Пещерные девы

Кристина выскочила в коридор и тут же столкнулась с матерью. Она схватила ее за руку, чуть не повалив на пол. Влажные волосы матери блестели. На ней был махровый халат.

– С тобой все в порядке, да? – ответила Кристина, и это прозвучало не столько вопросом, сколько констатацией факта.

– Конечно, в порядке. После бассейна я всегда чувствую себя лучше некуда. В чем дело, Кристина? – На лбу Йорцы залегла едва заметная морщинка. Мать и впрямь выглядела отлично.

– У тебя был кто-нибудь, мама?

– А то, конечно! – Йорца усмехнулась. – Представь себе, третье посещение за месяц.

– Мама, я сейчас. – Кристина метнулась в залитую солнцем комнату и уставилась в окно. В саду постепенно собирались обитатели дома, и все смотрели на полицейских.

Кристина спустилась вниз, подошла к полицейским и показала им свой значок, а сама не сводила глаз с того, на кого смотрели они. Человек на скамейке был очень бледен, его лицо блестело от пота, как при смертельном ранении. Он полулежал на скамье, тяжело дыша, его запястья были пристегнуты наручниками к поясу.

– Это тот человек, о котором вы предупреждали нас, мэм? – спросил дежурный полицейский, представившись. Кристина подтвердила, что тот самый. Полицейский добавил, что «Скорая помощь» уже в пути.

Увидев ее, Малиновски слабо улыбнулся, несмотря на свое печальное состояние:

– Кристина, мне так жаль… Я так хотел… сделать вам сюрприз…

Она наклонила голову, чтобы ее слова слышал только он:

– Ты проиграл, Корбин. Зря ты сначала отправил моей матери посылку, а потом подбросил под кровать свой дневник. Это все слишком упростило.

Он ухмыльнулся:

– В кармане… куртки. Кольцо… это… тебе.

Он резко выдохнул и распахнул глаза.

По тому, как сильно расширились его зрачки, Кристина поняла, что назад, в больницу, «Скорая» поедет без сирены и не так уж скоро.

Когда Кристина вернулась в комнату матери, Макфэрон сидел на стуле перед Йорцей, которая смотрела на него с полным, беспримесным одобрением.

Макфэрон обернулся:

– Ну как, все в порядке?

Кристина кивнула:

– Он умер.

– Кристина, сколько раз я тебе говорила: не связывайся с такими опасными типами! – Йорца погрозила указательным пальцем. – Я же вижу, что твой милый шериф этого не одобряет. Я права, шериф?

Макфэрон поднял ладони и встал.

– Я не вмешиваюсь в личные дела, мэм. Скажу одно – ваша дочь яростно защищает тех, кого любит.

Йорца посмотрела на него так пристально, как будто перед ней была дочь, и показала на него указательным пальцем.

– Не вмешиваетесь, значит? И зря. Давно пора бы вмешаться, молодой человек. Хватит валять дурака. Разве твоя мама не говорила тебе, что работа – это не главное в жизни?

Йорца взглянула на Кристину:

– Моя дочь думает, что жизнь – это сплошные убийства и погони. Потому я и сижу здесь, как живая мумия, без внуков и даже без надежд когда-нибудь их увидеть.

– Мама…

– Я рад видеть вас в добром здравии, миссис Прюсик, – сказал Макфэрон, заполняя неловкую паузу, и посмотрел на Кристину. – Однако боюсь, что мне пора. Кристина, побудь с матерью. – Он приподнял шляпу и вышел из комнаты.

– До чего же приятный мужчина.

– Пожалуйста, не начинай. Я сама знаю, что шериф Макфэрон очень хороший человек. – Кристина выудила из кармана пиджака пластиковый пакетик, в котором лежала обтянутая шелком коробочка со смертельным оружием Малиновски внутри, и поднесла безобидный на вид пакетик к лицу матери. – Вот он, подарок, который предназначался тебе. Этот, с позволения сказать, твой посетитель убил пятерых, а может, и больше. И пришел сюда за тобой.

– Ну убил бы он меня, и что с того? – заявила Йорца. – Что это изменило бы? Я все равно старуха, надеяться мне не на что.

Безнадежно. Кристина наклонилась к матери и крепко обняла ее, чувствуя, как к горлу подступают то ли рыдания, то ли смех.

– Я поняла тебя. Я буду стараться.

Йорца улыбнулась.

– Давно пора. – Она взяла дочь за руку и заглянула ей в глаза. – Может быть, в следующий раз ты приведешь к моему порогу не очередного убийцу, а кого-нибудь еще? Пожалуйста, удиви меня.

Глава 24

– Эйзен прислал результаты анализа содержимого стальной емкости с жидким азотом, – сказала Кристина, поднимая взгляд от кухонного стола в доме Макфэрона, на котором она разложила свои бумаги, ноутбук и чемоданчик с набором судмедэксперта.

– И что, яда в ней хватило бы на все ваше Бюро и еще на полицию осталось бы? – съязвил Макфэрон, наливая себе вторую чашку кофе.

– А вот и нет, ковбой. – Кристина улыбнулась ему. – Кстати, я тоже, пожалуй, не откажусь от второй порции кофеина. – Он наполнил и ее кружку.

Они с Джо уже неделю приятно проводили время в его доме, куда им пару раз звонил Роджер Торн – он согласился временно занять должность директора филиала Бюро в Чикаго. Ирония судьбы. Давно ли Кристина была уверена, что даже через миллион лет не захочет снова видеть Торна своим начальником?

Съемочные группы новостных спутниковых каналов и криминалисты почти все разъехались – шокирующее разоблачение профессора Корбина Малиновски и его драматическая попытка убить в доме престарелых мать ловившего его агента ФБР уже приелись публике до тошноты.

Не успела Кристина сесть на самолет до Чикаго, как Патриция Гастон уже провела ловкую рокировку – кресло директора филиала Бюро она сменила на не менее значительное кресло в частной конторе. Теперь она работала в крупной консалтинговой фирме в Вашингтоне, городе – средоточии богатства и власти, к которым она всегда и стремилась. Новое место обеспечивало ей высокую зарплату и комфортный офис с превосходным видом на центр столицы.

– Так что там сказал Эйзен? – Джо встал у Кристины за спиной, массируя ей плечи.

– Лягушачьи шкурки из термоса Малиновски не ядовиты. Айзен заказал их проверку в лаборатории «Макалистера», а потом, для контроля, в лаборатории Чикагского университета. Оказалось, что они не из «Макалистера» и не из Центра Пембрука. Это шкурки настоящих древесных лягушек, которые Малиновски привез из Мексики, но в них нет ни капли смертельного нейро- или кардиотоксина. И никогда не было, – добавила она.

Макфэрон смотрел на нее озадаченно:

– Как так?

– А вот так – Малиновски купил лягушек, выращенных в неволе, а они, в отличие от диких, не производят яд, способный убить человека. Домашние лягушки теряют токсичность, потому что их обычно кормят не тем, что они едят в природе. Смертельно опасную слизь они вырабатывают, только когда их рацион состоит из муравьев и прочих членистоногих, которые водятся в экваториальных тропических лесах Южной Америки. А если лягушка ест обычных домашних сверчков да еще рыбные консервы, то никакой яд у нее не образуется.