месте и ловлю растерянный взгляд Алёны.

***

На секунду накатывает волнение, почти страх. Что она успела услышать? Как ко всему этому отнесётся?

Но я тут же качаю головой сам себе.

Это же Алёна. Она выслушает и всё поймёт. Она всегда всё понимала.

– Дорогой, представь нас?

Не успеваю увернуться, когда мне на локоть ложится рука Александры.

Алёна смотрит на эту руку, потом мне в лицо, вздёргивает бровь, заставляя меня шарахнуться в сторону и стряхнуть с себя чужую конечность.

Тут я замечаю ещё и Иосифа Давидовича, который, стоя за Алёнкиной спиной, наблюдает всю эту сцену, сложив руки на груди.

Чёрт! Хочется поколотиться лбом о стену! Какого хрена Алекса тут изображает?!

– Представлю, разумеется, – цежу в её сторону.

Александра самоуверенно улыбается, но улыбка тут же сползает с её лица, когда я быстро подхожу к Алёне, беру ее за руку. Пальцы ледяные. Ох, и придётся же мне просить прощения….

– Алёна, любимая, позволь тебе представить, – начинаю по всем правилам. – Александра. Бывшая жена попечителя больницы, в которой я работал, когда жил в столице. Александра, – поворачиваюсь к побледневшей, приоткрывшей рот от удивления девушке, – это Алёна Михайловна. Моя невеста.

Слышу язвительный хмык со стороны Иосифа Давидовича. Очень надеюсь, что мне не показалось – и этот хмык ещё и одобрительный.

– Что значит невеста?! – Алекса зло кривит губы, переводит взгляд с Алёны на меня.

– Невеста – значит будущая жена, – вступает в разговор Алёнка.

Сжимает мне руку посильнее, слегка впиваясь ногтями, заставляя резко вдохнуть. Ну… это ещё неплохо. Сложно представить, что бы я чувствовал, если бы оказался на её месте. Хотя почему сложно? От ревности бы с ума сошёл!

– Вы, Александра, приехали посетить фестиваль? – заводит светский разговор моя невеста.

– Фестиваль? – недоумённо хмурится Алекса. – Нет, я….

– О, не любите классическую музыку? – Алёна окидывает её снисходительным взглядом. – Понимаю. Это искусство не для всех, некоторые обладают слишком примитивным типом мышления, чтобы адекватно воспринимать классику.

Мне не удаётся сдержать сдавленный смех, и кашель, которым я пытаюсь его замаскировать, никого не обманывает. Тут же вспоминаю, как моя скрипачка выговаривала мне насчёт концерта, на котором я имел несчастье заснуть несколько лет назад.