Песня горна
Шрифт:
Борька так смешно на Володьку смотрит, вспомнила она и улыбнулась. С каким-то удивлением и даже сомнением. Мужчины в этих вопросах как были полными бестолочами, так и остались, они и своих-то кровных детей пугаются. Третьякова засмеялась, вспомнив, как Борька почти отпрыгнул на предложение подержать крошечного Дениса, и его вопль: «Не, Лерка, ты что, у него вон голова не держится и вообще я уроню!» Дурак… Но это до первого совместного дела, на сборке той же кровати сойдутся… А вообще ведь спать надо идти, если подумать…
«Сейчас пойду, – решила Валерия Вадимовна. – Сейчас… только спою им. Тихонько спою».
Она пересела ближе к головам спящих мальчишек – осторожно,
Денис проснулся от странного ощущения – проспал! Почему не разбудили?! Но ещё не открывая глаз, вспомнил, что сегодня воскресенье. Ну и всё равно, завтрак-то, кажется, уже прошёл и вообще…
Потом вспомнился сразу весь вчерашний день – и быстро сбросил остатки сна.
Окно открыто, дождь перестал. Постель Олега застлана, его самого не было. Зато на стуле возле стола стоял коленками Володька и почти «в упор» рассматривал приз – хрустальную гитару с серебряными порванными струнами. Лицо мальчишки было внимательным и мечтательным.
– Доброе утро, – сказал Денис и как следует потянулся.
Володька вздрогнул, откачнулся от стола, быстро повернул голову, растерянно заморгал. Протянул:
– Доброеее… Я ничего не трогал, просто смотрел… Это твоё?
– Наше с Войко… – Денис сел в кровати, потянулся снова, посмотрел на часы – нет, ничего он не проспал, просто и во сне продолжал беспокоиться… – Это мой друг – в Петрограде, мы конкурс выиграли…
– Аааа… – Володька уважительно покосился на гитару. И снова перевёл взгляд на Дениса, который вскочил, принялся разминаться и спросил, делая наклоны:
– А где все?
– Олег в школу убежал, рано-рано, сказал, что к завтраку вернётся… А больше я не знаю, я не выходил… – и вдруг выдал: – Я в туалет очень хочу.
Денис замер на выгибе, принял нормальное положение. Постоял, сел на кровать. Взял за руку Володьку, стащил его со стула, усадил рядом – тот немного посопротивлялся, но молча.
– Володь, – тихо произнес Денис. – Я не знаю, что ты там думаешь. Может, что мы игрушку себе принесли. Или просто хотим хорошими казаться. Или что ещё – не знаю. И знать не хочу, потому что это твой дом.
Володька потупился. Дёрнул плечами. Тихонько сказал:
– Но ведь так не бывает…
– Ах так? – Денис пружинисто поднялся, в два прыжка добрался до двери, распахнул её и заорал: – Маааааа!!!
– Ты что?! – Володька вскочил, вцепился в локоть Дениса. – Не надо!
– Сам виноват, – свирепо
отрезал Денис. – Маааа, Володьке…– Ууууй! – Володька запрыгнул на спину Денису и повис на нём…
…Когда заспанная Валерия Вадимовна влетела в комнату мальчишек, то обнаружила, что Денис ловко заматывает шипящего и пинающегося Володьку в одеяло.
– И что это такое?! – фыркнула она. – Мой бесценный утренний сон…
– Завтракать пора! – Денис сел на живот превращённому в кокон Володьке (потихоньку опираясь на руки по сторонам). – Ма, Володька узнать хотел, можно ему на завтрак какао?
– Изверррррррррррги, – снова фыркнула Валерия Вадимовна и вышла, ногой захлопнув за собой дверь. Внизу Борис Игоревич откликнулся: «Всем завтракать!» – и его поддержал с улицы Презик.
И тогда Володька засмеялся – прямо из кокона, звонко и заливисто, чуточку захлёбываясь смехом и жмурясь от удовольствия…
…Когда перед Володькой появилась кружка какао, он сердито зыркнул на Дениса, невозмутимо намазывавшего паштетом чёрный хлеб (свежей домашней выпечки – Ольга Ивановна наконец решилась на эксперимент, чтобы угодить вздыхавшему по чёрному хлебу младшему Третьякову – Денис временами просто и нагло начинал ныть по этому поводу и утверждать, что без чёрного хлеба русские чахнут на корню, что его отстутствие – причина всех бед Семиречья и т. д.), и пробормотал:
– Спасибо…
– А не за что, не за что, чуть что – обращайтесь, – опередил всех Денис. Олег, и правда подоспевший к самому завтраку, хмыкнул и открыл рот, чтобы спросить, что Денис собирается делать сегодня в отряде, потому что… – но в коридоре зазвонил телефон. – Па, можно? – Денис привстал, словно перед стартом.
– Только быстро, – Борис Игоревич обеими руками решительно придвинул к себе тарелку, плотоядно разглядывая коричнево-золотистые пластинки жареной ветчины в окружении зелени. – Мне тоже должны позвонить…
Впрочем, Денис уже вихрем вылетел к телефону, сдёрнул трубку…
…и предчувствие его не обмануло. И это услышал весь дом – полные восторга вопли мальчишки, совершенно по-детски приплясывавшего у аппарата:
– Дом Третьяко… Настя?! Это ты?!. Да, проснулся… Конечно! Я еду! Сейчас! Быстро!
Туманка, чуть проседая крупом, легко вынесла всадницу на тропу. Денис с выдохом опустился обратно в седло – всё это время он стоял в стременах Серого, стиснув повод обеими руками и даже пальцы в ботинках скрючив так, что их свело. Уф. Вот дура!
Другой девчонке он бы так и сказал. Вот прямо отсюда бы и крикнул, что она дура. Громко, чтобы точно услышала и запомнила как следует. И пусть бы попробовала что ответить!
Но не Насте.
Казачка помахала сверху рукой, безошибочно угадав, где стоит Денис. Крикнула:
– А ты заберёшься?!
– Иду! – Денис понукнул Серого: – Давай-ка, малыш… ты видишь, девчонки над нами смеются…
Туманка не смеялась, конечно, она просто переступала передними с ноги на ногу, а Настя сидела, глядя… вот ведь… да, глядя на Дениса. Но Серый явно оскорбился. По крайней мере, Денису так показалось. Он закинул голову, храпнул и тяжело, неостановимо и решительно пошёл на штурм крутого склона.
В какой-то момент Денис уверился, что сейчас загремят они обратно на нижнюю тропу. Он-то сам ничего, какая тут высота… а Серый тяжёлый, он покалечится точно. Однако жеребец неожиданно сделал натужный прыжок и оказался на тропе. Отшагнул от края, встал голова к голове с Туманкой, шагнул вперёд дальше и фыркнул ей в бок. Вроде бы даже укоризненно. Потом устроил свою голову на её крупе и прикрыл глаза.