Пешки Сдвига

– Хорошо прокатились...
– Как ни странно, Книжник - самый впечатлительный из всех, пришёл в себя первым, когда они только-только миновали восточную границу города.
– Будет теперь что вспомнить. Если, конечно, нацарапаем себе времени для воспоминаний...

– Кто бы придумал с полсотни новых непечатных выражений, чтобы описать овладевающие мной чувства...
– Лихо наконец сбросила скорость, судорожно вдохнула и выдохнула.
– А то старые, никуда не годятся: причём - ни в какой степени. Вроде бы пора уже привыкнуть, а я всё ужасаюсь, как непорочная дева, на вечеринке, посвящённой юбилею борделя... Ебулдыцкий шапокляк!

– Да уж, архитектурные вольности изумляют.
– Алмаз нервно дёрнул щекой.
– Не хочется выглядеть паникёром... но сколько таких напоминаний останется, если мы всё же справимся?

– Сколько не останется, все наши будут.
– Книжник печально усмехнулся.
– Прямо какой-то аналог Второй Мировой войны получается. Там тоже, из руин, после победы восстанавливали... Но ведь восстановили же. И мы восстановим.

– Тут проще новый город построить...
– Шатун, с щемящим выражением лица, посмотрел назад, на удаляющиеся окраины Кургана. На которых, всё ещё была заметна печать, недавно происшедших с ними перемен. Книжник с некоторым удивлением посмотрел на него, не понимая причины столь сожалеющей мимики громилы. Причину этого, знала только Лихо, которой Шатун один-единственный раз поведал, что ощущает в себе неисправимую тягу к созиданию, выражаемую в желании строить дома. Любые. Главное - строить. При этом он страшно смущался, как будто рассказывал что-то тотально запретное, и попросил больше никому про это не говорить. Лихо пообещала, и слово своё сдержала. Хотя не видела в желании Шатуна, ничего постыдного. Ничего такого, за что можно было бы стесняться озвучивать их и при большем скоплении народа. Но, у каждого свои свистопляски в голове: так что, попросили не распространяться - будем молчать... Учитывая тот нюанс, что это дело вовсе не обременительное. Во всяком случае - для Лихо.

– Построим, дайте время.
– С какой-то стальной убеждённостью тряхнул головой Книжник.
– Вон, Шатуну доверим. Под его руководством - в самые сжатые сроки уложимся.

Громила сначала слегка разинул рот, а потом с подозрением уставился в затылок блондинке. Лихо, явно чувствуя, что ей визуальным сверлом в хлам разносят затылочную часть черепа: не оборачиваясь - недоумённо пожала плечами, вложив в это движение - целую гамму эмоций. И твёрдое заверение, что их общую тайну она никому не растрезвонила: и свежайшее высказывание очкарика - не более чем случайное попадание в яблочко.

Шатун ещё с полминуты недоверчиво посверлил ей затылок, взором средней тяжести, и понемногу успокоился. Чай - не Лихо, всё равно правды не дознаться...

– А вот интересно, если у нас всё получится.
– Немного успокоившийся Алмаз почесал кончик носа.
– Надо ведь будет, как-то всё это дело действительно восстанавливать. Я не про город, а вообще... Не будем же мы жить, каждый своим кагалом? Что-то придётся менять, объединять там, законы вводить. Хотя - можно взять старые, кое-какие правки внести... Но все равное - мороки буде-е-ет...

Кто на такое подпишется? По мне, лучше бы каждые полгода вот так, марш-бросок на полтыщи километров делать. Прошвырнулся, от Суровцев до Байкала - и сачкуй дальше.

– Да уж, эту ораву к общему знаменателю привести - это вам не пупок пощекотать.
– Согласно покивала Лихо.
– Тут даже не железная рука нужна, тут гайки надо закручивать с треском, пока резьба не сорвётся... А когда сорвётся - нарезать новую, и снова закрутить. Разболтался народец... Не весь, конечно же: но антиобщественного элемента - хватает. Андреича нет, он бы живо, где надо - всю вольницу приголубил до полной несостоятельности.

