Пешки Сдвига

– Приберите получше...
– Она вынула из кармана деактиватор, и бросила его на кровать.
– И пошло оно всё - нахер...

После этого, она повалилась на кровать, и мгновенно заснула. Книжник заботливо снял с неё обувь, закинув ноги на ложе, и подложил подушку под голову. Повернулся к Шатуну.

– А что было-то?

– Тебе этого лучше не знать.
– Хмуро сказал тот, перебрасывая из руки в руку - на три четверти опустевшую бутылку со спиртным.
– Лучше сообрази, чем ей руку перевязать... На вон - продезинфицируй, прямо из бутылки.

Книжник вылил немного отдающей сивушным духом жидкости - на порез Лихо, и несколько неуклюже, но старательно - перевязал обработанную рану бинтом, поданным ему Алмазом, всегда имеющим при себе что-то вроде мини-аптечки. Блондинка что-то промычала во сне, но глаз не открыла.

– Слушай, книголюб...
– Громила посмотрел на лежащий на кровати деактиватор.
– Этот механизм сегодня по асфальту катался... Ничего с ним не стрясётся?

– Ничего.
– Уверенно сказал Книжник.
– Его можно "Горынычем" переезжать, и тебе вместо эспандера использовать. Если осилишь. В воде не тонет, в огне не горит. Во всяком случае, этот засланец, на котором Лихо пародию на экстренное потрошение делала - так утверждал. Наша дама, никаких разногласий со сказанным не уловила... Значит - так оно и есть.

– Хоть что-то хорошее есть в этом корявом существовании. Всё, спим.
– Распорядился Шатун.
– Переживать, и охать будем завтра. Если понадобится...

И начал стаскивать свой матрац на пол, чтобы устроиться с максимальным комфортом. Книжник печально посмотрел на морально и физически пострадавшую Лихо, и уныло принял горизонтальное положение на соседней койке. Готовый исполнять роль верного пажа, при храброй воительнице.

Алмаз тоже плюхнулся на свободную кровать, и заснул почти мгновенно.

Ночь пролетела спокойно. Первое, что увидел Книжник, вынырнувший из сна - это была Лихо, сидящая на кровати, с физиономией - которая была приятного, слегка изумрудного оттенка.

– Доброе утро.
– Очкарик тоже сел на постели, отчаянно зевая. Ему всю ночь снились какие-то бессвязные эпизоды в жанре "экшн", но в которых он не смог проявить себя, как настоящий защитник отечества. Он, то улепётывал от выводка свистоплясок, то залезал на какие-то кручи, спасаясь от целого сонма "пешеходов", которые вдруг научились быстро перемещаться в пространстве. Мертвяки почти загнали его в тупик, последняя дверь уже трещала вовсю, а "Гюрза", с помощью которой он решил избавить себя от незавидной участи - давала осечку за осечкой. Потом на стене тупика вдруг возникла рожа Алмаза, которая скорчила укоризненную гримасу, и сказала:

– А оружие-то, чистить надо, батенька! Сколько можно вас учить? Выпутывайтесь теперь...

"Пешеходы" всё-таки расхреначили дверь в щепки, но тут сон кончился. Чему, к своему стыду - Книжник был ужасно рад. Всё-таки страшно, как ни крути.

Настоящая, всамделишная дверь в их номер - распахнулась, и в помещение вошёл Алмаз, с бутылкой воды в руке. Лихо, слегка трясущимися руками приняла загодя открытую ёмкость, и начала быстро пить, большими, жадными глотками.

– Спасибо...
– Она оторвалась от бутылки только тогда, когда она опустела примерно на две трети.
– Чтобы я без вас делала?

– Да-а-а...
– Протянул сидящий напротив неё Шатун, и критически обозревающий её состояние.
– Это надо же так нажраться одной поллитрой. Неполной. Полный швах, мадам.

