Песнь Пророка

– Да, дело в том, что… - попробовала добавить Бетани, но Гаррет ее перебил.

– О делах можно поговорить и после ужина, - он нутром почуял, что беседа перебьет весь аппетит, и даже сейчас, не услышав пока ничего, ощутил, как внутри оживает клубок змей.

Если кто-то считал по-другому, то не выразил свое мнение вслух. Хоук пересилил чувство тревоги, так как сильно хотел есть; гости тоже устали и проголодались, и не хотели лишний раз переживать с едой во рту. Один Андерс почти не ел, больше водя ложкой по краю тарелки. Он казался сильно обеспокоенным, и за несколько минут его синяки под глазами стали темнее, а лицо осунулось.

После Бетани вызвалась помочь с посудой, думая отсрочить назревающий разговор - но, судя по напряженным взглядам Гаррета и Андерса, у нее бы это вряд ли вышло. Остатки похлебки отдали Дэггету, покорно ждущему под столом. Собака была очень довольна, хотя суп совсем остыл и от этого казался конкретно пересоленным.

– Так что там за дело?
– Хоук попытался придать лицу как можно менее заинтересованное выражение, но эта затея с треском провалилась. Так много времени было проведено в лености и скуке, что он готов был зацепиться за любую идею.

Бетани глянула на Натаниэля, тот кивнул, и она мелкими шажками перебралась к нему поближе. Комната словно разделилась на две части: в одной выжидающе восседал Гаррет, подперев голову рукой, а Андерс опирался о спинку его кресла - в другой, как провинившиеся дети, стояли Натаниэль и Бетани, не решаясь заговорить.

– Может быть, начнем с хорошей новости?
– робко спросила девушка у своего спутника.

– А мне уже выбора не предоставляют, какую новость я хочу услышать первой?
– Хоук посмотрел на Андерса.
– Ущемляют в правах! Попробуй меня защитить!

Маг ничего не ответил, хмурясь. Он считал, что иногда Гаррету открывать рот вообще вредно.

– Да нет, - махнула рукой Бетани и нервно рассмеялась.
– Просто лучше сначала разобраться со всякими мелочами, а потом приступать к серьезному.

– Это уже как водится, - согласился Хоук.

Магесса вновь посмотрела на Натаниэля. Он кашлянул и взял ее за руку.

– Мы… - начал Хоу.

– Я сама, ладно?
– перебила его Бетани.
– Гаррет, ты же знаешь Натаниэля, и он тут мне предложил… Жизнь так коротка, а наша - тем более, так зачем тогда тянуть?.. Если уж есть шанс разделить ее с кем-то… поэтому, ну… мы это, - она глубоко вдохнула и выпалила на одном дыхании: - мы собираемся пожениться.

В комнате повисла тишина. Гаррет до скрипа сжал подлокотник, но продолжил улыбаться. Андерс знал, каких усилий ему стоит себя сейчас держать в руках. Он хотел ободряюще погладить его по плечу, но потом передумал.

– Нет. Так, а какая вторая новость?
– Хоук облизнул пересохшие губы и поднял голову.

– Вторая… - до Бетани не сразу дошел смысл его фразы, но она быстро поправилась: - Что значит «нет»?

– «Нет» - это значит, что никто ни на ком не женится. Даже я. Мы переходим к серьезным вещам или где?

Андерс посмотрел на Натаниэля. Тот побледнел, отчего контраст его кожи с волосами стал поражающим. Зато его шея покраснела - было ясно, что он тоже еле сдерживается, чтобы не вмешаться в семейную беседу.

– Вообще-то это я собираюсь замуж, а не ты!
– Бетани часто заморгала, что с ней случалось, когда она была недовольна.

– Это смотря с какого бока глянуть, - Гаррет откинулся на спинку.
– Сейчас ты никуда не собираешься.

– Слушай, я вообще не ожидала получать от тебя благословения!..

– А, по-моему, за неимением отца благословения просят именно у старшего брата. Верно?

Все почему-то посмотрели на Андерса, словно он был знатоком в таких делах. Он неуверенно кивнул пару раз, но лицо Хоука только скривилось.

– Содержательный мой, - Гаррет поморщился, как от зубной боли.
– Так что…

– Я на ней женюсь, Хоук, - наконец вступил Натаниэль, чуть отодвинув Бетани назад.
– И не потому, что тебе так хочется или не хочется…

– Не хочется.

– … а потому, что у нас… потому что я люблю ее, и мне совершенно все равно, что скажешь ты или кто-нибудь другой.

Он хотел добавить что-то еще, но, не получив никакой реакции от Гаррета, замолчал. Теперь и лицо его раскраснелось, и пальцы свободной руки вдобавок сжались в кулак, показывая, что он готов к решительным действиям. Хоук смотрел то на него, то на сестру, а потом, внезапно расплывшись в улыбке, поднялся со своего места и дернулся в сторону лежащего меча. Натаниэль выхватил из-за пояса кинжал, зацепившийся за чужую рубаху, и приготовился обороняться. Дэггет, почувствовав, что происходит что-то из ряда вон выходящее, подскочил и залаял.

Гаррет сжал меч, но вместо того, чтобы сделать с ним что-нибудь подходящее - например, ткнуть в Натаниэля, или голову ему попытаться снести, - он заткнул его за ремень. Набросив на себя накидку, он метнулся к двери, и, рывком открыв ее, исчез за пеленой дождя. Мабари помялся несколько секунд на пороге, но оставить хозяина одного не смог и с недовольным ворчанием последовал за ним. Ветер захлопнул дверь, обрызгав присутствующих скопившейся на косяке водой.

Это было очень в его духе - горячий Хоук, ни с кем не советуясь и выключая собственный разум, мог совершать абсолютно опрометчивые поступки и вести себя крайне эксцентрично. Это не было новостью.

Андерс вдруг вспомнил томительное ожидание битвы, когда они едва переводили дух за дверями казематов. Снаружи к ним пытались прорваться храмовники, и их приглушенные крики прокатывались по барабанным перепонкам, как по оголенным нервным окончаниям. От них вздрагивало все тело и скрежетали зубы, и каждый думал о том, что это, возможно, последний бой в его жизни. Тревожные мысли осязаемо метались между ними, но никто не осмеливался их озвучить. Удары в двери становились невыносимыми, но Гаррет словно чего-то ждал. Потом он подошел к Варрику и, не опуская головы, без вступления начал:

– Встретились эльф с гномом в…

Даже сам Варрик был в полнейшем недоумении:

– Хоуки, я думаю, сейчас не время…

– Если я умру раньше, чем расскажу тебе этот анекдот, то лишу потомков потрясающей шутки. Встретились эльф с гномом…

Целитель не беспокоился по поводу его самовольного ухода. Второй чертой его друга была поразительная отходчивость: он забывал обиды на вторую же минуту, так что маг знал - пройдет немного времени, и Хоук придет домой.

Бетани не плакала, но ее глаза покраснели и она отвернулась, утыкаясь в плечо Натаниэля. Он неловко погладил ее по темным волосам и поднял голову, смотря на Андерса. Маг понял, что что-то должен сказать или сделать - по крайней мере, от него этого ждали.