Песнь Отмеченной

Это произошло в одно мгновение: давление на ее череп, как будто он протянул руку, вонзил в него ногти и начал сжимать.

Она быстро поняла, что происходит, он пытался заглянуть в ее разум с помощью магии, но прежде, чем она успела возразить, Эландер двинулся за ней.

Его рука схватила Кейдена за горло и подняла его на несколько дюймов над землей.

— Держи свою чертову магию подальше от нее.

Кейден закашлялся и захрипел. Его лицо приобрело тревожный оттенок красного, в то время как все вокруг них, казалось, теряло свой цвет, темнея и увядая в круге пылающей магии Эландера.

Кас шагнула вперед, чтобы положить всему этому конец, но Эландер отшвырнул Кейдена от себя прежде, чем она до него добралась.

Кейден споткнувшись, сделал несколько шагов, прежде чем ухватиться за скамью. Он оттолкнулся от скамейки и в ярости повернулся к Эландеру, на его лице было видно предательство.

— Какого черта ты так защищаешь ее?

Кас застыла на месте с бешено колотящимся сердцем, ей было любопытно услышать ответ.

Но Эландер не ответил.

Голос Тары был нехарактерно смелым, когда она вмешалась:

— Вы знаете, что это может разрушить все, над чем мы работали, верно? Если Варен узнает, что вы — нет, мы — знали о ее магии…

— Я разберусь с этим, — прорычал Эландер.

Она и Кейден уставились на него. Кейден потер шею, все еще выглядя разъяренным. Нижняя губа Тары слегка дрогнула, но она по-прежнему не отводила взгляд.

Наконец, Эландер с тихим вздохом согласился и добавил:

— Но на всякий случай подготовьте остальных.

Напряжение держалось, но ответ, похоже, на данный момент их достаточно удовлетворил. Тара слегка склонила голову. Кейден кинул последний гневный взгляд, а затем они вдвоем направились в сторону конюшен.

— Готовить их к чему? — спросила Кас, как только они скрылись из виду.

Он только покачал головой, глаза его задумчиво заблестели.

Она нахмурилась.

— Еще больше секретов?

— Позже объясню, — пообещал он. — Если уж на, то пошло. Но пока давай сосредоточимся на том, что ты собираешься делать.

— Это разве не очевидно? Мне нужно поговорить с Вареном.

Он выглядел так, словно сдерживал еще один вздох.

— Я не собираюсь убегать, если ты на это надеешься. Ты действительно так ничего обо мне и не узнал? Ты должен был подумать дважды, прежде чем даже решить, что я сбегу.

— Верно, — признал он. — У тебя действительно очень богатая история гонок с вещами, которые могут тебя убить.

Она проигнорировала замечание.

— Может быть, я могу просто признаться? Я могла бы поговорить с ним и заставить его понять.

Он пожал плечами.

— Или, может быть, ты можешь просто поджечь его и покончить с этим.

Кас скривилась.

— Это полезно, спасибо.

— Я пошутил. В основном, — его ухмылка была искренней, хотя глаза все еще выдавали настороженность, которую он испытывал ко всему этому.

Она ожидала такой настороженности, поэтому не испугалась.

— Пойдем со мной?

Мускул на его челюсти сжался. Вероятно, из-за попытки сдержать все свои возражения. Тем не менее, через мгновение он кивнул, и они направились внутрь.

Кас несколько раз оглянулась через плечо, удостоверившись, что ни Тара, ни Кейден не последовали за ними, прежде чем сказала:

— Кстати, мне не нужно, чтобы ты душил кого-то еще от моего имени, просто чтобы ты знал.

Он пожал плечами.

— Я давно искал повод задушить его. В последнее время он действует мне на нервы.

— У меня сложилось впечатление, что вы двое были близки.

— Были.

— Что случилось? Дело только во мне? Или есть что-то еще?

— Все сложно.

Она фыркнула.

— У тебя все сложно, как я заметила.

— Это у нас общее, — сказал он, продемонстрировав ей ту особенно плутовскую версию своей улыбки — ту, которая всегда, казалось, истощала ее решимость с угрожающей скоростью.

Она покачала головой, но они оба без лишних слов, углубились во дворец, разыскивая слуг и расспрашивая о местонахождении короля-императора.

Но в конце концов Варен не увидел ни одного из них.

Он был в своем тронном зале, как им сказали слуги; Кас могла слышать, как он разговаривает с несколькими людьми по ту сторону двери в эту комнату. Но один из стражей у двери сообщил ей, что Варен не желает видеть ее сегодня вечером. О чем бы ей ни нужно было поговорить с ним, придется подождать до утра.

Это был плохой знак.

Он никогда не заставлял ее так долго ждать, чтобы поговорить. Он встречался с ней в любое время ночи и часто прерывал встречи со своими старшими советниками, чтобы встретиться с ней.

Что-то явно изменилось.

Она попятилась из зоны слышимости стражей, но не могла оторвать глаз от двери, возле которой они стояли. Она отчаянно надеялась, что Варен передумает, распахнет дверь, поманит ее внутрь и извинится за то, что заставил ждать.

Он не сделал ничего подобного.

— Хотелось бы, чтобы мы просто покончили с этим. Ожидание еще хуже.

— Думаю, именно поэтому этот ублюдок заставляет тебя ждать, — сказал Эландер.

— Чтобы помучить меня?

— Да. Ну, и он, вероятно, занят сбором новых улик против тебя. Он никогда не поступал опрометчиво, по крайней мере, в этом отношении он очень отличается от своего отца. Он всегда говорит о том, что знание — более острое и смертоносное оружие, чем любой клинок. Проблема в том, что, как только его исследования убедят его в чем-то, очень трудно заставить его передумать… даже если он изучил неверные факты.

Кас подумала о первой встрече, которая у нее была с ним, о том, как Варен подготовился, запомнив так много ее прежних псевдонимов. Он прочитал и изучил ее уголовное дело. И огромное количество знаний, которыми он, казалось, обладал о ней и о многих других вещах, заставляли ее чувствовать себя глупой, маленькой и отчаянно пытающейся проявить себя перед ним. Ей и в голову не приходило, что он мог намеренно пытаться запугать ее, использовать свои знания как оружие. Но сейчас…

— Мне все это не нравится, — пробормотал Эландер, поворачиваясь и собираясь уйти.

Она последовала за ним, и они молча направились к ее комнате.

По пути у них была короткая встреча с Лорентом; ее неявка на ужин не осталась незамеченной, как она и предсказывала.

Она произнесла небольшую молитву благодарности за то, что Лорент пришел ее найти, а не кто-то из ее друзей. Потому что он был не из тех, кто лезет не в свое дело. И он был из тех, кто возвращается к другим и сообщает им, что она хочет, чтобы ее оставили в покое, и настаивает на том, чтобы на этот раз они прислушались к ее просьбе. Она также сказала ему, что есть шанс, что Варен недоволен ею, что они должны быть настороже на всякий случай, и он согласился, что это важнее, чем волноваться или спорить о том, почему она хочет побыть одна.