Лихо слегка развела руками, придав своему лицу выражение "Так получилось, не ругайте меня, дяденька". Потом снова присосалась к бутылке, опустошив её почти полностью. Остатки вылив в ладонь и, умывшись. Помассировала виски.

– Как там "Горыныч"?

– Не вспорхнул, не улетел.
– Успокоил её Алмаз.
– Где оставили, там и стоит. Сторож, правда, намекал, что неплохо бы прибавочку ему сообразить, за самоотверженный труд...

– Ага...
– Глубоко, и размеренно дыша носом, сказала Лихо.
– И шубу ему, на шкурах кляксы. И от мёртвого Пушкина - бакенбарды. Получать во время Всплеска, стоя голым посреди Нижнего.

– Жестокая ты...
– Алмаз присел на кровать рядом с ней.
– Он даже лобовое стекло протёр. Халтурненько, правда. Но всё равно - всё цело. Можно накинуть за старание.

– Ладно, сам решай...
– Блондинка закрыла глаза.
– Убивать надо за такую водку. Технологию производства - не иначе как Всплеском нашептало... По воздействию на организм - у-у-у...

– Тебе ведь никто её силком в горло не лил.
– Рассудительно заметил Шатун.
– Сама лакала, как халявную. Не вой теперь.

– Ладно.
– Лихо открыла глаза.
– Не померла же, и - ладно. Но ощущения такие, как будто я вместо водяры из горла, вчера себе пулю из зазря утраченного "Феникса" - в голову засадила. Мозги - где угодно, только не в голове...

– Ты, вообще, помнишь - что вчера было?
– Осторожно спросил Алмаз.
– По какой причине бражничала...

– Помню.
– Коротко ответила блондинка.
– И, кажется, я вчера сказала по поводу этого - "Нахер!". Могу заверить, что ничего не изменилось. Или мы тут любительский спектакль закатим? Безутешная вдова, и кучка неумело сочувствующих суперменов... Сказано же - "Нахер!".

– Как скажешь.
– Алмаз открыл вторую принесённую из машины бутылку, и начал пить. Потом протянул Книжнику. Тот отрицательно помотал головой. Бутылка ушла Шатуну.

– Ладно, с моральной стороной вопроса решили.
– Алмаз почесал переносицу.
– Теперь по поводу незначительных деталей. Приодеть бы тебя надо. Пообтрепалась ты, за прошлый вечер... Или так поедешь? Лёгкий стриптиз, для спутников. Вентиляция, опять же - улучшенная...

– Не дождёшься.
– Отрезала Лихо, продолжая пребывать в бледном виде.
– Не видать тебе моего тела белого. Придумаем что-нибудь... Дай ещё воды. Покончим со Сдвигом, найду, и взорву эту винокурню - к бениной тещё. Книжник, деактиватор где?

– У меня.
– С готовностью отозвался очкарик.
– Не пропадёт.

– Понятно, что у тебя...
– Проворчала блондинка.
– Я, хоть и выкушала вчера этого пойла, но с памятью не рассорилась. В отличие от некоторых, у которых в ней зияющие провалы образовались...

– Ты это про кого?

– Да, так... Был один такой. Не хочу вспоминать.

– Ладно, отдохнули, пора и за родину порадеть.
– Алмаз взял у Шатуна протянутую обратно бутылку, и закрыл крышку.
– Поехали.

Портье принял у них ключ, продолжая оставаться таким же угрюмым, как и вчера вечером.

– Любезный, не подскажете ли, где нам девушку приодеть можно?
– Алмаз кивнул в сторону Лихо, сложившей руки на груди, таким образом прикрывая разрезы.
– Если лично у вас есть что-то подходящее, можем сторговаться.

– На Перекресток вам надо...
– Нисколько не изменившись в лице, буркнул портье.
– Там всё.

Он скупо объяснил, как побыстрее добраться до этого самого Перекрёстка, в прошлой жизни являющегося вещевым рынком Челябинска. И, им же - и оставшегося.