Песнь Пророка

Хоук бросился быстро соображать.

Ноги приняли решение раньше, дергаясь по направлению к так и не подобранному щиту, влажно сверкающему стальным умбоном под дождем. Пальцы обхватили деревянную ручку, и его рука тут же взметнулась вверх, прикрывая голову от удара первого воина. Лишенный части своей экипировки, второй отошел за спину своего товарища.

Дэг, уворачиваясь от стрел, побежал к лучнику. Его качало направо, и он заметно устал. Надо было торопиться.

Гаррет вновь взмахнул мечом, и вновь удар был ожидаем - металл звякнул, взблеснули холодные искры. Он не рассчитал взмах, и его качнуло в сторону так, что он оказался как раз меж двух противников. За спиной возник второй, что без щита; Хоук и не думал, что тот что-нибудь предпримет. Удар рукояткой в затылок был неуверенным, но ощутимым и весьма неприятным. Рот заполнила кровь, голова закружилась, и он отшатнулся вперед, чудом не напоровшись на меч первого.

Собрав все свои силы, Гаррет вжался в щит, сливаясь с ним в единое целое. Со всей мочи он толкнул бойца с двуручным мечом, валя на землю. Не потребовалось дольше нескольких секунд его замешательства, чтобы ногой сбить с его головы шлем и воткнуть клинок в шею. Фонтан крови брызнул так высоко, что достал до Хоука. Тот развернулся, оскалившись. Все его лицо было испачкано, а улыбка выглядела безумной гримасой. Оставшийся в живых воин дрогнул, но не отступил.

Гаррет сам удивился, когда зарычал подобно мабари, бросаясь вперед. Их мечи сошлись в танце. Он и не думал бросать щит, чтобы проявить благородство. Эти ублюдки хотели хладнокровно убить его.

Хоук ощутил, что рука его недруга дрожит и с еще большей силой надавил. Но тут он просчитался, боец вышел из-под удара и крепко резанул его бок. Лезвие прошло накидку и рубашку, останавливаясь на коже. Ребра сжала острая боль, но порез был неглубоким - Гаррет не чувствовал, что рана может вывести его из игры. Но он притворно согнулся, прижимая локоть к боку, и когда враг поднял меч, чтобы нанести последний удар, он выскользнул из-под него, делая финальный взмах.

Голова покатилась по траве, окрашивая ее в ржавый багрянец. Кожаные лямки шлема оборвались, и он свалился, обнажая лицо совсем молодого парня.

Оставался последний, лучник, стрел которого долго не было слышно. Дэггет превосходно разобрался с ним: его лук валялся неподалеку, а он сам, боясь лишний раз вдохнуть, корчился рядом, с шеей между крепких челюстей мабари. Его легкая кираса была порвана собачьими когтями, сквозь рваные дыры проглядывала кожа.

Хоук сделал вид, что занят, проходя мимо, но ноги предательски подкосились, и он покачнулся, присаживаясь на корточки рядом. Глаза разбойника бешено вращались, но он не вымолвил ни слова о пощаде.Гаррету это понравилось.

– Не знаю, будет ли это правильно, спрашивать о таких вещах при первой встрече, - он почесал небритый подбородок, будто всерьез задумавшись, - но кто вас подослал, мил человек?

Губы лучника крепко сжались и побелели.

– Не хочешь говорить?
– Хоук цокнул.
– Даже если я очень сильно попрошу?

Тот молчал, продолжая дробить его взглядом.

– Ладно. Малыш, угощайся.

Если он и хотел что-то сказать, то принял решение в последние секунды перед тем, как собака перегрызла ему горло. С влажным чавканьем она выпустила шею изо рта и посмотрела на хозяина, робко вильнув хвостиком. Гаррет улыбнулся и только сейчас ощутил, насколько его вымотала эта стычка. Ноги подогнулись, и он сел на мокрую землю рядом с телом, сочащимся кровью. Руки дрожали, а перед глазами совершенно отчетливо запрыгали пятна, появившиеся после удара в затылок, на которые он не обращал внимания раньше. Так давно не было хороших боев, он совсем позабыл, как это делается. Вся накидка промокла и пропиталась его и чужой кровью. Во рту до сих пор стоял металлический привкус.

