Пёс во тьме

— Что там? — настоивала она, встретив его взгляд.

— Ничего особенного. Несколько деревень Нортландии, одна крупная верфь, большие холодные пустыща.

Это не казалось местом назначения, которое выберет Бротандуиве. Он не взял бы Магьер к нецивилизованной земле, где её можно более легко отследить и схватить. Он должен быть возглавлен где-нибудь по причине.

Несколько деревень и верфь не предлагали возможностей, ни действительно в Колм-Ситт. Возвращение было законной тактикой, но он уже столкнулся с большой трудностью в сокрытии такого количества компаньонов. Нет, он бы запланировал побег. И по карте было много портов на юг вдоль побережья этих человеческих стран. Несколько оказались крупными городами, со своими символами.

— Одно из судов, идущих на юг, было военным, — добавил капитан порта, — Поэтому, если человек которого Вы преследуете, солдат, я выбрал бы то судно.

Теперь у него было полное ее внимание.

— Какие другие?

— Большое грузовое судно названо Королева Облака, пройдет весь путь до столицы порт-Суман Иль’Дха’аб Найум. Она была бы единственным из тех двух, чтобы взять на борт пассажиров.

У нее было название судна Бротандуиве и его заключительного места назначения, хотя это не обязательно означало, что предатель пойдет настолько далеко. Она теперь должна была найти судно, для путешествия по тому же самому маршруту.

— Я должена следовать, — сказала она. — Помогите мне найти проход… сегодня вечером или завтра.

Скрестив свои руки, он снова покачал головой.

— У меня нет ничего берущего пассажиров, отправляющихся так скоро. Преплывет обратно на следующий день затем. Самый близкий, о котором я знаю прямо сейчас, маленькое судно Сумана, отправляющееся в плавание через пять дней.

Поскольку его слова впитались, ее разочарование было горько. Не было бы приятно сообщить такие новости Фретфаре.

Капитан порта подошол ближе, пока она не почувствовала его дыхание на щеке.

— Я найду для Вас, — сказал он. — Вы голодны? Я просто шел на ужин.

Она отстранилась. Как будто она сидела бы и разделила бы еду с человеком.

— Нет… Я… спасибо. Я возвращусь. — Она повернулась, чтобы уйти.

— Вам это получится, — он звонил бодро после нее.

Сумерки были почти полны, когда Денварфи вышла на береговую линию, чтобы вдохнуть воздух, который еще не очень охладился от теплоты дня. Хотя она предпочла бы прямой допрос, ее разговор не был полным поражением. Когда она поднялась на берег, все еще заполненный россыпью прохожих, она надеялась, что другие приобрели все остальное, что было необходимо.

Они могли быть остановлены здесь дольше, чем любой из них ожидал.

Глава 5

Спустя день после отплытия девочка, которую все называли Леанальхам, стояла на палубе около передней части корабля под названием Королева Облаков. Из-за сильного ветра, который перемещал судно, было трудно успокоить ее мысли.

На рассвете ей пришлось заставить себя встать, поесть и даже подняться на палубу, а утро уже почти прошло. Это будет порядок вещей, заставляющий её идти дальше. Каждый рассвет будет переходить в сумрак, затем еще одна долгая ночь, а пока…

Лисил, сгорбившись над перилами, испустил длинный стон.

— Я не должен был есть… что-либо.

Действительно, он выглядел бледным, а другие стояли недалеко от него, но у нее было мало желания присоединиться к ним.

Лисил и маджай-хи очевидно были намерены внимательно наблюдать за Бротандуиве. Как будто бы любой из них мог знать мастера анмаглахка. Лисил открыто выражал неприязнь к греймасге, хотя сейчас его слишком тошнило, чтобы следить за кем-либо. Между тем Магьер продолжала подталкивать Бротандуиве, как ей казалось, тонкими вопросами, хотя сама она была столь же тонкой, как гроза.

Из всех нынешних товарищей Леанальхам, Магьер была той, с кем она чувствовала себя наиболее комфортно. Магьер становилась пугающей, когда этот странный ужас ее природы выходил на поверхность. Но она также была безжалостной, как и Сгейльшеллеахэ, защищая тех, кто ей небезразличен или любого, кого она просто хотела защитить.

Мать Леанальхам была полукровкой, родившаяся от изнасилования. Она бежала в печали и безумии, в то время когда Леанальхам была еще младенцем. Все предполагали, что мать Леанальхам мертва, но именно эта мать дала ей имя при рождении, которое означало Дитя Печали, неудачное имя.

Магьер не заботилась о таких вещах. Она бросала вызов всем, кто плохо думал о ней или о тех, кто имел для неё значение. И никто не рисковал сказать что-либо ей в лицо более одного раза.

Леанальхам еще предстоит найти в себе такую силу.

Но с ними был маджай-хи, которого все — даже Бротандуиве — называли Мальцом. И это было отвратительно, чтобы давать имя, даже то, которое он хотел использовать, священному существу. Его бдительные глаза слишком часто были на греймасге, но, в отличии от Лисила, пристальный взгляд маджай-хи был твердым, холодным, сидя в совершенной неподвижности. Это было так тревожно — пугающе — до тех пор, пока он не моргал, то и дело, посматривая на неё.

Бротандуиве ясно дал понять, что он ожидает, что его молодая подопечная останется безмолвной относительно событий, которые привели их сюда. Леанальхам до сих пор склонялась его воле, но она устала от этого. Эта усталость обострялась каждый раз, когда кто-то произносил ее ужасное имя.

Оно слишком подходило ей. Оша ушел, и с ним последняя часть мира, от которой она вынуждена была отказаться. Она пребывала в изоляции и одиночестве, и никого не мог сказать, что же на самом деле изменилось для нее.

И затем она обнаружила, что маджай-хи вновь наблюдает за ней.

Часть ее чувствовала, что он больше, чем кто-либо, мог бы понять, что она перенесла. Но он был настолько странным, маджай-хи по форме, но не по своим поступкам и словам. То, что он мог говорить в ее голове, было неестественно. Она узнала о том, что Винн называла это «разговор памятью», о том, как маджай-хи, Клуассасы и другие священные разговаривают со своими. Но они делали это с воспоминаниями, а не словами.

Взгляд Леанальхам снова переместился на Бротандуиве, его лицо, как и всегда, было нечитаемое. Она, конечно, не могла говорить с ним ни о чем, что имело значение.

Тогда другое движение привлекло ее внимание.

Молодой помощник капитана шел прямо по направлению к ней вокруг передовой мачты. Накануне она заметила, что он наблюдал, смотрел на нее, когда она садилась на борт. Он не пытался заговорить с ней, так что она не уделила этому особого внимания.

К своему ужасу, он подошел вплотную к ней, улыбнулся, показывая ряд белых зубов, и прищурился в любопытстве.

— Надеюсь, что ваши апартаменты удобны, мисс, — сказал он на нуманском. — Я хотел раньше проверить, но все всегда заняты в первый день в порту.