Песнь Пророка

– Моя девочка… это была моя дочь и мой муж, Фарог. Что будет, когда твари схватят твою жену и детей?

– Все, хватит, наслушался!
– мужчина схватил ее за локоть, оттаскивая в сторону.
– Завтра же с утра мы завалим проход.

– Нет! Нет!!
– завопила Эсмильда.
– Вы не можете, они могут быть еще живы!

– Это решено, - рявкнул Фарог и отпустил ее.

– Сделайте же кто-нибудь что-нибудь, - женщина упала на колени, закрывая лицо руками, - пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, сделайте что-нибудь…

Она зарыдала, но ее уже никто не слушал. Люди, пошушукавшись, расходились в разные стороны, словно посмотрели какое-то представление и пошли обсуждать его со знакомыми.

– Мы должны ей помочь, - сказала Бетани, идя вперед.

– Опять я похож на бюро услуг, - буркнул Гаррет.

– А-а-а, не я один обратил внимание на фразу “завалим проход”, - догадался Варрик, поспевая за ними.

– При чем тут проход? Она снова меня в благотворительность тянет!
– заворчал Хоук.

Они приблизились к женщине, заходящейся в слезах на земле. Бетани присела рядом с ней, гладя ее по спине. Эсмильда подняла лицо, оглядывая их покрасневшими глазами.

– Вы можете мне помочь?
– с надеждой поинтересовалась она.

– Смотря что требуется, - Хоук хотел протянуть ей руку, чтобы она поднялась, но она не собиралась вставать, разглядывая его с земли.

– Моя дочь, мой муж… они хотят засыпать вход… а они там… они были живы… - отрывисто проговорила Эсмильда.

– Как мы можем вам помочь?
– спросила Бетани, продолжая успокаивать ее.

– Я просила старосту, просила… - всхлипнула та.
– Мою семью утащили порождения тьмы.

– Наш пострел везде поспел, - заметил Гаррет.

– Это было несколько дней назад, но они… они могли спастись! Я просила… туда послали всего пару юнцов, они не нашли их и пропали, да и что они могли… Я хочу сама туда спуститься, даже если проход закроют. Но я не могу идти одна. Так у меня никаких шансов. Если бы кто-то мог…

– У вас не было бы шансов даже если бы вы взяли с собой целую армию, - хмыкнул Хоук.
– Вам известно, что представляют собой Глубинные тропы? Там сделал шаг - и уже можешь писать письма на деревню дедушке. Без карт никто не сможет преодолеть этот гномий лабиринт.

– Без подробностей, - попросил Варрик.

Эсмильда наконец перестала рыдать, утерев остатки слез на щеках.

– У меня есть, есть карты.

Гаррету больших усилий стоило изобразить безучастный вид.

– Откуда?
– прошипел Андерс из-за его спины.

– А какая разница?
– неожиданно грубо ответила женщина.

– Она храмовница, Хоук, - целитель повернулся к нему, заглядывая в глаза.
– У них есть карты троп, где могут прятаться маги.

Эсмильда, окончательно успокоившись, осмотрела их. То, что она ничего не отрицала, подтвердило его слова. Ее взгляд упал на посох Андерса, потом на Бетани. Она медленно отползла в сторону и тут же отпрянула, вскакивая на ноги.

– Отступники, - процедила женщина, тыча пальцем в них по очереди.
– Маги, это все ваша вина, порождения тьмы и демоны…

– Ты посмотри, кажется, Фенрис отрастил себе сиськи, - хихикнул Варрик, сбивая ее с толку.

– Вы явились поиздеваться надо мной?!
– слюна брызнула из ее рта.

– Ты ждал другого?
– спросил Андерс, отворачиваясь от нее.
– Хорошо, что у нее нет оружия - так бы и кинулась.

Это действительно было похоже на правду. Глаза Эсмильды горели, хотя минуты назад она едва могла проговорить слова из-за плача.

Гаррет вздохнул, шаря у себя по шее. На грудь скользнул резной крест, гулко ударив по латам. Женщина ошеломленно смотрела на него.

– Вы же не храмовник, - сипло прошептала она.

– Зато я умею кое-что, что умеете вы. Мы можем договориться.

Она смолкла, размышляя над тем, что же ей все-таки делать.

– А я свободный поэт, на меня вообще нечего смотреть, - скрестил руки на груди Варрик, едва взгляд Эсмильды упал на него.

– Хоук, нам надо поговорить, - Андерс толкнул его плечо своим, отходя в сторону.

Гаррет двинулся за ним, дав женщине некоторое время подумать в компании Варрика и Бетани.

Они остановились довольно далеко. Маг тут же развернулся к нему лицом, и его выражение не говорило ни о чем хорошем.

– Ты же не собираешься ей помогать?

– Почему нет?

– Она храмовница.

– В тебе говорит Справедливость. Пусть он разбудит еще пару духов: Человеколюбие и Гуманизм.

– Ты ей поможешь, а потом она нас сдаст. Если повезет - сразу тем людям, которые нас ищут. Вряд ли ее что-то удержит от этого.

– Андерс, - Гаррет хотел взять его за плечи, но маг отошел назад, не позволяя касаться себя.
– У нее пропал ребенок.

– Как и сотни детей в других местах. Как и дети магов, которых она ловила, когда они тут прятались. Думаешь, карты у нее просто так?

– Ох, ты становишься невозможным, - Хоук проследил за его сверкнувшим взглядом и быстро спрятал храмовничий знак под доспех.
– У нее есть карты. А завтра прохода не будет. А если мы еще и ей поможем, то она нас точно не заложит.

Целитель молчал.

– Представь, что храмовники помогли спасти твоего ребенка.

– Спасти, чтобы упечь его в Круг, - резко ответил Андерс и спохватился.
– И нет у меня ребенка!

– Ладно, ты предлагаешь что-то другое?

Маг поджал губы. Он посмотрел в сторону Эсмильды и покачал головой.

– Делай, что думаешь. Но я бы не брал ее с собой.

– Мы и не берем. Найдем останки ее семьи, или что там еще может быть, и отправим назад.

– Туда, где будет завален проход.

– Ну, да что-нибудь еще придумаем. Мы же умные парни, верно?
– Гаррет еще раз потянулся, чтобы погладить его по щеке, но Андерс круто развернулся, идя обратно.
– Сама амбиция на ножках.

Когда они вернулись, Эсмильда уже не пылала гневом, но оставалась все такой же настороженной. Особенно недобро она смотрела на Андерса. Маг отвечал ей тем же.

– Посовещались, шептуны?
– спросил Варрик, последние пять минут не выходивший из особенной позы, которую принимал в присутствии женщин.