Первозданная

— Нет, — очень резко.

Мысленно прошу терпения у всех Высших сил. Что же происходит с этой девушкой?..

Но друг на то и друг, чтобы поддержать, когда тебе плохо.

— Я принесу тебе воды. Со льдом, да?

В затравленной позе считываю некое облегчение.

— Да. Спасибо, Сат.

Бреду по дорожке ко входу, лавируя между небольшими кучками курящих и болтающих, и улыбаюсь знакомым лицам. Их не так уж и много среди огромного количества гостей. Статус и состояние обеих семей обязывали провести грандиозное торжество. Помнится, раньше я мечтала о шумной свадьбе. Особенно, после того, как младшая сестра весьма скромно выходила замуж с ограниченным числом приглашенных. Просто с нашей стороны почти некому было прийти…

— Куда вы пропали? — интересуется Артур. — Невеста уже вернулась.

— Лиля хочет посидеть немного во дворике, — наливаю в ее стакан минералку и накидываю побольше льда. — Скоро вернемся.

Разворачиваюсь и спешу на улицу, по пути окидывая мимолетным ищущим взглядом многочисленную толпу. Это происходит непроизвольно. Я хочу видеть его на уровне подсознания. Но не нахожу.

Веселье в самом разгаре, танцы возобновились, поэтому на улице практически никого не осталось.

Я почти дошла до нашей беседки, когда боковым зрением уловила какое-то движение. Повернулась на автомате и совершенно внезапно усмехнулась. Горько. Отхлестала себя изнутри за глупые надежды, глядя на то, как эффектная брюнетка самозабвенно прижимается ко рту Адонца. Зачем я продолжала стоять на месте, причиняя себе еще больше вреда? Может, чтобы наказать за наивное предположение о том, что этот мужчина что-то чувствовал ко мне?

По закону жанра я могла сжать стекло, чтобы оно треснуло. Могла уронить стакан, разбив его. Могла развернуться и уйти, повинуясь зову гордости. Могла закатить сцену ревности… Хотя, нет. Последнее — не смогла ба. Кто я такая?

Но вместо всего перечисленного приросла к земле, стиснув зубы в бессилии. Как же я ненавидела Торгома в этот момент. Буквально полчаса назад этот человек исступленным шепотом звал меня с собой.

Замена, видимо, вовремя подоспела. Иначе потом мне было бы больнее. Я ведь готова была поддаться. Готова была!

«Странно, в жизни столько не целовался. Не признавал этот изживший себя вид прелюдий. А твои губы, Сатэ, готов любить, как самую вкусную сладость на земле…», — всплыли его слова в ту самую ночь.

Скольким ты говорил то же самое, любовь моя?..

Очнулась только в тот миг, когда поблескивающие в темноте светлые глаза внезапно встретились с моими. Он вскинул голову, нежно заканчивая поцелуй. Прищурился. И сильнее прижал к себе девушку.

Я широко улыбнулась.

Отсалютовала водой.

Медленно развернулась и зашагала к Лиле.

Тело мое было вытянуто струной, прекрасное, облаченное в шикарный наряд. Но душа плелась следом на избитых коленях, вот-вот грозясь издать последний вздох.

Глава 16

«Среди миллионов женщин вам нет-нет да и попадется на глаза одна, которая выворачивает вам душу». Чарльз Буковски «Истории обыкновенного безумия»

Насыщенный день давит переизбытком лиц, поздравлений, улыбок. Отец официально отошел в сторону, переоформив фирму на старшего сына. Никто не ожидал, что это произойдет так скоро. Но все же…

Иногда поражаюсь, откуда у меня столько родственников и друзей. Застолье дома — это святое. Пропускать его — криминальное преступление, весьма ощутимо наказуемое со стороны постаравшейся мамы. Неисправимая женщина. Столько лет прошу перенести любое торжество в рестораны, категорически отказывается.

— В семье должны быть нерушимые годами традиции, сынок! Иначе мы оставим после себя пустой звук, — один из железных аргументов хранительницы нашего очага.

Благодаря этому мы сидим за огромным столом, заставленным всевозможным яствами, подшучиваем, смеемся, придаемся воспоминаниям.

— Странно, как бежит время, — удивляется Вардан, мой сосед и близкий друг, — еще вчера озорными пацанами бегали по улицам. А сегодня дяденьки-переростки. И все на подбор: бизнесмены, депутаты, важные структурные шишки. Конченые циники, одним словом. Безнадежно потерянные.

— Так, понятно. Уберите от него все бутылки, — хохочет Миша.

— Ты-то как раз самый конченый из нас, чего лыбишься! — парирует тот.

— Ничего подобного, — вмешивается мама, — в отличие от остальной вашей оравы, мальчик хоть остепенился. Отцом скоро станет. А вы? Здоровые бугаи, но никак определиться не можете…

Мы с Варданом переглядываемся и красноречиво косимся в сторону «мальчика».

— Кстати, когда Милена рожает? — родительница не забывает между делом наполнять тарелки гостей.

— Скоро уже. Вот девятый месяц пошел, — пожимает плечами.

Ну и правильно, ему-то что? Он свое дело сделал. Остальное Мише не особо интересно.

— Мария Лаврентовна, огромное спасибо, все было очень вкусно, — искренне благодарит Сармен, приподнимаясь. — Нам всем уже пора, нас заждались, есть сюрприз для Тора.

Изначально мы так и договаривались, что посидим часик, а после отправимся в какой-то новый бар. Но сюрприз?

Прощаюсь с многочисленными гостями, которых развлекают папа с младшим братом. Целую нежную материнскую щеку, еще раз оглядывая стол. Непробиваемая женщина! Чисто с армянским колоритом обожает издеваться над собой — я ведь насчитал девять видов всяких пирожных, кусочков тортов, трубочек. И это только выпечка. Она же вообще не спала двое суток!

— Ничего, вот приведешь мне невестку, станет легче, — смеется, читая мысли.

— Не приведу, заканчивай провокационные демонстрации, — дразню, выходя следом за остальными.

— Говорю же, конченые циники, — качает головой Вардан. — Внаглую матери сказать, что внуков не дождется от тебя. Камикадзе.

Убежден, что это лучше, чем пойти на поводу семьи и бл*дствовать, как Миша. Ярый пример современного ценителя института брака. И ведь знаю, что сам далеко от него не ушел, поэтому и возразить нечего.

Элитный бар, открывшийся недалеко от мэрии, кишит народом, бoльшая часть довольно поддатая. Оно и не удивительно, одиннадцатый час близился к концу. Я с интересом рассматривал танцующих, огибая липнувших к нам девиц. Сплошные обдолбанные малолетки, качественно прожигающие жизнь. Даже противно от них, не выношу этот сопливый контингент.

Двигаемся непосредственно к стойке и усаживаемся. Парни делают заказ и перекидываются с барменом несколькими словами, после чего тот выуживает телефон из кармана брюк и кому-то звонит. Понимаю, что это и есть сюрприз, когда разодетая в латекс танцовщица довольно проворно для человека на высоченных каблуках запрыгивает на блестящую столешницу, приземляясь на филейную часть.

— Который? — спрашивает, выгибая искусственную яркую бровь.

— Этот, — похабно отвечает Миша, указывая в мою сторону.