Первая скрипка для злого доктора

Вот только я никогда раньше не слышала, что родители композитора оставили здесь могилу одного из своих детей! Вообще такой информации не было!

А это значит… это значит, что они могли приезжать сюда и потом, позже! Возвращаться в город время от времени! Это же полностью переворачивает известные нам факты!

Сосредоточившись, переписываю текст письма от начала до конца, фотографирую оригинал, и в этот же день, дома, перепечатав всё в файл, отправляю своему научному руководителю по электронке. Сопровождаю своими мыслями и идеей попробовать найти то надгробие с ангелом, о котором упоминается в письме.

А ещё позже, почти ночью, мне звонит Антон.

– Как вы?! – хватаю телефон, отвечаю чуть не с первого гудка.

– Всё хорошо, Алён, – слышу усталое. – Вова в отделении под присмотром моего бывшего однокурсника. Завтра с утра начнутся обследования, ну и дальше тоже. Дима будет держать меня в курсе.

– А ты как? – спрашиваю, помедлив.

– Ты знаешь.… неплохо, – Антон слегка усмехается. – Ты была права, кстати.

– В чём конкретно? – невольно улыбаюсь.

– В том, что настоящие друзья ни за что бы не отвернулись, – говорит негромко.

– Я рада, – отвечаю тепло. – И я соскучилась по тебе, – добавляю тише.

– Я тоже по тебе соскучился, любимая. Завтра рано утром прилечу, – мужчина явно с трудом сдерживает зевок.

– Ложись спать, – усмехаюсь в трубку. – Завтра увидимся!

Завтра у меня, правда, репетиция оркестра допоздна… Но это неважно. Всё равно, уверена, Антон будет ждать у входа. И от этого делается тепло на душе.

А на следующий день у служебного входа во дворец, куда я подхожу ко времени, вижу целую непонятно откуда взявшуюся делегацию.

– Что происходит? – бормочу себе под нос, пробираясь сквозь возбуждённо переговаривающихся людей.

– Вот она! – раздаётся откуда-то голос.

– Молчи, – рядом со мной, словно из-под земли, вырастает Иосиф Давидович.

Старый скрипач говорит тихо, практически мне на ухо.

– Молчи, всё будет в порядке!

А дальше… у меня под ногами разверзается ад. Словно в каком-то дурном сне, вижу возмущающихся людей, которые обвиняют меня вообще не пойми в чём!

«Моральный облик»… «Это такие учителя теперь учат наших детей»… «Как она может быть второй скрипкой в оркестре, за какие-такие заслуги»…

Все звуки как сквозь вату, я даже толком не вижу лиц людей. Только одно – ехидное и довольное – выплывает сквозь толпу. Аврора. А рядом с ней… как же её… та девушка, которую я видела в больнице у Антона. Александра? Кажется, так её зовут.

Две змеи нашли друг друга.

– Что здесь происходит?! – громыхает на весь холл гневный голос дирижера. – Что за базар вы здесь устроили?!

Один из людей выходит вперёд. Я смутно узнаю отца своей бывшей ученицы, девочку отчислили в прошлом году за прогулы и неуспеваемость.

– Мы требуем разобраться, почему в городском оркестре, можно сказать, основном коллективе, представляющем лицо города на международном фестивале, играет человек, который….

О, господи. Закрываю глаза, не в силах видеть и слышать всё это. Ещё бы уши заткнуть.

– Интересно, на основании чего вы сделали такие выводы? – звучит совсем рядом со мной голос, который я совершенно не ожидала услышать.

Открываю глаза и ошарашенно смотрю на… Жанну Вадимовну!

– Ах, видимо, потому, что ваша дочь жаловалась, что такие-сякие плохие учителя заставляют её заниматься, а она «не в ресурсе»? Напомните-ка мне, какие оценки у Дианы за прошлый год? Хотя не нужно, я и сама скажу, благо, как завуч, отлично помню – у девочки все тройки, кроме биологии, по которой каким-то чудом выставлена четвёрка.

Жанна Вадимовна прищуривается, глядя на мужчину, и тот, слегка смешавшись, делает шаг назад.

– О, знакомые всё лица, – продолжает завуч насмешливо. – Вижу и ещё нескольких родителей, у чьих детей проблемы не только в музыкальной, но и в общеобразовательной школе.

– Алёна! – растолкав людей, вперёд пробирается Антон.

Подбегает ко мне, обнимает за талию.

– Ты как?

– Всё хорошо, – выговариваю с трудом, потому что у меня язык во рту не ворочается.

Мужчина разворачивается и так смотрит на Аврору, что та как будто слегка бледнеет и, отступив назад, сливается с толпой. Александра уже вообще куда-то испарилась.

– А что вы скажете об этом?! – выкрикивает кто-то из толпы. – Предложение на весь город! Хорошо хоть, ничем на сцене не занялись! А ведь полный зал детей!

– Да вы, господа хорошие, совсем таки ошалели! – язвительно вступает Иосиф Давидович. – Я, конечно, понимаю, что в нашей деревне любителей в чужом белье покопаться всегда был целый вагон. Но берега-то не путайте! Молодой человек своей девушке предложение сделал!

– Та девушка со всеми подряд из оркестра гуляет! – возмущённое от кого-то.

– Кто сказал? – старый скрипач прищуривается. – Выйди и покажись, раз такой информированный. Свечку держал?

– Если речь обо мне, – вдруг говорит сбоку Влад, которого я даже не заметила, – то вы ошибаетесь. Мы с Алёной в хороших отношениях, не более того.

Замечаю рядом с Владом довольную Эльку, которая держит его за руку и подмигивает мне.

Это всё уже настолько начинает напоминать дурную комедию-водевиль, что даже сами участники понимают, что происходит какая-то ерунда! Люди потихоньку начинают расходиться – во всяком случае, заметно, что толпа редеет.

– Так, дамы и господа, – Павел Петрович крутит в руках дирижёрскую палочку и мрачно переводит взгляд с одного музыканта на другого. – У нас что, репетиция отменилась внезапно? Или, может, оркестровая яма провалилась в преисподнюю? Почему все не на местах?!

– Иди, – Антон подталкивает меня вперёд. – Я тебя дождусь. И.… разберусь тут кое с кем!

– Только никого не прибей, – пытаюсь шутить дрожащими губами.

– За этим я прослежу, Алёна, – Жанна Вадимовна царственно мне кивает. – Иди, милая, репетируй!

Мир точно сошёл с ума!

Глава 20

Антон

– Так, ну, значит, смотри, – Дмитрий быстро проглядывает бумаги, – парню мы всё сделаем в ближайшее время. Клиническая картина так себе, но шансы всегда есть, сам знаешь.

– Знаю, – киваю, кидая взгляд через дверь в палату, где на кровати устраивается юный скрипач.

– Не переживай, присмотрим за ним, – бывший однокурсник, выбравший своим направлением онкологию, слегка хлопает меня по плечу. – Пойдём-ка, поговорим?