Песня ветра. Ветер перемен

– Но при чем здесь я? – горло осипло, и Рада с трудом выталкивала сквозь него слова. Нутро предательски затряслось, словно желе, и ей стало еще холоднее, чем в том ледяном ручье. – Не думает же Сети’Агон, что я – Аватара Создателя?

– Если он так думает, то он еще тупее, чем я считал, - хмыкнул Алеор. – Достаточно всего один раз посмотреть на тебя, чтобы понять, что никаким воплощением души Создателя ты быть просто не можешь. Он бы не стал настолько сильно унижать самого себя, я думаю.

– Вот и хорошо же, да? Хорошо! – Рада даже не обратила внимания на оскорбление, готовая почти что расцеловать Алеора за сказанные им слова. – Так давайте тогда дадим Птичнику хорошенько меня рассмотреть, чтобы он убедился! Что ж мы тогда птиц-то его сбиваем? Ты уж их не трогай, Алеор!

– А чего это ты так переполошилась? – оскалился эльф, все-таки поворачиваясь к ней. – Боишься что ли?

– Я не собираюсь драться с ходячими мертвецами и умирать за весь мир, - честно призналась Рада. – Это не та судьба, о которой я с детства мечтала, и я явно не готова жертвовать собой за ту шелупонь, что осталась в Латре! Это не говоря уже о том, что вряд ли в других городах люди лучше, чем там!

– А жаль, - задумчиво проговорил Алеор. – Я всегда жалел, что родился уже после окончания Танца Хаоса. По мне, так выбрать более интересное время для рождения сложно. Но все сложилось удачно, и нынешний Танец я уж точно успею увидеть. И хорошенько покуражиться!

– Но ведь это ужасно! – Лиара глядела на них обоих огромными глазами, что два блюдца. – Это же страшнейшая война, настоящая бойня! Во время Танца Хаоса люди умирают тысячами, города разрушаются как карточные домики, страны пылают как факелы! Ходячие мертвецы встают из могил по воле Аватара Хаоса и выходят в мир, чтобы сеять смерть и создавать все новых и новых мертвецов! Как можно мечтать об этом?

Рада только пожала плечами, ничего не говоря и чувствуя себя слегка сконфуженно. Она-то думала только о том, чтобы самой не оказаться Аватарой, а об остальных и не задумалась даже.

Алеор же вновь обернулся в седле, пристально глядя на Лиару, и лицо у него стало вдруг острым, как у хищника.

– Напомни-ка мне еще раз, сколько тебе лет?

– Восемнадцать, - пискнула Лиара, побледнев как полотно.

– Восемнадцать, - медленно повторил Алеор. – А твоя мать оставила тебя в приюте в Мелонии, именно в Мелонии, а не где-то еще. К чему бы это?

– Нет, - покачала головой Лиара, глядя на него огромными глазами. – Нет, нет, нет!

– А если да? – выразительно взглянул на нее эльф. – Согласись, это очень странно. С чего бы Первопришедшей бросать чистокровную дочь на другой стороне мира от Речного Дома? Да еще и в крохотном забытом богами городе в глуши Мелонии?

– Но я не могу быть Аватарой! – глаза Лиары лихорадочно забегали, а потом она вдруг просветлела и выпалила одним духом: - Я не могу использовать Источники! Правильно! Эльфы не могут использовать энергию Источников, а значит, Аватарой я быть не могу!

– Мало ли, какие шутки может вытворять Создатель, эманируя в мир? – равнодушно пожал плечами Алеор. – Что если в этот раз он принял образ эльфийки, выросшей среди людей? – Лиара ничего не ответила, только молча открывая и закрывая рот, и Алеор продолжил, внимательно разглядывая ее. – Ты не чувствовала никогда ничего необычного? Может, тебя тянуло и влекло к кому-то? Вело куда-то? И ты даже не могла себе объяснить, почему оно так?

Раде на память сразу же пришел их вчерашний разговор и слова Лиары о том, что она всегда слышала чей-то голос, ведущий ее по жизни. Возможно, это были лишь воспоминания о давно потерянной матери или эльфийский дар. А возможно…

– Нет! – твердо покачала головой девочка, видимо, что-то решив для себя, и серьезно взглянула на эльфа. – Нет. Я не могу быть Аватарой. Я бы знала. Я чувствую силу, но не притяжение Источников. А значит, Птичник следит не за мной.

