Песня для Корби

Он провел их еще незнакомым коридором, и они снова вышли к репетиционному залу. За двустворчатыми дверями гремел панк. Корби толкнул их и вошел в затемненный зал.

Он чувствовал: что-то происходит. С ним, с его друзьями, вокруг них. Их взяли в оборот. Их заставили играть в одну игру - такую, от которой кровь стынет в жилах. И теперь он очень хотел узнать правила. Он хотел понять и перестать бояться.

Глава 27. Андрей.

Трэшер с гитарой, периодически наступая на педали, танцевал пого. Его хайр мотался из стороны в сторону. Вокалист стоял напротив него, наклонялся вперед и кричал в микрофон. От гроулинга у Корби заложило уши.

– Кроу крау, - звучали слившиеся воедино слова, - ракиррра-а-а! Райнра! Роу-у-у!

– В таком шуме мы не сможем поговорить!
– прокричал Корби.

– Я позову его, - ответил Комар.

Он подошел к Главному. Корби чувствовал, как вздрагивает пол под ногами. Главный чему-то рассмеялся и оторвался от микшерного пульта. Он показал Корби, Нику и Аре на выход. Подростки вернулись обратно в коридор.

– Пошли туда, где еще тише, - предложил Главный. На вид ему было лет четырнадцать. Он был на полголовы ниже Корби. Его дремучие дреды торчали во все стороны валом соломенно-желтых волос. Еще до начала разговора он широко улыбнулся и показал зубы.

Они зашли в небольшую комнату, где не было рисунков на стенах. Главный с ногами сел на край письменного стола.

– Так в чем проблемка?
– спросил он.

Ник показал коллективную фотографию учеников школы современной музыки.

– Скажи, пожалуйста, - попросил он, - светловолосого парня с черной гитарой зовут Андрей?

– А зачем тебе?
– поинтересовался Главный.

– Он был нашим одноклассником, - ответил Корби.
– Позавчера его убили на наших глазах.

С лица Главного сошла улыбка.

– Они не врут, - сказал Комар.
– Я ручаюсь.

– Андрей, - подтвердил Главный.
– Кажется, по фамилии Токомин. Он живет, в смысле, жил здесь рядом. Его комната окнами выходит в наш двор.

Ребята переглянулись. Исчезло последнее сомнение.

– Он занимался с гитарой?
– спросил Ара.

– Он не просто здесь занимался, - сказал Главный.
– Он оформлял клуб. Очень талантливый пацан, только не в музыке. В смысле, был талантливый.

Корби вспомнил девушку в манто.

– Это он рисовал город за окнами?
– спросил он.

– Он нарисовал вообще все, - поправил его Главный.
– Прошлым летом, каждый день, по два-три часа.

У Корби по спине пробежал холодок. Он переглянулся с Ником.

– И из его окна открывается вид на портреты музыкантов-самоубийц?
– спросил Ник.

Мальчишка с дредами кивнул.

– Ему никто не задавал тему, - сообщил он.
– У людей бывают странные увлечения. Но, по-моему, вышло классно.

Корби почувствовал, что от оценки Главного его пробивает на истерический смешок. Ему удалось сдержаться.

– Он был немного того, - добавил Главный.
– Иногда вроде нормальный - разговаривает, шутки понимает. А потом подходишь - так он смотрит сквозь тебя, будто тебя здесь нет.

Ребята слушали молча.

– А один раз, - Главный нахмурился от воспоминания, - он подошел ко мне и спросил, где выход. Это было уже зимой, когда он ходил брать уроки гитары. Я его спрашиваю: "Ты чего? Ты же здесь каждый поворот знаешь". А он: "Простите?" И вежливый такой, будто обедает с английской королевой.

– Типа как шизофреник?
– уточнил Комар.
– В клуб пришла одна личность, а вышла другая, и память как отрезало.

Корби посмотрел на Ару.

– Слушай, - вслух подумал он, - это ведь ответ на твой вопрос. Если Комар прав, то вот как Андрей мог ничего не знать о роке?

Ара кивнул.

– У него здесь были друзья?
– спросил Ник.

Главный отрицательно помотал головой.

– Странные люди с трудом заводят друзей, - сказал он.

– А рисунки людей из города за окнами?
– спросил Корби.
– Это ведь не музыканты. Они с кого-то списаны?

Главный пожал плечами.

– Не знаю, - сказал он.
– Все может быть. Я у него над душой не стоял. Он, кажется, не любил, когда на него смотрят. К тому же, когда рисуют баллончиком в узком коридоре, там без респиратора стошнит.

– Ему никто из клуба не позировал?
– уточнил Ник.
– На стенах нет портретов кого-нибудь из местных?

– Нет, - возразил Главный.
– Ни одного. Я бы знал.

У Комара зазвонил мобильный телефон. Он ответил на вызов.

– У меня где-то лежит договор, по которому клуб оплатил его работу художника, - сказал Главный.
– Могу поискать.

– Э-э-э, - протянул в трубку Комар, - ладно, заходите.

– Нет, спасибо, - ответил Главному Ник.
– Это уже не нужно.

Тот спустил ноги со стола.

– А кто убил Андрея?
– спросил он.

– Мы не знаем, - сказал Корби.
– Мы только видели, как его столкнули с третьего этажа.

Главный поморщился.

– Ну ладно, - недовольно согласился Комар.
– Мы подойдем, раз не пускают.
– Он сбросил вызов и выругался.
– Вот черт!

– Кто это?
– спросил Корби.

– Это Аня, - ответил Комар.
– Она притащила своего бойфренда, и у него вопросы насчет бинокля.

– А откуда они узнали, что я здесь?
– спросил Корби.

Комар, видимо, испытывал замешательство.

– Ну-у, - протянул он, - так получилось. Мы говорили по телефону после того, как ты позвонил, и до того, как я вышел из клуба. И я сказал ей, что ты здесь.

– Пойдем, - решил Корби.
– Я хочу извиниться перед ее парнем.

– Кто такая Аня?
– поинтересовался Ара.

– Я с ней дружил четыре года назад, как и с Комаром, - объяснил Корби.

– Я бы на твоем месте прятался, - сказал Комар.
– Вдруг ее бойфренд решит начистить тебе хлебальник?

Ара и Ник переглянулись.

– Тогда мы пойдем все вместе, - предложил Ник.

Корби повернулся к Главному.

– Спасибо, ты нам очень помог, - поблагодарил он.

– Жалко парня, - ответил Главный.
– Если будут вопросы, приходите еще.

***

Подростки двинулись обратно к входу в клуб. Главный отстал от них и свернул в репетиционный зал.