– Да, из Глыбы диктатор получился бы - просто загляденье...
– С сожалением сказал Алмаз.
– В хорошем смысле, естественно. А мы бы - поддержали, со всем пылом. Шатуна, как уже было предложено - министром строительства. Книжника - министром образования. Лихо бы у нас, в полный рост, поканала рубить фишку по иностранным вопросам. Любую залепуху бы в два счёта срисовывала... Ни один цуцик бы не обскакал. Над границей - небо снова ясно, значит Лихо - пашет не напрасно...

– А тебя бы куда?
– С подначкой спросила блондинка.
– Не иначе - министром связи и массовых коммуникаций. Каждый день распространялся бы на всю Вселенную, какой ты умный. Потому что предложил нам, именно эти участки работы. И живётся теперь в стране Советской - пронзительно душевно, только благодаря тебе, головастому и проницательному. Сумевшему разглядеть в нас верный потенциал... Не так ли? Или я коварно заблуждаюсь?

– Предлагаю соединить министерство иностранных дел, с министерством внутренних дел.
– Алмаз посмотрел на блондинку, словно не слышал её предыдущих колкостей в свой адрес.
– И численность служащих в обоих этих министерствах, будет насчитывать ровно четыре человека. Лихо, два конвоира, которые будут уводить уличённого в сокрытии подлинных фактов своего сдвигового бытия: и один, исполняющий приговор. Никаких каталажек, никакого либерализма. Накосячил - получите расчет. Или я не прав?

– Если судить, исходя из почёрпнутого мной, в той литературе, которую я успел изучить...
– Серьезно сказал Книжник.
– То получается, что практически в девяносто девяти процентах случаев, своевременно принятые жёсткие меры, дают более приемлемый результат: чем попытки обойтись без крови. И это не фантастическая писанина, а вполне реальные исторические факты. Лучше где-то изначально пережать, а потом отпускать по мере надобности. Чем развести неуместный демократический балаган, в самом начале очередного исторического отрезка пути. Ведь ничего же не меняется: а опыт предыдущих поколений - надо учитывать в полной мере... Без шуток.

– Всем, всё ясно?
– Лихо невесело усмехнулась.
– Сдаётся мне, что после деактивации привычного нам всем явления, не будет никакого всеобщего слияния душ в едином порыве. Восторженно осознавших, что их задницы спасли от неминуемого трындеца... И, никто не рванёт семимильными шагами к светлому будущему, стараясь бежать впереди паровоза. А будет долгая, нудная, кропотливая, и изнурительная пахота, направленная хотя бы на то, чтобы всем стало жить хоть немного полегче. Перетягивание одеяла на себя - это не какая-то национальная особенность, а вовсе даже обычное человеческое состояние: к счастью, присущее не всем... Но многие именно этим и займутся, когда поймут, что Сдвиг - это уже прошлое. И кому-то придётся сделать так, чтобы этот увлекательный процесс не вышел за рамки разумного... Хотя бы так.

Она помолчала, всё так же невесело усмехаясь каким-то своим размышлением. Потом продолжила вслух, не смотря ни на кого, не ища ни поддержки, ни осуждения. Которого, в принципе - и быть не могло...

– Про то, чтобы сдвигать горы и поворачивать реки вспять - я молчу... Не доживём мы до этого. Книжник, вне всякого сомнения - много правильных фолиантов проштудировал: но и я тоже кое-что ухватила в своё время. Просветилась. Практика, конечно же - великая вещь, но и теорией тоже пренебрегать не следует. Так и будет, точно вам говорю... А, значитца, мальчики - всё самое трудное у нас впереди. И как бы парадоксально это не звучало - сейчас мы отдыхаем в последний раз. Хотя - такого отдыха, не пожелала бы ни одной, даже самой распоследней сучьей душонке...

...Новосибирск остался позади. "Горыныч" полз еле-еле, и сидящая за рулём Лихо откровенно заскучала. Тысячу с лишком километров, оставив позади Петропавловск и Омск: они проехали вполне приемлемо. Состояние российских дорог, помноженное на старания Сдвига - никак не способствовали улучшению дорожного покрытия, но и назвать пройденное расстояние - кошмаром, язык не поворачивался. Дорога оставила после себя, если не самые наилучшие воспоминания, то, как минимум - отсутствие негативных эмоций.... а вот теперь весь этот, зыбковатый позитивный настрой потихоньку улетучивался.