Песня моей души

Жених мой, после долгого молчанья, кашлянул, вниманье привлекая и тех, кто тихо меж собой шептался. Обвёл всех многозначительным взором.

– А извиняться не будем! Сама под горячую руку полезла! – мстительно проворчал кто-то из побитых и порезанных.

– Ещё раз, и… - Кан красноречиво и хладнокровно провёл ладонью вдоль своей шеи.

– Да ясно нам уже, ясно!

– Чтобы к моему возвращению все сидели тихо, иначе я от кого-то даже пепла не оставлю, - любимый подхватил меня на руки и ступил в окно портала.

Портал перенёс в снятую для меня комнату. Кан бережно отпустил на кровать:

– Сегодня отдыхай, а я вернусь и выслушаю их. Не знаю, правильно ли поступил, наложив заклинание на лезвие, чтобы не нанести серьёзных ран, но хотя бы заставил их мне подчиняться.

– Ты их запугал?

– Запугаешь их, как же… - горькая усмешка – Но вроде бы признали меня главным и обещали прислушиваться. Хоть какой-то успех. Нужно вернуться, пока они не передумали и не сцепились снова.

Он сразу же переместился, а я осталась лежать на кровати. Пробежал по потолку маленький паук. За окном темнело. Дни, отмеренные болезнью для Вячеслава, неуклонно таяли…

История Алины

Опасная тайна

Осень сбила нас с ног, высыпав в первую свою неделю ворох плохих известий. Заболевшие летом начали заметно слабеть, так как «проклятие алхимиков» постепенно выпивало их силы. За всё пренебрежение в предыдущие полвека болезнь отплатила сполна: во Враждующих странах она схватила уже больше сотни человек. Короли и их народы всполошились. Ко мне, Кану и нашим помощникам стали обращаться с уважением. Нас везде радушно встречали, хотя всем было известно, что мы собрали свой отряд людей из трёх Враждующих стран. Наши помощники, до которых докатилось осознание свалившейся на народы беды, перестали каждую встречу плевать друг другу под ноги и язвить. Конечно, друзьями, да и просто добрыми знакомыми они не стали, но хоть чуть-чуть изменили своё отношение. Особенно старались люди, собранные Цветаной, и Клён, молодой алхимик, подосланный Вячеславом.

Зачем среди лекарей и травников был нужен алхимик с некоторыми познаниями в лекарском искусстве и траволечении, было неясно, но раз Вячеслав выбрал именно его из своих людей и велел идти к нам, значит, какой-то смысл принц в его присутствии усматривал. Хотя парень тормозил весь отряд дотошными расспросами всех заболевших и непричастных, таскал с собой огроменную сумку из-за которой все от него шарахались – алхимик как ни как – хотя потом выяснилось, что в основном он там таскает книги, свитки и какие-то бумажонки с непонятными расчётами, видимо, алхимическими.

Люди Ростислава тоже отличались усердием и любознательностью. Но вот набранные лично Мстиславом… да и семеро, подосланные позже Вадимиром… Вот их драк мы с Каном всё ещё опасались.

Самое странное было в том, что болезнь не тронула всех остальных стран. Возможно, и в самом деле существовала некая «яма», которые вырую кто-то из Враждующих стран и в которую попали все. В таком случае, Мириона дала самое точное и простое объяснение. Увы, было не ясно, где эта «яма» и как из неё выбраться.

То, что Вячеслав прислал алхимика, наводило на мысль, что принц подозревает о некой связи между алхимией и «проклятием алхимиков». Да и эти бесчисленные расчёты, которые вечно строчил на привалах его человек… На ночь-то Кан всех отправлял по городам родных стран. На всякий случай. Так как ночью всем полагалось расходиться по разным комнатам, а тут уж за всеми не проследишь.

Во вторую неделю осени неожиданно услышала знакомый голос:

«Заболел твой брат. Навестила бы ты его»

Неприятный холодок заструился в моей душе.

«Неужели… «проклятием алхимиков»?

