– Привет пипл, как вы там в Совке? Как тусуетесь, как герлы? Я лайфую и кайфую на бич Пацифик Оушен...-
запинаясь
на незнакомых словах прочитал Николай Павлович вслух и недоуменно хмыкнув, отложил измятый лист в сторону. Под письмом была тончайшая, белоснежная прокладка из какого-то эластичного пластика, закрывающая то самое, ради чего и был затеян весь сыр-бор - акт об утере, волнения, тщательное мытье рук...Приподняв лист, Николай Павлович удивленно уставился на увиденное. На первый взгляд мешок из вылинявшей джинсовой ткани, у дочери-балбески есть такая юбка, но при более при стальном рассмотрении ни какой не мешок, а просто штанина от истасканных
джинсов, грубо откромсанная от остального и завязанная с двух сторон какими-то измочаленными бечевками... Вон и шов есть, когда-то оранжевым отстроченный, теперь полинявший и истершийся... Штанина была туго набита непонятно чем. Николай Павлович ткнул пальцем, тугое и твердое, чуть поддающееся... Найдя ножницы и вынув самодельный мешок, он разрезал бечевку с одной стороны, помедлив мгновение, так как выбирал с какой стороны поудобней вскрыть.
На темную полировку стола высыпался обыкновенный желто-серый морской песок...