Песнь Пустыни

А позади творилось что-то плохое, злое, неправильное.

Я чувствовал, как там копится, пульсирует и бурлит нечто отвратное, яростное, безжалостное. Что-то, чему нет названия. А потому в три секунды добрался до края и перевалился через него, краем глаза заметив Сюин, с ужасом взирающую вперед.

Она точно стряхнула с себя оцепенение и заорала:

– Быстрей!

Я дернулся, порываясь встать, и в этот самый момент левую ногу точно сжали тиски. Оглянувшись, я на миг потерял дар речи. Не было больше пересохшего русла. Канал до самого берега заполняла алая… вода? Жидкость. И из неё ко мне тянулись щупальца, обвившие голень.

А спустя секунду пришла боль.

Я ослеп, оглох и охрип от собственного вопля. Казалось, тело рвут на куски сотни маленьких, но очень острых крючьев. А ещё внезапно стало ясно, что с каждой каплей крови из меня уходит сама жизнь. Попытался дёрнуться, но из стальной хватки чудовища было не выбраться. Я захрипел, забился… И в следующую минуту резкая острая боль резанула в районе колена, а за ней пришло облегчение.

И я вдруг понял, что меня тащат куда-то, а нога ниже колена пульсирует от нестерпимой муки. Но прошла минута, другая, боль ушла, а я наконец-то смог открыть глаза и сразу же столкнулся взглядом с Сюин, склонившейся надо мною.

– Живой? – устало поинтересовалась пожирательница.

– Вроде… - я сел и уставился на культю, оставшуюся от левой ноги.
– Наверное.

Даже материться не было сил и желания, а потому брань вышла какой-то вымученной.

– Идти можешь?

– Попрыгать, разве что.

Она протянула мне копье.

– Ну тогда скачи быстрей. Я хочу убраться отсюда как можно дальше, пока эта хрень не решила поохотиться в городе.

– Логично, - я принял оружие и поднялся, опираясь на копье.

– Что-то регенерация не работает, - заметила Сюин. – Может, стоит поесть?

Я отрицательно покачал головой. В теле не ощущалась слабость, обычно накрывающая меня, когда магическая энергия подходила к концу.

– Тут другое. Смахивает на твои раны после битвы с тем сомом.

Китаянка кивнула

– Ну, не кровоточишь, и то хорошо. Поковыляли к нашим.

С этим сложно было не согласиться. Рана действительно закрылась, а значит, жгут накладывать не придется, и можно надеяться, что через часик-другой мне полегчает.

– И что это могло быть? – спросил я, когда мы, то и дело оглядываясь на алую реку, двинулись вглубь разрушенного города, намереваясь отыскать товарищей из каравана. – Слышала о подобном?

– Ни об алой реке, ни о странной буре не знаю ровным счётом ничего.

– О буре говорил Иоганн, - напомнил я.

– Но и он не знал, что это такое и откуда взялось, - заметила Сюин.

– Это что, выходит, мы – первые живые свидетели происходящего внутри?

– Вряд ли. Думаю, и буря, и эта алая дрянь давным-давно исследованы, добавлены в каталог и поставлены на полочку в каком-нибудь секретном хранилище Эйри или Ойлеана. Эти засранцы лазают по всему Дамхейну, не сомневайся.

– И в мыслях не было.

Я всё-таки решился пополнить запас маны, захомячив полоску мяса. Не то что бы помогло, но и хуже не стало, а потому я заковылял чуть быстрее. Неплохо было бы опереться на Сюин, но та шла впереди, глядя по сторонам и не убирая меча в ножны.

– Наши не должны были уйти далеко, не торопись, - попросил я.

– Если у них есть мозги, то они уже где-то в центре города, а мы не знаем, что там может обитать.

– Надеюсь, та красная хреновина до них не доберётся.

Сюин промолчала, но по тому, как на миг сгорбилась её спина стало ясно: искажённая переживает куда сильнее, чем хочет показать.

А потому я крякнул от натуги и постарался догнать её.

Какое-то время мы пробирались меж завалов, занесённых песком и пылью, после чего наконец-то вышли на остаток шоссе. И тут в лунном свете отчётливо проступали не засыпанные еще ветром следы ног, копыт и колёс. Наши прошли тут, причем недавно.

По идее, мы потеряли совсем немного времени на мосту и в его окрестностях, а значит, караван не мог убраться далеко и, тем не менее, мы шли уже добрых двадцать минут, не встречая никого.

Следы вели вперед, никуда не исчезая и не сворачивая, а наши так и не показались. Хуже того, ни Чуча ни Айш-нор не появились.

– Идём назад, - решительно заявила Сюин, разворачиваясь, я же остановился.

Показалось, что где-то на границе зрения мелькнула тень. Я остановился, оглядываясь.

– Кажется…

– Мы тут не одни, - закончила мысль Сюин. – Готовься к бою!

Они напали без единого звука, без предупреждения, без жалости.

Небольшие существа, напоминавшие кошек, наскакивали и отпрыгивали, стараясь укусить, поцарапать, порвать, но встречая сопротивление неизменно теряли боевой дух и откатывались, но отставать и не думали. И с каждой секундой их становилось всё больше и больше, а атаки из робких плавно превращались в яростные, безумные, подходящие, скорее, для берсерков.

Одна из тварей подскочила мне под оставшуюся ногу, подсекла ту, и я рухнул, тотчас же оказавшись погребенным под копошащимся, жалящим и царапающим ковром чернильной плоти. В последнюю секунду успел поставить щит, и лишь это не позволяло монстрам добраться до шеи и лица, но они не успокоились – тысячи маленьких иголочек вонзались в мое тело, не защищенное магией, и боль с каждой секундой становилась лишь сильнее, мешая мне призвать Железное тело.

– Сюин! – прохрипел я. – Помоги!

Нет ответ.

– Сюин!

Молчание.

– Сю…

Время замерло. Чёрные твари превратились в статуи, недвижные и беспомощные. Такой же статуей замерла и моя подруга. Я убрал щит, расшвырял по сторонам чёрные тельца, с трудом встал на одно колено, упираясь культей в землю и лихорадочно водя копьём из стороны в сторону.

– Кто ты? Чего хочешь?

– Ты всё так же бодр и весел, мой юный лицедей, - раздался из темноты до ужаса знакомый голос.

Я схватил левой рукой амулет Иоганна, висевшей под рубашкой. Тот никуда не делся.

– О, не волнуйся, защита твоего друга работает, как и положено, всё же он поистине талантливый артефактор. Я не просто так милостиво разрешил ему возвыситься над червями, дал шанс стать человеком и взойти на подмостки. Вот только смертный – всегда остаётся смертным. Слабым, жалким, низшим. То, что я говорю с тобой – уже неимоверная честь, удостаиваются которой лишь единицы. Цени это.

– Угу, - мрачно пробубнил я, пытаясь разобраться, откуда доносится голос. – И зла ты мне не желаешь, наверное?