Песнь Пророка

– Этот интриган со своими собутыльниками мне никто, и скидок при упоминании его божественного имени я не делаю.

– Мы ничего не покупаем, - растерялся Хоу и глянул на Андерса, но тот так же был удивлен таким отношением к их старому товарищу.

– А я ничего и не продаю, - хмыкнула Кордула.
– Советую вам убираться отсюда подальше. Как бы ни были вы милы моему глазу, ничем не могу помочь. Не верьте ничему, что наобещал вам этот ветродуй, и вообще держитесь от него подальше.

– Рука болит?
– вдруг спросил маг, некоторое время тревожно поглядывающий на ее запястье. Гномка не ожидала, что на это обратят внимание, и была приятно удивлена. Она не успела ничего придумать, неуверенно кивая.

– Я могу вылечить, - шепотом предложил Андерс, переводя взгляд на сарай, куда они шли.

– Ты из этих?
– так же тихо поинтересовалась Кордула.
– Ну… которые колдуют?

– Думаю, лучше обсудить это где-нибудь еще, а не посреди улицы, - спохватился Натаниэль, образовываясь между ними. Женщина немного подумала, но ничего не ответила, идя вперед. Сделав несколько шагов, она обернулась и жестом велела следовать за ней.

Сарай оказался всего лишь пристройкой, частью длинного коридора, ведущего к небольшой комнатушке. Ее скромное убранство состояло из одноместной кровати, стола, пары стульев и ящиков, наставленных один на один в каждом углу. Кордула отдернула занавесь, пуская через узкое окно немного света внутрь. Если бы не тлеющие угли в крохотном очаге, комната выглядела бы совсем нежилой: слой пыли, покрывающий мебель, был толщиной с палец - вряд ли гномка часто тут появлялась. Натаниэль механически посмотрел на кровать (вероятно, единственную вещь, которой здесь пользовались), и она была аккуратно прибрана.

Кордула стащила с себя шлем. На плечи упала волна темных волос, в самом конце стянутых лентой. Это было очень непривычно для гномок, больших любительниц кос. Ее глаза оказались вовсе не синими, как виделось сквозь шлем, а голубыми. И хотя что-то харизматичное в Кордуле присутствовало, она не была красавицей, однако ее широкое, открытое лицо располагало к себе.

Андерс молча опустился на второй стул, садясь напротив нее. Хоу остался стоять рядом в виду отсутствия других посадочных мест.

– А вы кто будете?
– спросила Кордула, наблюдая за тем, как маг снимает с нее наруч.
– Не местные.

Натаниэль ждал, что целитель сам ей все расскажет, но тот не спешил, осторожно водя пальцами по запястью гномки. На коже зеленели старые синяки, блеснула пара свежих царапин.

– Мы в Киркволле по важному делу, - Хоу напустил на себя деловой вид, выпрямляясь.
– Преследуем цель найти одного человека, который предположительно собрался в район Молчаливых Степей. Сейчас мы испытываем недостаток в людях, а ваш старый… друг… сказал, что вы, возможно, будете заинтересованы в этом путешествии.

– Важное дело… - повторила она, зачарованно наблюдая, как ее руку кутает голубое вязкое свечение.
– Думаешь, гномы не понимают предложений, состоящих более чем из шести слов? Воду лить будешь у себя дома, говори по делу. Как тебя там?

– Натаниэль Хоу, - сконфуженно представился тот.
– Я не хотел запутывать вас.

– А тебя как зовут?
– Кордула повернулась к магу, хлопая ресницами.

Натаниэль пожевал губу. Андерс всегда всем нравился больше, особенно женщинам, и даже эта гномка сейчас собралась слушать именно его объяснения.

– Андерс, - целитель поднял голову, но, увидев блаженное выражение ее глаз, тут же снова опустил взгляд вниз.

– У тебя очень гладкие пальцы, Андрес, совсем без мозолей, - заметила гномка и уже более жестким тоном поинтересовалась.
– Что можешь сказать обо всем этом ты?

Маг, продолжая заниматься ее рукой, услышал, что она неправильно произнесла его имя, но исправлять не стал.

– Мы ищем ферелденца. Говорят, он ушел к горам. Там может быть опасно, и нам нужна помощь.