Чуть помолчав, она призналась:

«Да»

Не выдержала и сорвалась. Рыдая, просила рассказать, как вылечить брата и друга?.. Было всего лишь три дорогих мне человека и эльф, которого любила.

«Чем я тебя обидела, Мириона? Почему ты молчишь, хотя тебе известно какое-то средство или хотя бы причины заболевания?!»

«Ты меня ничем не обижала. Однако для меня они ничем не хуже и не лучше остальных. Тем более, что свои пути вы выбираете сами. Он так хотел. Тот, кто создал меня и вас»

«Но ведь Ромка и Вячеслав уйдут за Грань! А ты же знаешь! Ты знаешь какое-то средство от этой беды! Почему ты не хочешь рассказать? Ведь ещё немного – и они начнут мучатся! И всё закончится! Они Грань перейдут!»

«И что же?»

– Как что?! – я сорвалась просто на крик, - Всё заканчивается, когда человек уходит за Грань! Это конец!

«Ничего не заканчивается» - спокойно ответила Мириона.

– Ну… может, какая-то часть остаётся и бродит там, пока тело истлеет здесь… может, та часть, которую зовут душой… но в целом…

«Ничего не заканчивается»

– Как не заканчивается?! Ведь после того, как кто-то уйдёт за Грань – его уже нет. В мире точно уже нет! Так почему ты не даёшь мне спасти тех, кто дорог моей душе?

Она ответила чуть погодя:

«Вот ты сейчас подойдёшь к шкафу, достанешь праздничное платье, подаренное тебе Каном, переоденешься в него – и выйдешь за порог. А он в дорожные облачится одежды и выйдет. Ну, скажем, вылезет через окно – и пойдёт в другую сторону. Но в какой-то день или час вы снова встретитесь. Может, вы успеете переодеться в новые одежды. Но это всё равно останетесь вы. Если вы хотите встретиться, то где-нибудь ваши дороги снова пересекутся»

– Да причём тут другая одежда?! – я снова заплакала, - После того как кто-то уходит за Грань, всё уже заканчивается, насовсем!

«Ваши души не исчезают вместе с телом. Они со временем возвращаются, в новые одевшись тела, как в новые одежды. Всё опять повторится сначала. Встречи с новыми друзьями, встречи со старыми. Встречи с давними врагами. Новые возможности исполнять заветные мечты. Новый опыт вдобавок ко старому. Ничего не заканчивается. За Гранью вы получаете только отдых и время на раздумья о сделанном. Правда, там вы уже видите всё как есть, без мусора, накопленного в ваших головах и сердцах здесь. Вот видишь этот старый дуб за окном? Зимой он теряет все свои листья и кажется сухим, безжизненным, но начинается весна – и всё опять начинается с начала – новые листья, новые побеги, новые плоды. Осенью дуб постепенно теряет всё, слабеет, чтоб зимой уйти в спячку и неподвижность. Чтобы весной всё опять начиналось сначала. И так год за годом… Он видит много лет, он переживает много циклов. Весна. Лето. Осень. Зима. Он тот же, кто их наблюдает. Но он растёт с каждым годом»

– Хочешь сказать… что души не имеют конца? И что наши души… тоже растут? Как тела… то есть, не как тела, но наши души тоже растут? Постепенно? С каждой жизнью?

«Конечно»

– Но… если бы это было так… не лучше ли всё помнить? Если бы с Гранью ничего не заканчивалось, то мы бы всё помнили, разве нет?

«Тебе правда нужно знать, кто из твоих знакомых несколько тысячелетий назад плюнул тебе в спину и зачем? Какие узоры тогда носили на платьях? В какую ерунду верили? Когда кто-то был королём, а кто-то – нищим? Вы и по жизни-то не все события помните, не всех людей, причём, каких-то вы забываете сразу, а каких-то – со временем. Но самые яркие события, самых важных и самых страшных людей вы помните до конца своих жизней. Всё самое важное помните. А мусор-то запоминать зачем?»