Он поднял голову наверх. Тучи расступились, по небу пробежала полоса цвета индиго, признак скорого рассвета. Каемка луны скрывалась вдали. Это было демонски красиво.

– Посидели и будет, - сказал Гаррет сам себе, с трудом поднимаясь.
– Дэгги, за мной.

***

Андерс был настолько взволнован, что сам себя не смог уговорить лечь спать… сесть спать. Их кровать он великодушно уступил гостям и заявил, что спокойно может провести ночь в кресле Хоука.

Рассказ его не то чтобы потряс, но вызвал неудобное волнение. Справедливость, присутствие которого он почти не чувствовал вот уже несколько месяцев, словно отходил ото сна. К его собственным мыслям примешивались чужие, но он начинал ощущать их своими. Как и тогда, в первый раз. Было неприятно.

Успокаивало то, что дух беспокоился о Кусланде.

Чтобы хоть как-то себя занять Андерс закончил работу с припарками, которую бросил до этого, и сложил склянки с зельями и мазями в коробку, служившую сегодня вечером стулом. Потом он еще раз протер посуду и расставил на полке, а грязную воду вылил за дверь, чудесным образом не намокнув от внезапно налетевшего порыва ветра вперемешку с дождем. Мелкая работа успокоила его, и время, что вещи в его голове тасовались, как карты в колоде, прошло незаметно.

Лишь во втором часу ночи он вспомнил, что Гаррета до сих пор нет дома.

Ожидая его, Андерс передвинул кресло так, чтобы он мог видеть входную дверь, и занял позицию. Усталость, о которой он и подумать не мог, одолела его, едва он устроился на удобном сидении. В голову пришла позавчерашняя ночь. Маг думал о ней и вчера, и сегодня с утра, и даже вечером, когда усердствовал с эльфийским корнем, до того перетерев его, что он стал негоден. Со всем, что случилось, он не знал, когда у них выпадет возможность повторить.

Также вспомнился Эйдан Кусланд с его жесткостью, холодной неприступностью и недоверием ко всему, что невозможно пощупать. Он редко моргал, чутко спал и ожидал предательства ото всех, стараясь ни к кому не привязываться. Вот только его никто не спрашивал: странный нелюдимый Кусланд против своей воли притягивал к себе окружающих, будь они наследными принцами, гномами-забулдыгами или же такими магами-отступниками, как сам Андерс.

Не могло быть, чтобы с ним на самом деле такое произошло. Просто не могло быть.

Сон вконец сморил Андерса, и, как он ни хотел дождаться Хоука, глаза его закрылись, и он уснул.

Впрочем, выспаться у него не получилось. Не прошло и пары часов, как его разбудил скрип открывающейся двери. На пороге стоял недовольный злой Гаррет. От одного его вида можно было прикурить.

Андерс лениво встал и, только поднявшись, заметил, что Хоук прижимает к левому боку задравшийся плащ. Было темно, угли в камине дотлевали. Подойдя совсем близко, Андерс увидел, что все его лицо измазано в крови.

– Во имя… - он провел рукой по его щеке, чтобы убедиться, что кровь это не игра его воображения.
– Что с тобой произошло?

Хоук фыркнул и прихрамывая двинулся к бадье с оставшейся водой. За ним в дверь вскользнул Дэггет и, так же страдальчески как и хозяин припадая на одну лапу, побрел к своей миске.

Пока Гаррет пил, Андерс, обнаруживший, что и его накидка пропитана кровью, достал чистую марлю и одну из последних хорошо настоявшихся припарок. К сожалению, лечить его магией было бесполезно, так что много времени приходилось уделять изготовлению целебных зелий, к которым у Хоука, слава Создателю, особого иммунитета не было.