Пещерные девы

– Какая же ты везучая, – сказал Макфэрон, обнимая ее сзади.

– Эйзен нашел в компьютере Малиновски адрес сайта из Оахаки с рекламой золотистых ядовитых лягушек, пойманных в дикой природе, – продолжила Кристина. – Это наверняка был мелкий бизнес того местного жителя, которого нашли в сарае в Оахаке, где он гнил вместе со всей своей лягушачьей фермой. Хотя у моего везения могла быть и другая причина. Не исключено, что Малиновски купил у мексиканского продавца совсем безвредных лягушек, которых действительно ловят в лесу и которые выглядят совсем как ужасные листолазы, но ими не являются. Они только имитируют окрас, спасаясь тем самым от хищников.

– И такие есть?

– Ага. Я читала про них в статье профессора Фергюсона. Малиновски, скорее всего, привез с собой в Мексику последние остатки той шкурки, которую Питер Франклин украл для него из лаборатории в Центре Пембрука, – объяснила Кристина. – С ее помощью он и убил тех троих в Оахаке.

– Слава богу, что есть люди, которые продают через интернет совсем безвредных, домашних лягушек, – сказал Джо, целуя ее в макушку. – Как говорится, что одному – польза, другому – смертельный яд. И наоборот.

И Макфэрон просиял, довольный своим красноречием.

– Да, и поэтому я сейчас здесь, с тобой, Джо, – тихо ответила Кристина и, запрокинув голову, поцеловала его в губы.

– Номерной знак «Фольксвагена» был зарегистрирован на покойную жену Малиновски, Веру. Правда, срок действия регистрации давно истек, но Малиновски не спешил переводить автомобиль на себя, – продолжила Кристина через некоторое время. – Его нашли позади бензозаправки перед мостом на Луисвилл. Малиновски уехал оттуда на другой машине, которую угнал.

Макфэрон пожал плечами:

– И ведь никто не остановил его за нарушение правил дорожного движения. Везло же ублюдку.

– Кстати, – сказала Кристина, – я говорила с нашим штатным психиатром, доктором Кацем, по поводу тех двух смертей на дорогах.

– Агента Миранды и Джейн Пиррунг? – уточнил Макфэрон.

– Конечно, Малиновски предпочитал яд, – сказала Кристина. – Но люди, страдающие манией преследования, иногда переживают периоды внезапного обострения болезни, когда их реакция на внешние раздражители становится непредсказуемой и неконтролируемой. Например, в тот вечер, когда погибла Джейн Пиррунг, она, наверное, столкнулась с Малиновски в местном магазине для альпинистов и, вероятно, сказала что-то такое, что вызвало его ярость. – Кристина покачала головой. – А потом Малиновски убил и продавца, который мог свидетельствовать против него при расследовании. Это всего лишь мое предположение, но кто знает.

– То есть ты думаешь, что Малиновски вышел из магазина и тут же толкнул машину Пиррунг под грузовик? – спросил Джо.

– Я думаю, что это не исключено. И Неда… – Кристине вдруг стало невыносимо тоскливо.

– Нед, – повторил Джо. – Мне так жаль его, Кристина. – Он притянул ее к себе.

– Знаешь, что ты самый лучший из людей, Джо? – спросила она после долгого молчания, положив голову ему на грудь. – Я всегда резко сужу других, а сама обижаюсь на критику; я не терплю неповиновения подчиненных, а сама плохо выполняю приказы.

– Ну-ну, хватит себя нахваливать.

– И, как ты мог уже не раз заметить, не всегда бываю права.

Макфэрон улыбнулся:

– Ты часто принимаешь скоропалительные решения, от которых сама страдаешь больше, чем другие, а главное, они в конце концов приводят тебя туда, куда надо. Так что прими мои поздравления, Кристина. У тебя опять все получилось.

– Я серьезно, Джо. Даже когда мы с тобой по-разному видим одно и то же дело или методы его расследования, – она заглянула ему в глаза, – ты всегда на моей стороне. Я это знаю.