Несколько секунд Алеор без выражения разглядывал ее, потом медленно проговорил:

– Возможно, это и так. Слишком уж ты светлая для того, чтобы быть чумным поветрием, стирающим с лица земли города и цивилизации. – Брови его нахмурились, и он отвернулся, глядя вперед. – Тогда вопрос остается открытым: почему за нами следит Сети’Агон?

– Может, он следит за тобой из-за того, что ты организуешь поход за Семь Преград? – встрепенулась Рада. – Может, на самом деле он следит за нашим отрядом, за всеми вместе, а не за кем-то в отдельности?

– Может быть, - откликнулся эльф. – Но это в любом случае означает, что нам нужно вернуться на дорогу. Лучше уж ехать в обществе мелонской стражи, чем тех тварей, которых может приманить сюда Птичник.

– Он может кого-то напустить на нас? – встревожилась Лиара.

– Ну не просто же так он нас разглядывает, ты так не считаешь? Не потому же, что мы ему симпатичны? – Алеор хмыкнул. – Птичник передает информацию и как только увидит то, что ему нужно, Сет сразу же узнает об этом. И тогда уже он пошлет по нашим следам кого-то серьезного с расчетом на то, что с вами я.

В голосе Алеора прозвучал едва сдерживаемый голод, и Рада хмыкнула:

– Ну, вот и славно тогда! Решим сразу две проблемы: ты справишься с Тваугебиром, а мы оторвемся от погони. И все будет хорошо.

– Я лучший наемник Этлана, Рада, и Сети’Агону это прекрасно известно, - веско сказал эльф. – При выборе преследователя он будет исходить из этих соображений. Представляешь, что именно он за мной пошлет?

– Честно говоря, даже и не хочу, - отозвалась Рада, поежившись.

– Вот поэтому мы поедем по дороге, дорогая моя, - Алеор отвернулся, но по его сведенным судорогой плечам она прекрасно видела, как сильно он насторожен. – И быстро.

На этом разговор и увял. Алеор больше не проронил ни слова, лишь подгоняя и подгоняя своего мышастого жеребца и даже не удосуживаясь обернуться и взглянуть, успевают они за ним или нет. Лиара ехала пепельно-серая, глядя прямо перед собой круглыми от страха глазами, и тоже не выглядела склонной к беседам. Потому Рада только вздохнула и отвернулась.

По большому-то счету, думать обо всем этом не имело никакого смысла. Сколько бы они ни гадали, а все равно окажется, что у Сети’Агона на самом деле план хитрее. Не зря же он терроризировал Этлан с самого падения Крона и начала Первой Эпохи, без малого семь тысяч лет, и за это время кто угодно научился бы хорошо вуалировать свои планы так, чтобы их невозможно было понять никому другому. А потому и Раде бессмысленно было об этом думать. Придет за ними погоня – так Алеор с ней справится. В конце концов, Тваугебир не знал себе равных, и никому еще не удавалось укротить его или уничтожить: ни Стражам Болот, ни Драконам-От-Тьмы, ни даже духам Гортенберга, чью крепость он разнес до последнего кирпичика. Ее, правда, буквально через месяц отстроили вновь, но к этому он уже отношения не имел. Поглядывая на то, как нервно дергает шеей эльф, Рада подумала о том, что было бы даже очень неплохо, если бы Сети’Агон послал за ними какого-нибудь серьезного бойца. Авось запала боя хватит на то, чтобы Тваугебир наелся, и они обойдутся малой кровью. А если нет…

Возможно, был и другой способ. Рада нахмурилась, задумчиво изучая спину ехавшего впереди эльфа. Эта штука, которую они вчера вечером проделали вместе с Лиарой, трюк с погружением в окружающий мир, с растворением в нем. Если уж Лиара смогла отвести туда Раду, которая вообще впервые в жизни прикоснулась ко всему этому, может, и с Алеором тоже получится? После вчерашней ночи она чувствовала себя как-то иначе: более легкой, более светлой и спокойной. Ушла тоска, тяжелые думы, накопившееся давление. В груди, конечно, острым крючком так и сидела боль за сына, однако Рада сомневалась, что это можно вылечить и за двадцать таких процедур, как вчера. Но все равно она была гораздо свежее, чем раньше. Может, и Тваугебира можно также удержать? Предложу-ка я это попозже. Больно злой он с утра. Эльф как раз резко дернулся, проводив глазами пролетевшего мимо воробья, и лицо у него при этом было такое, словно он его заживо готов был сожрать вместе с перьями.