– Что ж это за ферелденец такой, что его ищут аж за морем?

– Канцлер Его Величества, - Натаниэль хотел было укорить Андерса за излишнюю правдивость, но Кордула так внимательно его слушала, что он не посмел его прервать.

– А он не по государственным делам отъехал? Почему его свои не ищут?

– Я не могу сказать больше. Мы на самом деле не знаем, что с ним.

– Есть основания полагать, что он может быть в опасности, - вставил Хоу.

Кордула молчала. Она вытянула уже здоровую руку, разминая пальцы и запястье. Улыбнувшись результату своих манипуляций, гномка посмотрела на Натаниэля, а потом на Андерса.

– Стало быть, если этот мазурик навел вас на меня, то он тоже в курсе и…

– Да, он вроде идет с нами, - согласился маг.

– Паскудство, - нахмурилась Кордула.
– Закомуристая ситуация.

Она покусала нижнюю губу, неуверенно поглядывая на Андерса.

– Это же не бесплатно, да? Если это королевский канцлер, то награда будет? Ну, вдруг я его из трясины вытащу там, верно же?

– Всякое возможно.

Гномка оглядела свою комнату с объяснимой печалью. Удивительно, как она с такими боевыми навыками до сих пор не наскребла денег на что-нибудь получше, как Хоук, например. Вздохнув, Кордула махнула кулаком.

– Ах, ладно. Но только потому, что мне сейчас совершенно нечем заняться, - объявила она.
– Я… я и сама подумывала податься куда-нибудь. Гости слишком часто заглядывают. Вы видели.

Ни Андерс, ни Натаниэль не ожидали, что она так быстро согласится. Возможно, дело было не только в налетах местных разбойников, а в чем-то большем, но спрашивать сейчас было неуместно.

– Предупреждаю: держите от меня своего прохиндея подальше, иначе не сойдемся, - предупредила гномка.

– Без вопросов, - обрадовался Хоу, протягивая ей руку.

Кордула пошевелила бровями и, о чем-то поразмыслив, сжала ее своей ладонью.

***

Бетани поежилась от порыва ветра, чуть не сорвавшего с нее накидку, вылетев из-за угла. Она нарочно не стремилась сюда утром: не хотела ворошить старое, не хотела сожалеть о произошедшем. Девушка не знала, что брат притащит ее именно в это место.

Гордый герб Амеллов частично отвалился, а что осталось, то держалось на честном слове. Тонкие нити паутины переплетали между собой дверь и косяк, напоминая, что сюда уже давно никто не заходил. Мутные окна наверху темнели, грязное стекло не пропускало внутрь света. Остатки былого величия, утерянного и невозвратимого. Хоук шел мимо, будто и не собирался останавливаться, но все же что-то заставило его передумать. Бетани не сразу заметила, что он затормозил. Этот дом никогда не был по-настоящему ее домом - она тут была всего несколько раз, и всегда гостьей.

Хоук подошел к двери вплотную. Она была все такая же шершавая и чуть теплая, словно ее до сих пор согревали предыдущие жители. Он закрыл глаза. На несколько секунд ему показалось, что время обернулось вспять. Вот он провожает щебечущую Мерриль до ее дома в эльфинаже и возвращается к себе. Стоит перед дверью. Изнутри вкусно пахнет пирогом, который испекла Орана из тех ягод, что выбирала вместе с мамой на рынке. Сама Леандра восседает в своем большом кресле, и, как и каждый вечер, перелистывает тяжелые страницы старой книги. В углу, натирая стол до блеска, о чем-то сам с собой болтает Бодан. Андерс неуверенно ходит по дому, рассматривая все, как в первый раз: трогая рамы картин, водя пальцами по каминной полке, осторожно ощупывая корешки книг, выставленных в шкафах. Ему не нравится, когда он освобождается раньше, и ему приходится ждать, пока вернется Гаррет. Леандра разговаривает с ним на странные темы, делая вид, что она совсем ничего не понимает. А потом подзывает сына к себе и, поправляя его челку, говорит: “Он хороший мальчик. Ты ведь с ним счастлив, правда? Вот и молодец”.