– Я с тобой, Кристина. Я всегда с тобой. – И они поцеловались.

Он улыбнулся так, что на его щеках появились ямочки.

– Ну, вот мы все и выяснили, – сказал он и снова поцеловал ее, прижимая к себе. – И вот что еще я скажу вам, мэм. Вы чудо как умелы в своей области – как специалист… Но и в моих объятиях тоже.

– Благодарю за комплимент, шериф. – Она легла на спину в объятиях Макфэрона, и они прижались друг к другу.

* * *

Утром Кристина еще не успела снять халат шерифа – ее одежда сушилась, – когда зазвонил ее мобильник. Это был Роджер Торн. Он сообщил ей, что отправил по электронной почте конфиденциальную записку с приложением на ее зашифрованный аккаунт, и подчеркнул, что о ее содержимом никто не должен знать. А потом он взорвал бомбу.

Кристина повесила трубку и, нахмурившись, смотрела на Макфэрона.

– Отчего такое серьезное лицо? – спросил он, застегивая ремень. Он шел к себе в офис, чтобы проверить, как там дела.

– Мне только что сказали, что Нед Миранда передавал секретные документы Бюро радикальной исламистской группировке в Торонто. И компромат в компьютер Пола Хиггинса тоже подбросил он.

– Господи Иисусе…

– В кармане пиджака, который был на нем, когда он попал под поезд, нашли предоплаченный незарегистрированный мобильный телефон. Он звонил с него только в Торонто. – Кристина смотрела на Макфэрона, глубоко потрясенная этой новостью. Почему Миранда стал «кротом»? И почему вдруг захотел помочь ей прямо перед смертью? – Только никому об этом, ладно, Джо?

– Конечно.

– И кажется, это еще не все. – Кристина открыла свой ноутбук, ввела свое имя, пароль и быстро просмотрела сопроводительную записку. Потом щелкнула вложение, которое прислал Торн. В нем оказалось сорок семь рукописных страниц ежедневных отчетов. Каждая запись была подписана либо «Р. Б.», либо «М. Х.». Самая ранняя датировалась 20 апреля 2008 года – шесть лет назад.

– Ты когда-нибудь слышал имя Харриет Ландрю?

Макфэрон покачал головой.

– Нет, кто это?

– За последние шесть лет она подала кучу жалоб на Корбина Малиновски.

– Кому?

– Некоему Р. Б., что, как я полагаю, означает шерифа Родни Бойнтона, и еще кому-то, с инициалами М. Х.

– Это, наверное, Марта Хендриксон, – сказал Макфэрон. – Раньше она работала диспетчером у Бойнтона. Недавно вышла на пенсию. Родни так и не нашел ей замену. – Макфэрон обошел стол, наклонился, чтобы рассмотреть снимок на экране, и сразу узнал почерк Бойнтона.

«Пятый звонок от 20 апреля. Заявительница – Харриет Ландрю, сестра Веры Малиновски, по словам звонившей, убитой на борту круизного лайнера. Ее муж – Корбин Малиновски-третий, профессор права Университета криминалистики». Внизу, в графе «Принятые меры», стояло: «…Претензия необоснованная. Вопрос закрыт. Р. Б.».

– Чтоб меня… – пробормотал Макфэрон, читая через плечо Кристины.

Она пролистала протоколы других звонков и остановилась на одном с подписью «М. Х.». Сообщение очень походило на то, которое раньше принял шериф Бойнтон. Подбор выражений недвусмысленно указывал на отчаяние звонившей, она злобно отзывалась о Малиновски, снова обвиняла его в смерти сестры.

Кристина опустила крышку ноутбука и повернулась к Джо.

– В тот вечер за ужином Малиновски сказал мне, что ездил на весенних каникулах в Веракрус. Чтобы забрать останки своей жены, – сказала она. – По его словам, мексиканские власти уведомили его о том, что кладбище с ее могилой попадает в зону застройки и что ему дали тридцать дней на перезахоронение.